Читать онлайн «Библейский Израиль. История двух народов». Страница 38

Последние упоминания о рефаим связаны с филистимлянами. На юго-западе Ханаана, известного позднее как Филистия, проживало немало рефаим, которые еще до появления «народов моря» усвоили язык и культуру ханаанеев. Библия особо подчеркивает, что филистимляне не тронули рефаим и, судя по позднейшим сообщениям, активно использовали их выдающиеся физические данные, набирая их в свою армию. Лучшие филистимские воины происходили из рефаим. Книга Царств упоминает среди них не только знаменитого Голиафа из города Гат, но и известных тогда воинов Йишби и Сафа, тоже происходивших «из потомков Рафы», легендарного родоначальника этого народа. Трудно сказать, почему эти высокие и физически сильные люди так быстро отступили перед пришельцами-семитами, но, вероятно, они стояли на куда более низком уровне социальной организации и уступали им в численном отношении. Остатки рефаим настолько быстро смешались с израильтянами, что их имя в древнееврейском языке стало синонимом давно исчезнувшего и канувшего в прошлое. Уже книга Иисуса Навина отмечала: «Не осталось анаков в земле сынов Израиля, только в Газе, Гате и Ашдоде остались они» (Нав. 11:22). Сегодня единственным напоминанием о них являются необычно высокорослые евреи, которые унаследовали гены этого легендарного народа Палестины.

Не менее интригующе выглядит история индоевропейских народов Палестины. Библия неоднократно упоминает хеттов — сначала как соседей патриарха Авраама, затем как народ, живший в Ханаане накануне его завоевания. Но в XX в. до н. э., когда Авраам кочевал по южному Ханаану, там не могло быть хеттов-индоевропейцев, ибо они еще не вышли за границы далекой Анатолии. Зато там был аморейский или ханаанейский народ «хетты», который, согласно древнееврейскому эпосу, происходил от мифического Ханаана. Хетты-индоевропейцы оказалась в Ханаане значительно позднее, после гибели Хеттской державы в самом начале XII века. Возможно, хетты служили местным правителям в качестве наемников-колонистов, причем большинство из них было не столько самими хеттами, сколько лувийцами — индоевропейцами из северной Сирии. Первые составители Ветхого Завета, записывавшие библейские тексты в X в. до н. э., к сожалению, не сделали различия между хеттами-западными семитами времен Авраама и современными им хеттами-индоевропейцами, поэтому позднее и те И другие стали восприниматься как один народ.

Книга Бытие, описывая войну южноханаанских царьков против аморейских правителей Сирии (во время которой был пленен Лот, племянник Авраама), дает интересный этнографический материал о Ханаане той эпохи. Оказывается, На востоке Ханаана, в Заиорданье, до того, как там обосновались аммонитяне и моавитяне, доминировало несемитское население — высокорослые рефаим, замзумим, эймим, а на самом юге — хориты, которых позднее ассимилировали домитяне. Однако к западу и к югу от реки Иордан уже преобладали аморейские народы. Они же, амореи, контролировали оазис Эйн-Геди на западном берегу нынешнего Мертвого моря. Возможно, что аморейские союзники Авраама — Анер, Эшколь и Мамрэ — представляли собой тех самых хеттов, о которых не раз упоминает Библия, повествуя о времени патриархов. В том же эпизоде, связанном с вторжением пришельцев из Сирии, говорится и о амалекитянах, как о пострадавшей стороне, хотя их родоначальник Амалек, правнук Авраама, должен был появиться значительно позднее (Быт. 14:1–7). Либо это исторический анахронизм, порожденный тем обстоятельством, что события упомянутой войны были записаны лишь тысячу лет спустя, либо свидетельство того, что изначально амалекитяне не имели отношения к племенной группе Авраама. Если последнее верно, то это может объяснить крайнюю враждебность между потомками Иакова и Амалека.

Несравненно более важная роль в жизни Ханаана принадлежала другому народу индоевропейского происхождения — филистимлянам (егип. пелесет). Они появились на юго-западе Палестины в начале XII в. до н. э., то есть незадолго до возращения из Египта второй волны древнееврейских племен. Причем сначала филистимляне появились как захватчики и враги Египта, а потом как его наемники и колонисты, которым был отведен для поселения район Газы. Филистимляне относились к так называемым «народам моря» — группе народов индоевропейского происхождения, пришедших из-за моря, с севера и северо-запада.

Мы не знаем причин, вызвавших в конце XIII в. до н. э. массовое переселение различных индоевропейских племен с севера на юг, но можно предположить, что это произошло в результате каких-то природных явлений, приведших к засухам и голоду в местах их прежнего жительства. Не исключено, что их насильно сдвинули на юг другие индоевропейские народы, пришедшие с севера. Примечательно, что Малая Азия в то время страдала от такой жестокой и продолжительной засухи, что Хеттская держава была вынуждена просить Египет прислать ей как можно большее количества зерна. Те немногие письменные памятники, которые были найдены на месте филистимских городов, например надписи на печатях из Ашдода, принадлежат к так называемому минойскому линейному письму А. К сожалению, эта древнейшая система письменности, появившаяся впервые на Крите, до сих пор полностью не расшифрована. Зато некоторую информацию о филистимлянах могут дать предметы их материальной культуры, к примеру керамика, которая носит отчетливые черты микенского стиля. Это указывает на эгейское, и более того, ахейское происхождение филистимлян.

Библия называет страну, откуда пришел этот народ, по-разному: в одном случае Кипр, в другом — Крит. Однако, скорее всего, Кипр или Крит были только промежуточной остановкой для предков филистимлян. Их наиболее вероятной родиной были Микены на юге Греции — родной город легендарного царя Агамемнона. Во второй половине XIII в. до н. э. с севера на территорию Пелопоннеса вторгаются дорийские племена, которые в течение столетия разрушают не только Микены, но и всю ахейскую цивилизацию. Часть населения была порабощена, другая эмигрировала на острова Эгейского моря, Крит и Кипр. В поисках новой родины ахейские греки, а вместе с ними и другие индоевропейские племена, возможно, из Малой Азии, решили захватить дельту Нила и Ханаан, находившиеся тогда под властью Египта. Барельефы и фрески из храма Рамсеса III в Мединат-Абу на территории древнеегипетских Фив изображают воинов этих народов вместе с повозками, где сидят их семьи. То есть речь шла не о грабительских набегах, а о вынужденном переселении целых этносов.

В решающем сражении с армией Рамсеса III коалиция «народов моря» потерпела поражение, и филистимляне появились на юго-западе Палестины не как победители, а как наемники-колонисты на службе фараона. Но через несколько лет после смерти Рамсеса III господству Египта над южным Ханааном пришел конец, и филистимляне стали хозяевами южного побережья этой страны. До их прихода Местное население состояло из ханаанеев и смешавшихся С ними «авим» — потомков древнейших жителей Палестины. Пришельцы уступали им в численном отношении, но превосходили по уровню военной организации и качеству вооружения. Именно филистимляне принесли железный век в Ханаан: они знали секрет производства железа и использовали этот металл для изготовления оружия. Филистимляне захватили ханаанские города и создали там свои общины, управлявшиеся их вождями — «сераним» («тиранами»).

Страна филистимлян была известна как пятиградье — союз пяти городов: Газа, Ашкелон (Аскалон), Ашдод, Экрон и Гат. Филистимляне достаточно быстро ассимилировались с завоеванным семитским населением: они перешли на ханаанский язык, а их боги стали носить семитские имена. Показательно, что сугубо микенская керамика найдена только в Ашдоде и Экроне — первоначальных поселениях филистимлян. Позднее стиль керамики становится смешанным, заимствуются ханаанские и египетские мотивы[37]. Не исключено, что выходцы из Микен составляли только часть филистимлян, пусть и доминантную. Возможно, среди них были представители и других эгейских или малоазийских племен.

В любом случае, филистимляне были не единственным из «народов моря», кто обосновался в Ханаане. Еще один индоевропейский народ эгейского происхождения — текер — осел на северном побережье Палестины, в районе города Дор. И, наконец, третий из «народов моря» — шарды (сарды?) — сумел найти себе место в северных долинах Ханаана.

В распоряжении историков имеется важный древнеегипетский документ, относящийся примерно к 1100 г. до н. э., «Повествование Вен Амона» — о путешествии египетского сановника через Ханаан в Библос для приобретения кедровой древесины. Некоторое время Вен Амон находился в Доре и был свидетелем того, что город принадлежал одному из народов моря — текер. Из его повествования следует, что и правители других прибрежных палестинских городов относились к индоевропейским народам эгейского или малоазийского происхождения, которые вместе с западными семитами — финикийцами — монополизировали всю морскую торговлю в Восточном Средиземноморье[38]. Надо полагать, что сведения Вен Амона о народах моря, обосновавшихся в северном Ханаане, достаточно достоверные. Ведь египтяне были к тому времени хорошо знакомы с выходцами из этих племен: многие из них служили в качестве наемников в египетской армии еще с XIV в. до н. э. В архивах Амарны имеются письма, где упоминаются шарды, служившие египетскому фараону, они же при Рамсесе II участвовали в битве против хеттов при Кадеше. Позднее, в период правления фараона Мернептаха, некоторые из «народов моря» — шарды, шекелеш, лукка (ликийцы?), турша (этруски?) и акайваша (ахейцы?) — вместе с ливийцами неоднократно атаковали Египет. Но больше всего о «народах моря» египтяне узнали во времена Рамсеса III, когда началась их массовая миграция в Восточное Средиземноморье — Малую Азию, Сирию, Ханаан и дельту Нила. Если ливанское и сирийское побережье сильно пострадало от атак «народов моря», если часть их осела на юго-западе Ханаана, то ничего удивительного, что они присутствовали и в северном Ханаане тоже. Не исключено, что под именем «хеттов» накануне завоевания Ханаана скрывались опять-таки те же «народы моря».