Читать онлайн «Помпеи». Страница 30

Кровельную черепицу делали разных видов: плоскую с боковыми краями, загнутыми книзу; при укладке рядами каждая ниже лежащая черепица данного ряда как бы вдвигалась в верхнюю, линии соединения прикрывались еще черепицами, имевшими форму узкого, вдоль разрезанного цилиндра; эти полуцилиндры вставлялись один в другой. По углам клали особую черепицу, несколько напоминающую своим обращенным наружу концом скошенную лопату. С такой кровлей можно было не опасаться, что дождевая вода проникнет внутрь дома.

Интересен способ, каким возводили крышу над отверстием в так называемом «этрусском атрии», т. е. в таком, где крышу не поддерживали колонны (рис. 29). Еще в те далекие времена, когда в атрии помещался очаг, крышу его, во избежание пожара, приходилось значительно поднимать над остальным домом, а чтобы дождевая вода попадала в имплювий, надо было делать ее со скатами внутрь. Для этого в стены атрия вделывали две толстых крепких балки, дубовых или буковых, и связывали их посредине двумя поперечинами, которые, однако, не врубали в продольные балки, боясь их этим ослабить, а просто к ним прибивали. Чтобы стенки получившегося четырехугольника были равными по уровню, между этими поперечинами вставляли по толстому вкладышу, равной с ними высоты. С углов атрия к углам этого четырехугольника спускали так называемые «стропильные ноги» и по ним накладывали стропила. Остов крыши был теперь готов; оставалось только его накрыть.

Рис. 29.

Полов из досок в Италии не настилали. В отдельные времена полом служила плотно убитая земля; впоследствии ее начали заливать особой массой, которую приготовляли из гипсового цемента, смешанного с толченым кирпичом. Это была «сигнийская работа», получившая название свое от маленького латинского городка Сигнии, особенно славившегося мастерами, делавшими такие полы. Чтобы сделать пол наряднее, в эту массу стали вставлять кирпичные плитки (их обычно располагали в форме колосьев) или кусочки разноцветного мрамора, из которых складывали различные геометрические фигуры. Иногда, вытесав эти кусочки в форме маленьких кубиков, располагали их правильными рядами и четырехугольниками, делая из пола подобие шахматной доски. Отсюда недалеко уже было и до мозаичного пола: маленькими кубиками, мраморными или (с начала империи) из цветного стекла, начали покрывать полы, выкладывая самые разнообразные рисунки: цветы, фрукты, птиц, животных, батальные картины, схватки гладиаторов, мифические сцены и портретные головы. В Риме мозаичные полы появились во второй половине II в. до н. э.: поэт Луциллий сравнивал умело составленную речь с искусно сделанным мозаичным полом. В Помпеях нет почти ни одного дома, где не было бы на полу хоть небольшого пространства, выложенного мозаикой, иногда превосходной. Одинакового пола во всем доме, обычно, не было: в комнатах попроще довольствовались «сигнийской работой»; в остальных разнообразили полы выложенными узорами и мозаикой.

Атрий. Первой комнатой, в которую попадал посетитель, пройдя через небольшие сени, куда часто выходила каморка привратника и где на полу бывал иногда выложен мозаикой страшный цепной пес с надписью «берегись собаки», был атрий — очень высокая, просторная и темноватая комната. Мы упоминали уже об этрусском бесколонном атрии; именно таких старинных атриев в Помпеях было всего больше. Иногда встречаются четырехколонные; для этих атриев потребляли не две, а четыре более коротких балки, из которых каждая одним концом вделывалась в стену, а другим ложилась на одну из четырех колонн, стоявших по углам комплювия. Крыша при такой основе значительно выигрывала в прочности и обходилась дешевле, потому что длинные крепкие балки, по мере уничтожения лесов в Италии, становились все реже и дороже. Помпеи знают несколько таких четырехколонных атриев. Один из самых красивых находится в доме Серебряной свадьбы (назван так потому, что здесь раскопки начаты были в день серебряной свадьбы итальянской королевской четы) (ил. 18). Он очень просторен (16,53x11,28 м) и высок. Колонны из туфа, коринфского ордера, гладкие внизу и каннелированные дальше, имеют в высоту 6,86 м. Комплювий настолько велик, что его приходилось затягивать полотнищем для защиты от солнца. Полотнище это можно было отдергивать и опять натягивать с помощью шнурков, проходивших через бронзовые кольца, вделанные в каждую колонну. Не уступит ему по величине и элегантности и четырехколонный атрий в доме с Лабиринтом (назван так по мозаике, изображающей Фесея с Минотавром[64] в лабиринте).

Четырехколонный атрий, взятый сам по себе, был, конечно, наряднее и красивее этрусского. Знаменательно однако, что люди со вкусом предпочитали именно последний. В доме Фавна, который производит впечатление дворца, имеется два атрия: этрусский (ил. 19) и четырехколонный. Вокруг четырехколонного группируются все службы и комнаты для рабов; центром господской половины был этрусский атрий. Предпочтение это имело свое основание: колонны первого атрия своей тяжелой массой заслоняли ту перспективу, наличие которой, после присоединения перистиля, так украшало италийский дом. Стоя в пустом полусумрачном атрии, можно было через раскрытый таблин видеть колонны перистиля, вытянувшиеся прямыми рядами, зелень и цветы садика, сверкающие струи водометов. Иногда, как, например, в доме Фавна или в доме Ариадны, за первым перистилем виднелся второй со своим садом. Из этрусского атрия в доме Корнелия Руфа открывался вид на равнину и поднимающуюся за ней Молочную гору (Mons Lactarius) (ил. 21).

Третьим видом атрия был атрий многоколонный. Витрувий называет его «коринфским», неизвестно почему. В Коринфе,[65] конечно, таких атриев не было. По всему своему виду, по величине верхнего проема атрии эти являются настоящими перистилями, только сдвинутыми со своего обычного места. Атриев такого типа в Помпеях мало; лучший образец коринфского атрия имеется в доме Епидия Руфа: шестнадцать стройных дорических колонн, высотой в 4,35 м, поддерживают крышу, более низкую, чем в помпейских атриях. Хозяин дома решил по каким-то соображениям использовать пространство, обычно отдаваемое перистилю, под промысловый сад, грядки которого, освобожденные из-под пепла, превосходно видны и сейчас. Занимает этот сад площадь около 300 кв. м; в углу его находится комнатка для садовника, а далее — маленький садик-цветник. Имплювий остался обязательной принадлежностью атрия: вода из него поступала в цистерну, устроенную под полом; ее черпали оттуда через круглое отверстие, которое обделывали в виде невысокого круглого колодца. Другой сток вел на улицу: через него спускали грязную и застоявшуюся воду. Имплювий обычно облицовывали туфом или мрамором и часто устраивали в нем фонтан. Иногда этот фонтан помещали возле имплювия, проводя водопроводную трубу внутрь статуи, изображающей ребенка, животное или какую-нибудь мифологическую фигуру; вода из этого фонтана била не прямо в имплювий, а в большую каменную чашу, помещенную в середине имплювия; из нее, переливаясь через край, вода с плеском стекала обратно в имплювий. За фонтаном стоял стол, оставшийся здесь, как воспоминание о тех временах, когда в атрии приготовляли пищу и ели. Стол этот назывался «картибулом»; Варрон, помнивший, что во времена его детства картибул стоял в Риме во многих атриях, описывает его, как «каменный четырехугольный стол на одной ножке, на котором и вокруг которого ставили бронзовую посуду». В Помпеях он оставался во многих атриях как украшение и действительно мог служить украшением: он был мраморный, его длинную доску поддерживали обычно четыре ножки, концы которых были отделаны в виде львиных лап. В одном доме нашли картибул, подставкой которого служила превосходная фигура сидящей львицы, свирепо повернувшей оскаленную пасть в сторону входившего. В атрии Корнелия Руфа доска картибула покоилась на двух великолепных плитах; каждая из них была отделана в виде двух крылатых грифов (ил. 21).

Статуя, служившая фонтаном; мраморный резервуар, куда вливалась и откуда с журчаньем стекала вода, и картибул были главными украшениями атрия. Надо представить себе весь этот ансамбль, чтобы почувствовать его прелесть. Сверканье воды, блеск мрамора, непринужденная поза статуи, обычно смеющейся или улыбающейся, врывались в несколько мрачную строгость атрия, смягчая и оживляя ее. В доме Обеллия Фирма веселый сатир дружески улыбался посетителю из-за струй воды, падавших в большой резервуар, поставленный на две высокие, изящно обделанные плиты. За ним, как бы замыкая этот уголок, поднимался высокий картибул на массивных ножках-лапах. В доме с Балконом в атрии на невысоком пьедестале стоит смеющийся мальчик; в левой руке он держит раковину, из которой вода попадает в глубокую и широкую мраморную вазу на каннелированной ножке. По обе стороны статуи — невысокие пилястры, из которых через две проведенных в них трубы тоже бьет вода. А за статуей — опять картибул.