Читать онлайн «Тридцатилетняя война». Страница 31

Трансильванский союзник французов и шведов князь Ракоци, тревоживший Габсбургов с востока, получил этим летом грозное распоряжение турецкого султана оставить германского императора в покое. Венгерские войска стали покидать шведские позиции под Брно. 15 августа Торстенсон предпринял генеральный штурм и, потерпев снова неудачу, снял через пять дней осаду. Император тем временем произвел новый набор в свою армию, и в течение осени и зимы 1645-1646 гг. большая часть территории Чехии и Моравии снова перешла в его руки. Лишь в нескольких укрепленных пунктах Моравии остались шведские гарнизоны. Торстенсон отступил через Чехию на северо-запад, а в декабре 1645 г. усилившееся недомогание заставило его отказаться от командования. На его место был назначен Карл Густав Врангель.

В Вестфалии же не спешили. Назначенный на 25 марта 1642 г. мирный конгресс был отсрочен, и участники мирных переговоров стали съезжаться в Мюнстер и Оснабрюк только в начале 1643 г.

Целые месяцы ушли на обсуждение вопросов, имевших, казалось, весьма отдаленное отношение к условиям мирного договора: кто и в каком порядке будет выступать на конгрессе, какие почести приличествуют той или иной делегации и т. п. Оживленную дискуссию вызывали, например, такие вопросы: называть ли французского представителя герцога Лонгвиля высочеством, а представителей курфюрстов - превосходительствами. Затем начались долгие споры по поводу полномочий делегатов. Французы, несмотря на первоначальные возражения со стороны имперской делегации, настояли на том, чтобы на конгресс были допущены представители немецких князей и городов. Тем самым признавалась их самостоятельность и, в известной мере, равноправие по отношению к великим державам и даже к главе Империи.

4 декабря 1644 г. торжественно открылся конгресс в Мюнстере, где обсуждались взаимоотношения между Империей и Францией, а во второй половине 1645 г, - конгресс в Оснабрюке, занимавшийся шведско-германским вопросом. Делегаты, прибыв из разоренных войной стран и областей, где население умирало тысячами от голода, старались показной роскошью подчеркнуть, что ресурсы представляемых ими государств далеко не исчерпаны. Многочисленные свиты, богатые одежды, обилие драгоценностей, вино, бьющее из фонтанов, бычьи туши, зажаренные прямо на улицах для угощения каждого желающего, создавали нелепую и фантастическую в условиях 20-летней войны картину изобилия.

Переговоры продвигались крайне медленно. Каждый из участников пытался извлечь максимально возможную выгоду для себя, испробовать все варианты, все комбинации прежде, чем идти на соглашение по тому или иному вопросу. Между союзниками и даже между членами одной и той же делегации нередко вспыхивали раздоры. Например, среди шведских представителей сторонники королевы Христины, настаивавшей на прекращении войны и соглашавшейся на уступки, боролись с воинственными приверженцами канцлера Оксеншерны. Граф д'Аво, много лет осуществлявший политику Франции в Германии, не ладил с Сервиеном, ставленником Мазарини.

В декабре 1645 г. в Мюнстер прибыл первый министр императора граф Максимилиан Траутманнсдорф, взявший в свои руки руководство имперской делегацией. Бывший протестант и сторонник Валленштейна, он, несмотря на все это, пользовался полным доверием Фердинанда III. По общему признанию, Траутманнсдорф был самым выдающимся из дипломатов, принимавших участие в вестфальских переговорах. Соединявший твердую решимость с деликатностью в обращении, он осторожно и гибко, но в то же время последовательно и настойчиво старался ограничить аппетиты шведов и французов, умерить противоречивые претензии князей и отстоять, насколько возможно, притязания австрийской Габсбургской династии. При всем этом глава имперской делегации стремился не допустить срыва переговоров, так как был давно и глубоко убежден, что мир является жизненной необходимостью для Империи и Австрийского государства.

Переговоры велись в обоих городах одновременно, и по многим вопросам между делегациями возникла бесконечная переписка, в которой заботились не столько о том, чтобы ясно изложить взгляды, сколько о том, чтобы скрыть их. Обмен посланиями производился через посредников - представителей Дании, папы и Венеции, которые были заинтересованы в том или ином решении многих вопросов и со своей стороны затягивали переговоры.

Правительства тщательно следили за переговорами, а медлительность в их ходе позволяла главам государств посылать время от времени дополнительные инструкции и, меняя требования, нередко мешать своим дипломатам завершить уже начатый маневр, уже почти согласованную сделку.

Претензии то уменьшались, то увеличивались, в зависимости от колебаний военного счастья. Зная о все ухудшавшемся внутреннем положении друг друга, обе стороны как бы соревновались в выдержке.

1 июня 1645 г. шведские и французские уполномоченные предъявили свои предложения, которые обсуждались имперской стороной до апреля 1646 г. Поскольку шведы и французы заговорили об удовлетворении, на которое они претендуют, имперская делегация заявила, что таковое удовлетворение скорее приличествует императору как пострадавшей стороне. На это шведы отвечали, что их король вступил в войну против своей воли, что война стоила Швеции бесчисленных жертв, за что ей и причитается справедливое вознаграждение. После обмена подобными высокопарными декларациями стороны приступили к деловому обсуждению взаимных претензий.

Испания сначала принимала участие в переговорах вместе с императором. Больным вопросом для нее были национальные движения в Нидерландах, Португалии и Каталонии. Интересовались испанцы также и положением в Италии, судьбой Рейнского Пфальца и французскими завоеваниями в Бельгии и на пиренейской границе. Не будучи в силах бороться одновременно с Францией и Голландской республикой, испанское правительство должно было сделать выбор, с каким из противников следует примириться и на кого надо обрушить все высвободившиеся силы. Франция, угрожавшая испанским владениям в Италии, Бельгии, Бургундии и даже на Пиренейском полуострове, представлялась наиболее опасным и непримиримым врагом.

Голландская республика более не стремилась к новым завоеваниям в Нидерландах. Бреда, Маастрихт и другие пограничные крепости достаточно оберегали ее территорию от испанского вторжения. Амстердамские купцы боялись, что дальнейшие завоевания могут привести к присоединению к республике Антверпена, опасного конкурента Амстердама в торговле. Голландцы боялись также водворения близ их границ на месте ослабленной Испании сильной агрессивной Франции. "Будь французу другом, но не соседом", говорили они. Кроме того, голландская буржуазия полагала, что продолжение войны чрезмерно усиливает авторитет штатгальтера принца Фридриха - Генриха Оранского, стремившегося к установлению монархической власти в молодой республике.

Между тем фактический правитель Франции кардинал Мазарини тайно предложил Испании сделку за спиной Голландской республики и против нее, надеясь, что ослабленная Испания позволит обобрать себя и отдаст Бельгию в обмен за Каталонию, где и без того положение французских войск заметно ухудшилось. Испанцы немедленно известили о французском предложении голландцев. Возмущенная голландская буржуазия потребовала выхода из союза с Францией и сепаратного мира с испанцами. Филипп IV этого только и хотел. Он решил признать независимость Республики соединенных провинций и даже согласился на закрытие для торговли устья Шельды, хотя это и означало окончательный экономический упадок испанской части Нидерландов. В декабре 1646 г. мирный договор между обоими государствами был подписан, и Испания потеряла интерес к переговорам в Вестфалии. Ее представители покинули Мюнстер. Трудности, которые испытывал Мазарини внутри Франции, вселяли надежды в испанских политиков и о мирном решении франко-испанских споров говорить было еще рано.

В начале вестфальских переговоров участники, особенно антигабсбургская коалиция, склонялись к тому, чтобы успокаивать общественное мнение мнимой готовностью прекратить войну, на самом же деле оттягивать достижение соглашения до тех пор, пока войска не добьются решительных успехов. Французский маршал Тюренн сформировал из остатков веймарской армии и навербованных рекрутов десятитысячное войско, с которым пошел за Рейн, где соединился с герцогом Энгиенским, стоявшим также во главе 10000 человек. Летом 1644 г. они овладели обоими берегами среднего течения Рейна, но попытки вторжения в глубь Германии, сделанные ими в 1645 г., потерпели неудачу.

Мазарини с течением времени убеждался, что добиться полной победы над Габсбургами нелегко и что претензии придется сократить. Он видел, что захваты по Рейну - это все, что по силам французам. Выход из войны с Испанией голландского союзника заставил французов серьезно подумать об ускорении мира с Австрийской монархией, чтобы сосредоточить все силы на борьбе с испанцами. Мазарини всерьез взялся за мирные переговоры.