Читать онлайн «Исследование истории. Том I: Возникновение, рост и распад цивилизаций.». Страница 24

2. Раса

Кажется очевидным, что позитивный фактор, который в течение последних 6000 лет вывел часть человечества из Инь-состояния примитивных обществ «на уступе» в Ян-состояние цивилизаций «на отвесной скале», следует искать или в некотором особом качестве человеческих существ, совершивших переход, или в некоторой особенности окружающей среды, в которой произошел данный переход, или же во взаимодействии двух этих [факторов]. Сначала мы предположим, что первый или второй из этих факторов, взятый сам по себе, даст нам то, что мы ищем. Можем ли мы приписать возникновение цивилизаций достоинствам какой-либо отдельной расы или рас?

Раса — это понятие, используемое для обозначения некоторого отличительного, передаваемого по наследству качества отдельных групп человеческих существ. Предполагаемые атрибуты расы, которые нас здесь интересуют, — это отличительные психические или духовные качества, предположительно являющиеся врожденными в определенных обществах. Однако психология (и в частности — социальная психология) — наука, пребывающая еще во младенчестве, и все нынешние дискуссии о расе, в которых раса выдвигается в качестве фактора, породившего цивилизацию, зависят от допущения, что существует взаимосвязь между ценными психическими качествами и определенным образом проявленными физическими характеристиками.

Физической характеристикой, чаще всего подчеркиваемой западными сторонниками расовых теорий, является цвет кожи. Конечно же, вполне возможно, что духовное и умственное превосходство как-то связано и, следовательно, положительным образом соотносится с относительным отсутствием пигментации кожи, хотя с биологической точки зрения кажется невероятным. Тем не менее, наиболее популярной из расовых теорий цивилизаций является та, что водружает на пьедестал ксантохроидную, глаукопическую, долихокефальную разновидность homo leucodermaticus[146], называемую некоторыми «нордическим человеком», а Ницше — «белокурой бестией». Несмотря на сомнительность рекомендаций этого идола тевтонского рынка, данная теория заслуживает особого внимания.

Нордический человек впервые был поставлен на пьедестал французским аристократом графом де Гобино[147] в начале XIX столетия, и это обоготворение «белокурой бестии» было эпизодом в спорах, вызванных Французской революцией. Когда французских дворян лишали поместий, изгоняли и гильотинировали, педанты от революционной партии, всегда не довольные, пока им не удавалось выразить современные им события в «классической» манере, заявили, что галлы после четырнадцати веков зависимости ныне изгоняют своих франкских завоевателей во внешнюю тьму по ту сторону Рейна, откуда они пришли во время Völkerwanderung [переселения народов], и забирают обратно во владение галльскую землю, которая, несмотря на длительную варварскую узурпацию, никогда не переставала быть их собственной.

На эту нелепость Гобино отвечал еще более впечатляющей собственной нелепостью. «Я принимаю вашу идентификацию, — отвечал он. — Давайте условимся, что простой французский народ происходит от галлов, а аристократия — от франков, что обе расы имеют чистую кровь и что существует определенная и постоянная взаимосвязь между их физическими и психическими характеристиками. Вы в самом деле воображаете, что галлы поддерживают цивилизацию, а франки — варварство? Откуда же пришла та цивилизация, которой достигли галлы? Из Рима. А что сделало Рим великим? Да, конечно же, первобытное вливание нордической крови, которая течет в моих франкских венах. Первые римляне — так же, как и первые греки, гомеровские ахейцы, — были светловолосыми завоевателями, спустившимися с бодрящего севера и установившими свое владычество над более слабыми местными жителями расслабленного Средиземноморья. Однако в конце концов их кровь была разбавлена, и раса ослабла. Их власть кончилась, и слава закатилась. Пришло время для другого спасательного отряда светловолосых завоевателей спуститься с севера и заставить пульс цивилизации снова забиться, и среди них были франки».

Такова забавная оценка Гобино ряда тех фактов, которые мы уже трактовали в совершенно иной манере в наших беглых очерках происхождения сначала эллинской, а затем западной цивилизации. Его политическая jeu d'esprit[148] приобрела правдоподобие благодаря современному открытию, которым Гобино поспешил воспользоваться. Было обнаружено, что почти все живые языки Европы, равно как греческий и латынь, и все живые языки Персии и Северной Индии, равно как классический иранский и санскрит, относятся друг к другу как члены одной обширной языковой семьи. Был сделан правильный вывод о том, что должен был существовать первоначальный, первобытный «арийский», или «индоевропейский», язык, от которого ведут свое происхождение все известные члены этой семьи. Был сделан ложный вывод о том, что народы, среди которых были распространены эти родственные языки, состоят друг с другом в физическом родстве в той же степени, что и языки, и происходят от первобытной «арийской», или «индоевропейской», расы, распространившейся в результате завоеваний на восток и запад, север и юг со своей первоначальной родины, расы, которая породила религиозный гений Заратуштры и Будды, художественный гений Греции, политический гений Рима и — подходящая кульминация! — наши собственные благородные персоны. Да, эта раса была ответственна практически за все достижения человеческой цивилизации!

Зайца, которого поднял живой француз, погнали неповоротливые немецкие филологи, исправившие слово «индоевропейский» на «индогерманскии» и расположившие первоначальную родину этой воображаемой расы во владениях прусского короля. Незадолго до вспышки войны 1914-1918 гг. Хьюстон Стюарт Чемберлен[149], англичанин, влюбленный в Германию, написал книгу под названием «Основы девятнадцатого века», в которой к списку индогерманцев прибавил Данте и Иисуса Христа.

Американцы также использовали «нордического человека» по-своему. Встревоженные несметной иммиграцией южных европейцев в четверть столетия, предшествовавшую 1914 г., такие писатели, как Мэдисон Грант и Лотроп Стоддард[150] требовали ограничения иммиграции как единственного способа сохранить не американские социальные нормы, но чистоту американской ветви нордической расы.

Доктрина «британских израильтян» — теория того же рода, использующая иную терминологию и подпирающая мнимую историю оригинальной теологией.

Любопытно заметить, что если пропагандисты расизма из нашей цивилизации настаивают на светлой коже как на признаке духовного превосходства, возвышая европейцев над другими расами, а представителей нордической расы — над другими европейцами, то японцы пользуются иным физическим критерием. Случилось так, что тела японцев удивительно безволосы, а их соседями на северном острове оказались представители примитивной общины совершенно иного физического типа, не столь далекого от среднего европейца, которых называют «волосатыми айнами»[151]. Отсюда вполне естественно, что у японцев отсутствие волос ассоциируется с духовным превосходством, и хотя их претензия, может быть, столь же безосновательна, как и наши доводы в пользу превосходства светлой кожи, однако на поверхностный взгляд оно кажется более правдоподобным, поскольку чем менее человек волосат, тем, несомненно, дальше он удален от своего родственника — обезьяны.

Этнологи, классифицируя белых людей в соответствии с их физическими типами, длинной или круглой головой, светлой или смуглой кожей и со всем прочим, выделили три главные белые «расы», которые называют нордической, альпийской и средиземноморской. Для того чтобы оценить эти расы, подсчитаем то количество цивилизаций, в которые каждая из них внесла свой позитивный вклад. Нордическая раса внесла вклад в четыре, может быть, в пять цивилизаций: индскую, эллинскую, западную, русскую православно-христианскую и, возможно, в хеттскую. Альпийская раса — в семь, а возможно, и в девять: шумерскую, хеттскую, эллинскую, западную, русскую боковую ветвь и в основной ствол православно-христианской, иранскую и, может быть, в египетскую и минойскую. Средиземноморская раса внесла вклад в десять: египетскую, шумерскую, минойскую, сирийскую, эллинскую, западную, в основной ствол православно-христианской, иранскую, арабскую и вавилонскую. Из других частей рода человеческого коричневая раса (имеются в виду дравидские народы Индии и малайцы Индонезии) внесла вклад в две цивилизации: индскую и индусскую. Желтая раса внесла вклад в три: древнекитайскую и в обе дальневосточные, а именно, в основной ствол в Китае и в японскую боковую ветвь. Красная раса Америки, конечно же, единственная, внесла вклад в четыре американские цивилизации. Одни черные расы не внесли позитивного вклада в какую-либо цивилизацию — пока еще. Белые расы удерживают первенство, но следует помнить, что есть множество белых народов, которые так же, как и черные, не внесли никакого вклада ни в одну из цивилизаций. Если из данной классификации и выясняется что-либо позитивное, так это то, что половина наших цивилизаций основана на вкладе более чем одной расы. Западная и эллинская цивилизации имеют по три вкладчика каждая, и если желтую, коричневую и красную расы разложить на «субрасы», подобно нордической, альпийской и средиземноморской ветвям белой расы, то, вероятно, мы сможем представить множество вкладчиков во все наши цивилизации. Какой ценностью могут обладать подобные подразделения и представляют ли они во все времена обособленные в историческом и социальном отношении народы — другое дело. В целом предмет чрезвычайно темен.