Читать онлайн «Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси». Страница 28

Кельтское христианство было необыкновенно странным с точки зрения современного католицизма, да и не только современного, несмотря на то, а может быть благодаря тому, что ирландцы были одни из первых в Европе, кто воспринял христианство (V век все-таки!). Вместе с тем официальный Рим очень косо смотрел на ирландских святых, первый из которых, святой Патрик, был крестителем Ирландии. Например: «св. Иероним называет ирландцев раскольниками, папы часто буллами увещевали английских королей истребить “этих нечестивых”, и епископы их не получали из Рима инвеституры до времен вторжения англичан»{191}. Подобное изолированное от римской церкви развитие христианства на Британских островах во многом помогло сохранению его изначальных традиций в сочетании с традициями островных кельтов. «У нас нет никаких аутентичных сведений о непосредственных преемниках Патрика, а крупные епархии, которые, согласно традиции, возникли по всей Ирландии в этот период, никогда не считались установленными ни им, ни Палладием, ни кем-либо из его учеников. Эта ирландская церковь в VI веке предстает перед нами организованной и управляемой по монашескому образцу. Как бы то ни было, не существовало центральной организации, располагавшей властью над всеми монастырями. Каждый большой монастырь был независим и управлялся аббатом, обладающим полными правами и обязанностями по отношению к его землям и финансам, хотя часто и находившимся в более или менее тесном родстве с крупными светскими владельцами, от покровительства которых, по- видимому, в определенной степени зависело само возникновение и благосостояние монастырей»{192}.

Точно не установлено, как или когда в Ирландии появилась монастырская система. Она сопоставима в чем-то с системой, введенной св. Мартином в Галлии, и она стремительно распространилась по всему острову, а с ней пришли новый дух мистицизма, новый и более строгий образ жизни, большая религиозная ревность и аскетическая дисциплина. Предполагается, что это движение происходит от аскетов восточных пустынь, Египта, Сирии и Месопотамии. В своем бегстве от суетного мира эти отшельники доходили до крайнего аскетизма, отвергали мирскую жизнь и отказывались от родственников и даже собственных имен. Евгиппий в своем «Житии св. Северина», апостола дунайских племен в Норике (современная Австрия), сообщает, что до конца своих дней святой ни разу не раскрыл своего имени»{193}.

Это последнее обстоятельство имеет совершенно языческие корни — ведь знание имени человека давало над ним определенную власть.

Однако благодаря именно кельтским святым (как когда-то друидам, распространившим кельтскую культуру на огромной территории), Западная Европа обязана своим крещением и становлением монастырской жизни{194}. «Многое, что было в ходу у старинных друидов, осталось и у этих проповедников. Они гадали по звездам, чертили таинственные рисунки, искали ответы в игре чисел. Чудный вид имели они: с длинными развевающимися волосами, опираясь на длинные посохи, с кожаным мешком и мехом для вина на спине, по двое или в священном числе двенадцати они проходили страну; они были татуированы, как волшебники, веки были окрашены красной краской, на лице нарисованы были затейливые фигуры; они носили с собой восковые дощечки и показывали на них в виде тайны искусство письма. Но у этих странных проповедников было много мужества, самоотвержения и горячей веры. Их обычаи и приемы помогали сблизиться с окружавшими их полудикими людьми и проникнуть к сердцам их»{195}.

Кельтская жреческая каста, как уже говорилось выше, делилась на друидов, филидов и бардов. Друиды стояли на вершине жреческой иерархической лестницы и, видимо, обладали знаниями, не выходящими из их круга. Филиды, которые были хранителями знания, как известно, каждый филид должен был знать наизусть 360 историй или саг, зачастую не понимали умысла того, что они учили наизусть, поскольку информация передавалась им в зашифрованном виде. Поэтому очень трудно бывает понять многие ирландские саги, поскольку с гибелью друидов ключ был утрачен. При такой системе филиды были естественными соперниками друидов, как, видимо, и в римские времена, и благодатной почвой для восприятия христианства. Однако внешняя атрибутика друидизма сохранялась теми филидами, которые приняли христианство.

«Среди кельтских святых были поразительные аскеты, доходившие в борьбе с плотью до изуверства, как св. Моласса: приходившей к нему монахине он втыкал в ладонь иголку, чтобы проверить, идет ли у нее после поста кровь. Но и в аскетизме кельтские святые были эксцентричны, чему есть объяснение, как в свойствах Кельтской Души, так и в “друидическом наследии” кельтской церкви (это было главное обвинение в ее адрес)»{196}.

Очень интересный текст содержится в «Анналах Клонмакнойса», который точно характеризует первых священников (даже святых!) Ирландии, действия которых мало отличаются от действий друидов: «Когда настало утро, король, знать и князья церкви поднялись, и, после того как священники прочитали свои молитвы, они снова попросили короля освободить им Хуга Гуайре, в чем он решительно отказал, как и прежде. Тогда Руадан и епископ, бывший с ним, взяли свои колокольчики, имевшиеся при них, сурово позвенели ими, и прокляли короля и место, и помолились Богу, чтобы ни король, ни королева никогда после не смогли жить в Таре, чтобы она запустела навсегда, без двора или замка, что, согласно этому, и произошло. Ни сам король Диармайд, ни его наследники, короли Ирландии, никогда не могли жить в Таре со времени этого проклятия. Каждый из них выбирал себе такое место, какое на его усмотрение было самым подходящим и удобным для проживания.

Руадан же, получив отказ, предложил выкуп в тридцать лошадей, который король с удовольствием принял, и тогда пожаловал ему Хуга Гуайре»{197}.

Не правда ли, поведение известного ирландского святого VI в. очень похоже на действия языческого жреца? Вместе с тем в поэме «О святых Ирландии», созданной епископом VII в. Куймином сказано: «Руадан, король Лотры, возлюбил проклятие, которое положило конец посещению (Тары). Дело, которое он возлюбил, не подверглось упреку ангелов»{198}.

Надо сказать, что правление короля Диармайда (годы правления с 545–565 гг.) связано со многими переломными моментами в жизни Ирландии. В его правление окончательно признано верховенство Тары и разграничение пяти Ирландских королевств, проведение последнего праздника Тары, состоявшееся в этом священном для язычников месте незадолго до гибели короля, оставление Тары ирландскими королями и ее запустение, вследствие описанного выше проклятия. Необходимо отметить, что именно в Тару, при короле Диармайде, был приглашен легендарный Финтан, помнивший все, что было в Ирландии со времен Потопа.

Он поведал королю и всем собравшимся, чем славно каждое из пяти королевств страны, а также установил в Уснехе, недалеко от Тары, камень, у которого «сошлись острия» этих королевств.

Несмотря на то, что король Диармайд формально был христианином, он держал при себе друида по имени Фраехан, и друидизм в стране продолжал существовать, хотя прошло более ста лет со времени появления святого Патрика, крестившего Ирландию. Видимо, поэтому главный святой Ирландии того времени Колумкилле поддержал восставших против Диармайда его противников. Не помогли тогда королю чары его друида — святой оказался сильнее, и король был разбит в битве при Куйл- Дремле. Впрочем, независимо от его языческих пристрастий, когда этот король погиб, его голову похоронили в одном из крупнейших монастырей Ирландии — Клонмакнойсе, откуда и происходит цитируемая выше рукопись, а тело в том месте, где он был убит{199}.

При всем при этом сохранилось «изображение на одном из резных каменных крестов Клонмакнойса, где клирик в длинном одеянии и вооруженный мечом король соединяют руки в символическом акте основания обители»{200}.

Ох, уж это двоеверие, при котором так по-язычески выбирается тот представитель культа, который на данный момент сильнее, да и ведут себя христианские святые, практически так же, как и их противники друиды. Столь любимые во времена язычества проклятия и хулы (кельты очень верили в силу слова, особенно когда слова произносили посвященные) вовсю применялись и при христианстве, причем очень часто — самими клириками.