Читать онлайн «История военно-окружной системы в России. 1862–1918». Страница 27

Видя в Положении о полевом управлении войск в военное время лишь «унижение боевого начала перед военно-административным», А.И. Барятинский спрашивал: «Зачем учреждения военного времени истекают из учреждений мирных. Тогда как армия существует для войны, и вывод должен быть обратный?»[182] При всей запальчивости известного и заслуженного генерал-фельдмаршала, по-прежнему желавшего возглавить русскую армию, этот поставленный им острый и фактически резонный вопрос, безусловно, не мог не обеспокоить сторонников милютинской военно-окружной реформы. Ознакомившись с запиской Барятинского и порекомендовав Милютину подумать о дальнейшем усовершенствовании устройства армии, Александр II оставил Положение о полевом управлении войск в военное время без изменений.

Большой резонанс имела вышедшая в 1868 г. книга «Вооруженные силы России» военного ученого Р.А. Фадеева, в которой он развивал и пропагандировал идеи Барятинского[183]. Он также считал, что «первым военным человеком» в России должен быть начальник Главного штаба е. и. в., а не военный министр, которому достаточно заведования интендантством, материальной частью, рекрутскими наборами, военно-учебными заведениями, резервами. Считая военные округа, составляемые из дивизий, копированием французской модели устройства армии, Фадеев отмечал: «Ни одно европейское государство не решилось еще принять французскую систему, хотя нет ни одного из них, к которому бы эта система не была более применима, чем к нам»[184]. Поэтому он предлагал уже в мирное время соединить дивизии в корпуса как главные боевые единицы военного времени и более того – ориентироваться в будущем на прусскую модель – создание корпусных округов.

Спор сторонников Барятинского и Милютина в конце 1860-х гг. был не бесплоден – прежде всего в отношении идеи соединения дивизий в корпуса, реализованной в 1870-х гг., по другим же вопросам «прусской модели» он продолжался до конца существования Российской империи[185].

В связи с подготовкой и принятием Положения о полевом управлении войск в военное время специально созданная при Главном штабе комиссия разрабатывала вопрос о мобилизационных мероприятиях. Итогом ее работы стало издание в сентябре 1870 г. Положения о призыве отпускных и составление Расписания № 1 пополнения армии людьми. Это были первые мобилизационные документы русской армии планово-систематического характера. Расписание № 1 определяло, из каких губерний и военных округов и какие категории отпускников призывались на действительную службу, на каких сборных пунктах они собирались. Всего по мобилизации призывалось свыше 400 тыс. человек. При этом были определены сроки прибытия запасников в войска округов, которые колебались от 25 и 30 дней (соответственно для Киевского и Варшавского округов) до 60 и 111 дней (для Казанского и Кавказского)[186].

Во второй половине 1860-х годов Военное министерство вело работу, направленную на более оптимальное распределение войск по территории России с учетом возложенных на военные округа задач, внешнеполитических и внутренних условий. За основу был взят проект (план) размещения, выработанный в 1864 г. и нашедший свою конкретизацию в разработанных нормальных дислокациях для каждого округа, в соответствии с которыми и происходили определенные перемещения войск. Так, в 1866 г. из Виленского округа в Московский была направлена 3-я пехотная дивизия, из Варшавского в Харьковский – 5-я, из Кавказского в Казанский – 40-я. В 1868 г. 31-я пехотная дивизия перемещена из Виленского округа в Харьковский. В следующем году 37-я пехотная дивизия передислоцирована из Казанского в Петербургский округ. В сравнении с 1864 г. не изменился состав дивизий, дислоцированных в Финляндском, Киевском и Одесском округах. Прилагались усилия по более сосредоточенному размещению в округах артиллерии, в основном в целях создания лучших условий для боевой подготовки этого рода оружия (войск). В округах происходили перемещения дивизий и полков в интересах их лучшего размещения и смены войск.

К началу 1871 г. число пехотных дивизий в военных округах было приведено в соответствие с проектом 1864 г., за исключением Варшавского округа, где было на одну дивизию больше, и Казанского, в котором вместо трех дивизий находилось две. Дивизии были распределены следующим образом[187]:

Таблица 4

Из приведенных данных нетрудно вычислить, что из 14 военных округов на долю трех наиболее «беспокойных» – Варшавского, Виленского и Кавказского – приходилось более 40 % от общего числа пехотных и кавалерийских дивизий. К началу 1871 г. в округах размещались[188]:

в Петербургском военном округе: 1-я и 2-я гвардейские пехотные, 22, 24 и 37-я пехотные дивизии, 1-я гвардейская кавалерийская и четыре полка 2-й гвардейской кавалерийской дивизии;

в Финляндском военном округе: 23-я пехотная дивизия;

в Виленском военном округе: 16-я, 25—30-я пехотные дивизии;

в Варшавском военном округе: 3-я гвардейская пехотная, 2-я и 3-я гренадерские, 4, 6–8, 10-я пехотные дивизии, два полка 2-й гвардейской кавалерийской дивизии и 3-я кавалерийская дивизия;

в Киевском военном округе: 11, 12, 32, 33-я пехотные и 6-я кавалерийская дивизии;

в Одесском военном округе: 13 —15-я, 34-я пехотные и 4-я кавалерийская дивизии;

в Харьковском военном округе: 5, 9, 31, 36-я пехотные, 2-я и 5-я кавалерийские дивизии;

в Московском военном округе: 1-я гренадерская, 1, 3, 17, 18, 35-я пехотные и 1-я кавалерийская дивизии;

в Казанском военном округе: 2-я и 40-я пехотные дивизии;

в Кавказском военном округе: Кавказская гренадерская, 19–21, 38, 39-я пехотные и Кавказская драгунская дивизии.

Одновременно с определением дислокации войск Военное министерство проводило линию на сокращение их численного состава, в том числе за счет перевода дивизий западных приграничных и Кавказского округов в состав мирного времени. Если к весне 1864 г. общее количество регулярных войск достигало 1 млн 132 тыс. человек, то на 1 января 1867 г. оно составило 742 тыс.[189]

Острой оставалась проблема оснащения войск военных округов новым оружием – нарезным стрелковым и артиллерийским вооружением. Эта проблема первоначально решалась путем нарезки на специальных станках имеющихся гладкоствольных ружей и пушек, и лишь к концу 1860-х годов благодаря настойчивым усилиям Военного министерства удалось наладить освоение и относительно массовое внедрение новых образцов нарезного оружия. Для пехоты были приняты на вооружение нарезные казнозарядные винтовки: в 1867 г. – системы Карле (игольчатая, с бумажным патроном), в 1868-м – малокалиберная системы Бердана (Бердана № 1), а в 1869 г. – системы Крнка (обе скорострельные с металлическим патроном). Из этих образцов стрелкового оружия наилучшими качествами обладала так называемая берданка. Преимущество винтовок Крнка состояло в том, что на эту систему могли переделываться нарезные дульно-зарядные винтовки образца 1856 г. Ввиду недостатков игольчатых винтовок Карле (прорыв газов, износ игловых пружин и др.) их выпуск был прекращен уже в 1870 г., и они были направлены в основном на восток страны – в войска Туркестанского, Оренбургского, Западно-Сибирского, Восточно-Сибирского и Кавказского военных округов.

К началу 1871 г. винтовками Крнка были перевооружены в округах Европейской России 28 пехотных дивизий и все инженерные войска, винтовками Бердана – 32 стрелковых батальона. Винтовки Карле, кроме восточных округов, получили 6 дивизий Виленского округа (из-за недостатка запаса металлических патронов)[190]. Всего к началу 1871 г. в войсках находилось на вооружении новых видов стрелкового оружия: винтовок Бердана – 23 064, винтовок Крнка – 200 677, игольчатых винтовок – 61 840; оружия старых систем: нарезных пехотных ружей – 135 480, нарезных драгунских ружей – 9420, гладкоствольных ударных ружей – 139 665, гладкоствольных казачьих ружей – 878, гладкоствольных ружей для учений – 139 665, кавалерийских штуцеров – 28 8 8[191]. Таким образом, устаревшее стрелковое оружие к этому времени все еще носило преобладающий характер.

Несколько лучше обстояли дела с полевой артиллерией, которая к концу 1869 г. почти вся была перевооружена бронзовыми, медными и стальными нарезными 9– и 4-фунтовыми пушками, заряжаемыми с казенной части[192]. Отмечая активную работу русских ученых-артиллеристов, Д.А. Милютин с удовлетворением отмечал, что «Пруссия и Бельгия заказывают для себя орудия на заводе Круппа, по нашим русским чертежам»[193]. Благодаря усилиям конструкторов и металлургов отечественное пушечное производство освоило выпуск для войск бронзовых нарезных орудий улучшенного качества. Вместе с тем ввиду недостаточных мощностей русской сталелитейной промышленности заказы на стальные пушки по преимуществу выполнялись в Германии. Эту проблему предстояло решить. Во всей артиллерии активно шла работа по замене деревянных лафетов орудий железными. Проблемой оставалось ускорение перевооружения крепостной и береговой артиллерии орудиями большого калибра.