Читать онлайн «Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского». Страница 32

«15 ноября 1891 года юридическая Испытательная комиссия

С.-Петербургского университета присудила В. И. Ульянову диплом первой степени, соответствующий прежней степени кандидата прав[38]».

Некоторое время Ульянов работал в Саратовской губернии помощником присяжного поверенного, то есть адвоката, имеющего право вести уголовные дела. Довольно успешно, кстати. В 1893 году он перебрался в Санкт-Петербург, где продолжил работу по специальности.

Одновременно Ульянов увлекался марксизмом. По его собственным словам, увлечение это началось в 1889 году. До этого революционными идеями он всерьез не интересовался, если не считать обычную в среде провинциальной интеллигенции фронду. Так что обывательское мнение, дескать, Ульянов хотел отомстить за казненного брата – полная чушь.

В Питере Ульянов знакомится с марксистами – как с «кружковцами», так и с «салонными». И имеет успех. Что свидетельствует: в марксизме он разбирался хорошо – в среде «легальных марксистов» полузнание не проходило. Таким 25-летний молодой человек прибыл к Плеханову.

Плеханов молодого человека оценил. Так, Георгий Валентинович написал в письме жене:

«Приехал сюда молодой товарищ, очень умный, образованный, даром слова одаренный. Какое счастье, что в нашем революционном движении имеются такие молодые люди».

Более конкретно разговаривал с Ульяновым Аксельрод.

«Летом 1896 года предстоял 4-й конгресс Интернационала.

И Аксельрод полагал, что если связи питерцев с рабочими, как это следовало из рассказов Ульянова, достаточно прочны, то необходимо оформлять организацию. А назвать ее можно, к примеру, – „Союз освобождения труда“.

Убеждать Владимира Ильича в необходимости создания партии не приходилось. За год до встреч в Швейцарии, в работе „Что такое «друзья народа»…“ он выдвинул эту задачу в качестве первоочередной. Поэтому дискуссий не возникало. Договорились о регулярной переписке, о том, что в Питере надо попытаться поставить нелегальную газету для рабочих, а в Швейцарии, под редакцией Аксельрода, начать издание непериодических сборников „Работник“, материалы к которым будут присылать из России».

Обе стороны остались довольны друг другом. Эмигранты получили «базу» на родной земле, а Ульянов и его сторонники – поддержку авторитетного человека. Впрочем, для Владимира Ильича эта поездка не была эмиграцией. Он вернулся назад, притащив чемодан с двойным дном, в котором находилась нелегальная литература. Процесс пошел.

Раньше российская оппозиция и эмигранты жили, по большому счету, каждый в своем мире. А вот теперь связь стала налаживаться.

Однако дело шло заковыристо. Уже в 1885 году был создан в Петербурге «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», члены которого широко «пропиарились» в следующем году во время так называемой «промышленной войны» – грандиозной забастовки ткачей. Подобные же «Союзы» появились и в ряде других городов. Однако довольно быстро всех активистов арестовали. В марте

1898 года в Минске прошел первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии. Однако это оказалось холостым выстрелом – реальной организации так и не возникло.

В эмиграции же дела шли тоже не слишком весело. Тут распространились так называемые «экономисты».

«Нападки „молодых“ на группу „Освобождение труда“ начались еще в 1894 году в период основания „Союза русских социал-демократов за границей“. Но авторитет Плеханова и его коллег был слишком велик, и борьба против них в значительной мере носила скрытый характер. Лишь к 1897 году, когда эмиграция значительно расширилась за счет более молодого пополнения, а главное, когда стало очевидным, что у „экономистов“ появилась опора в самой России, противостояние стало принимать все более жесткие формы».

Экономисты стали издавать газету «Рабочая мысль». Так в чем же заключались их взгляды? Экономисты опирались на теорию немецкого социалиста Эдуарда Бернштейна. Он полагал, что марксистская революционность устарела. Да и вообще – рабочим политическая борьба ни к чему. Необходимо бороться за свои конкретные экономические интересы – и вырывать у буржуев уступку за уступкой. Так, глядишь, потихонечку социализм и построим…

«Наблюдая только-только нарождавшуюся в среде либеральной европейской буржуазии тенденцию к поиску социального компромисса в самой метрополии, Бернштейн делал вывод о возможности замены „грубого“ капитализма более цивилизованными отношениями и без революционной ломки. А посему, заключал он, социалистическую революцию, чреватую кровавыми потрясениями, можно снять с повестки дня, а вести борьбу за реформы, за улучшение экономического положения рабочих: „движение – все, конечная цель – ничто“».

По большому счету, «экономисты» хотели, как и их западные коллеги, получить возможность бороться за рабочее дело в парламенте или чем-то подобном.

Популярности этих идей способствовал как раз успех забастовок второй половины девяностых годов – в большинстве случаев рабочие добивались уступок от предпринимателей. Так и на фига в этом случае социалистическая революция? И без неё можно обойтись. Членов группы Плеханова называли «ортодоксами».

Самым грустным для плехановцев было то, что большинство «экономистов» не являлись эмигрантами. Российские власти не имели к ним никаких претензий. Поэтому они мало того могли беспрепятственно ездить туда-сюда, так и их «Рабочую мысль» и иные издания можно было свободно провозить в Россию.

«Экономизм» очень сильно повлиял на настроение эмигрантских умов. Только вот совсем не в ту сторону, на которую рассчитывали «экономисты». Многие из тех, кто первоначально увлекался марксизмом, быстро разочаровывались в экономистской нудятине – и выбирали более радикальное направление – тогда уже начала подниматься новая волна народников, которые позже составили партию социалистов-революционеров. К примеру, среди разочаровавшихся в марксизме были идеолог партии эсеров Виктор Чернов и знаменитые террористы Григорий Гершуни, Борис Савинков и Иван Каляев.

Казалось бы, русский марксизм стремительно выруливал на совершенно безобидное для русских властей направление. Самые умные из высших чиновников это прекрасно понимали – «экономистам» не то чтобы помогали, но уж точно – не мешали. Однако «экономистам» подгадила… экономика. Дело в том, что успех забастовок второй половины 90-х годов был обусловлен в том числе и промышленным подъемом. Предпринимателям было проще договориться с рабочими, нежели допускать простой предприятия в результате забастовки – это ведь не только упущенная прибыль, но и подрыв деловой репутации. Но в 1900 году начался кризис. Теперь предпринимателям было проще отправить недовольных за ворота, нежели вести с ними переговоры. В довершение всего в 1902 году жандармский полковник Сергей Зубатов начал создавать легальные рабочие организации, целью которых была борьба рабочих за свои права при поддержке полиции. Эти попытки в итоге тоже провалились, но успели вогнать в гроб движение «экономистов».

На передний план снова вышли революционеры. В 1900 году в Женеве появляется освободившийся из сибирской ссылки Владимир Ульянов. Теперь он уже убыл в эмиграцию. Символично, что при себе Владимир Ильич имел иностранный паспорт на имя С. Н. Ленина.

О знаменитом на весь мир псевдониме существует множество мифов. На самом-то деле всё было просто.

«Когда возникло опасение, что власти могут отказать Владимиру Ильичу в выдаче заграничного паспорта, Н. К. Крупская обратилась за помощью к своей хорошей знакомой Ольге Николаевне Лениной, выпускнице историко-филологического факультета Высших женских (Бестужевских) курсов, которая работала в Смоленской вечерней рабочей школе в Петербурге. Чтобы помочь В. И. Ульянову, О. Н. Ленина передала эту просьбу брату – видному чиновнику министерства земледелия, агроному Сергею Николаевичу Ленину. С аналогичной просьбой к нему, видимо, обратился и его друг – статистик А. Д. Цюрупа, познакомившийся с Ульяновыми в Уфе. Сам С. Н. Ленин и его брат Николай были знакомы с В. И. Ульяновым – в 1895 г. они встречались в Вольном экономическом обществе. К тому же Ульянов трижды ссылался на статьи С. Н. Ленина в „Развитии капитализма в России“. Посоветовавшись, брат и сестра Ленины решили передать Ульянову паспорт отца – Николая Егоровича Ленина, статского советника в отставке (он умер 6 апреля 1902 года). Как пишет М. Г. Штейн, „в одной из псковских гостиниц С. Н. Ленин и передал паспорт своего отца с переделанной датой рождения Владимиру Ильичу, проживавшему тогда в Пскове. Но в тот момент паспорт на имя Н. Е. Ленина В. И. Ульянову не понадобился“».