Читать онлайн «Хронология российской истории». Страница 1

sci_history Франсис Конт Хронология российской истории

«Хронология российской истории» создана под руководством известного французского ученого, историка-слависта Франсиса Конта на основе многолетнего изучения документов из российских архивов. В работе над книгой принимали участие Мишель Кошуль, Катрин Гусеф и Ив Сансонненс под руководством Франсиса Конта, профессора русской истории и культуры Университета Париж-Сорбонна, президента Французской ассоциации русистов.

Этот коллективный труд написан для того, чтобы попытаться четче обозначить главные линии российской истории. Каждая глава включает в себя комментированную хронологию политической и государственной жизни, развития экономики и общества, внешних сношений и культуры.

Каждая глава включает в себя комментированную хронологию политической и государственной жизни, развития экономики и общества, внешних сношений и культуры.

Книга рассчитана на самые широкие слои читателей — от учащихся средних школ до специалистов-историков.

ru fr Я. Богданов Izekbis Fiction Book Designer, FictionBook Editor Release 2.6.6 30.12.2013 FBD-063E51-9157-9E48-B48B-F861-30C8-E599FA 1.1

OCR, fb2 V 1.0 — Izekbis.

v 1.1 — иллюстрации: замена типа 'application/octet-stream' на 'image/jpeg' и 'image/png' соответственно.

Хронология российской истории Междунар. отношения Москва 1994 5-7133-0736-0Энциклопедический справочник

В представлении французов история России — это, прежде всего история великого народа, история нации, которая пребывает в вечном поиске самой себя. Ход ее — скачкообразный, прерывистый — редко когда похож на плавное, постепенное развитие. Чрезмерное напряжение обнаруживается на самых разных уровнях: огромная территория, оказавшаяся наполовину в Европе, наполовину в Азии; политическая система, которая слишком долго господствовала над гражданским обществом и подавила его; тонкий слой элиты на поверхности океана русских деревень; неравнозначные производственные возможности и в целом зачастую беспорядочно внесенные элементы модернизации при в значительной степени подавленных внутренних способностях. Подобными противоречиями и обусловлены те мучительные отношения, которые Россия поддерживала с внешним миром и сама с собой.

Начав проводить перестройку, Горбачев и его приверженцы рассчитывали также и на то, что российские историки возьмутся наконец за подлинное освоение прошлого страны, которое при советской власти всячески затемнялось и переписывалось применительно к потребностям режима. Сейчас необходимо заполнить пропуски и белые пятна, расставить по местам исторические даты, вернуть со свалок истории всех некогда преданных анафеме деятелей (в том числе и большевиков). Плюрализм мнений, с таким трудом выбирающийся сейчас из-под развалин рухнувшей системы, должен привести к «деидеологизации», которая в конце концов распространится на всю русскую и советскую историю, и та будет принадлежать и открываться не только отдельным смельчакам-комментаторам, но и всем настоящим специалистам, вновь обретшим возможность работать в полную силу.

Для внешнего наблюдателя, окинувшего единым взглядом пройденный Россией путь, он как бы распадается на два больших этапа: чрезвычайно затянувшееся средневековье, которое длится вплоть до эпохи Петра I, и период борьбы за модернизацию страны, в результате которого складывается Российская, а затем советская империя. Если же присмотреться повнимательнее, то обнаружится, что линия прерывается неоднократно и состоит из десятка самостоятельных отрезков, чуть ли не всякий раз ознаменованных переносом столицы.

Начиная с X века расцветает Новгородско-Киевская Русь, которая утверждается благодаря собственному росту, влиянию варягов, а затем перенесению на русскую почву византийской модели. Это государство слишком быстро распадается на враждующие друг с другом княжества и после татаро-монгольских нашествий 1238 и гг. рушится окончательно. XIII и XIV вв. характеризуются крайней раздробленностью русских земель, но как реакция на нее постепенно крепнет воля к воссозданию централизованного государства вокруг таких княжеских столиц, как Владимир и Тверь. В XV и XVI вв. набирает мощь и возвышается Московия, чье стремление к собиранию русских земель поддерживает православная церковь. Следующий век приносит с собой затяжную внутреннюю смуту и как следствие — иностранные вторжения, которые ставят под угрозу само существование Руси, после чего она на какое-то время замыкается в себе.

Задачу открыть страну Западу решает на заре XVIII в. Петр I. Он закладывает основы Российской империи со столицей в Санкт-Петербурге, и она все прочнее утверждается в XIX в., пока не сталкивается с серьезнейшими проблемами, которые обостряются все более тяжелыми войнами: Крымской, русско-японской, первой мировой…

Эпоха революций, начавшаяся в 1905 г., влечет за собой падение царского режима в феврале 1917 г., а в октябре — захват власти большевиками. Кульминацией этого периода становятся насильственная коллективизация и беспощадно проводимая индустриализация; символической датой является здесь 1929 год — «год великого перелома», после которого почти на 60 лет воцаряется система сталинизма, а затем неосталинизма: она позволит Советскому Союзу стать великой державой, главным образом в военной области, — но, в свою очередь, не сможет избежать жестоких внутренних противоречий, которые приведут ее к полному банкротству и к краху в декабре 1991 г.

Весьма характерно, что и сегодня Москва стремится быть столицей не одной только России. Она не скрывает своего намерения тем или иным образом утвердиться в бывших союзных республиках, ставших независимыми государствами, будь то в Закавказье или в Молдавии, в Центральной Азии или в Прибалтике и, разумеется, в двух других славянских государствах — Украине и Белоруссии. И все же, несмотря на искушение продолжать действовать под диктовку своего прошлого, России стоит в первую очередь подумать о самой себе, попытаться освободиться от старых своих пут и вновь обрести собственную динамику.

«Команды» Горбачева, а затем Ельцина, вдохновляясь примером великих реформ Александра II, энергично взялись за разрушение застывших архаических структур большевистской системы. Теперь, чтобы создать благоприятные условия для всеобщего подъема, необходимо на деле проводить реформы, имея в виду добиться равновесия политических сил, развязать руки деревне, реорганизовать армию и демилитаризировать экономику через действительную конверсию военно-промышленного комплекса.

Вновь российским властям предстоит выводить страну из замкнутого круга, в котором она так долго пребывала в силу особенностей своей истории. Западная Европа освободилась от крепостного права к XVI в., тогда как в России оно применялось все шире, а в XVIII в. даже усилилось. Благодаря Возрождению Европа овладела наследием античности, Россия же оказалась лишена его. В период кризиса европейского сознания, а затем в эпоху Просвещения России не довелось в той же степени, что Европе, пережить секуляризацию духовной жизни и открытие личного счастья. Наконец, Россия постоянно страдала от методов, которыми в ней проводилась индустриализация: вынужденная приступать к ней в несколько приемов — при Петре I, затем при Екатерине II, потом вновь, в конце XIX в., под руководством Витте, а в 30-х годах уже по указке Сталина, — Россия неизменно делала это по принуждению и по решению сверху. Всякий раз ее к этому толкала международная обстановка, когда ей приходилось догонять соперников или же она пыталась обойти их. Как с политической, так и с экономической и культурной точек зрения подобный волюнтаризм правителей усиливал и без того весьма мощную центральную власть, отодвигая далеко на задний план осознание и освоение свободы личности, чему на Западе способствовали свобода воли и суждения и дух предпринимательства.

Сегодняшняя Россия стремится ликвидировать разрыв, который парадоксальным образом возник между ней и Западом после того, как она восприняла одну из величайших западных ересей — марксизм. Оказавшись у власти, эта идеология, в своем российском варианте, привела к истощению всех живых сил страны и перевела стрелку исторического движения на путь непримиримой, жесткой конфронтации.