Читать онлайн «Покорение Сибири. От Ермака до Беринга». Страница 7

И это не случайно. Ибо культура западносибирских племен эпохи неолита была близка культуре племен, проживавших в северных лесах между Балтийским морем и Уралом. И там, и в бассейне Оби проживали народы большой этнографической группы каменного века — уральской, угорской.

Медведь занимал видное место в мировоззрении, в мифологии и верованиях финно-угорских племен. То же можно сказать и о роли уток в их мифологии. Ведь и мир в эпосе финских племен возник из яйца, снесенного в море гигантской уткой.

Ученые выделяют племена, создавшие в IV–III тысячелетиях до н. э. на берегах Ангары и Верхней Лены, а также в низовьях Селенги своеобразную байкальскую неолитическую культуру. Более всего люди этих племен занимались охотой на крупных таежных животных: лосей, оленей, медведей и кабанов.

Именно потребности охоты вызвали в это время создание новых, более совершенных предметов охотничьего вооружения. Появились наконечники стрел больших размеров и сравнительно большого веса. А для стрельбы стрелами с такими наконечниками на достаточно большое расстояние были изобретены луки большого размера. Ученые предполагают, что такие луки достигали длины 1,7–1,8 м, а концы их изогнутых деревянных дуг стягивала тугая тетива.

Ясно, что стрелы, выпущенные из таких луков, летели на значительно большее расстояние, чем ранее, и имели большую убойную силу. Для поражения животных на близком расстоянии использовались копья с длинными и тяжелыми наконечниками, изготовленными из кремня и кремнистого сланца.

Первобытному охотнику неолита прирученная собака помогала выискивать зверя, преследовала его, участвовала в облавах. Собака играла такую важную роль в жизни охотника неолита, что о ней заботились так, как ни о каком другом животном. На поселениях неолита в Прибайкалье были обнаружены специальные захоронения собак. Может быть, с ними были связаны определенные ритуальные действия, которые должны были обеспечить успешную охоту.

Особо важную роль в духовной жизни неолитических племен Прибайкалья, на берегах Ангары и Верхней Лены и в ряде других районов Восточной Сибири, в их мировоззрении и мифологии играл образ лося — могучего лесного исполина. Поэтому часто в высеченных на скалах писаницах во множестве рисунков там присутствует образ лося.

Как метко заметил академик А. П. Окладников, «лесные охотники видели в лосе не только источник пищи, но нечто несравненно большее. Мифический зверь лось был в их глазах самой вселенной, которая, как это ни удивительно для современного человека, мыслилась как живое существо, как лосиха. Все три мира вселенной: небо, средний мир — наша земля, воображаемая подземная страна мертвых — преисподняя, представлялись в образе лося (11, с.75).

Скульптура медведя из могильника Самуськи эпохи неолита у г. Томска

Даже восход и заход солнца представлялись первобытным людям неолита как результат непрерывно повторяющейся охоты мифического охотника за «божественным небесным» лосем, во время которой лось погибает, а затем вновь рождается и появляется на небе в образе солнца.

С образом лося охотники прибайкальского неолита связывали также культ предков людей их рода. Скалы с нарисованными или выбитыми рисунками лосей являлись, видимо, местами проведения культовых праздников, целью которых было обеспечение роду благополучия, охотникам рода — удачной охоты, всему району проживания племени — бурного размножения зверей и их изобилия.

Неолитическая культура с ее характерными признаками: наличием множества керамических изделий в быту, лука со стрелами у охотников и, вообще, шлифованных каменных орудий, — сложилась на территории Дальнего Востока около 5000 лет тому назад. На Верхнем Амуре основой хозяйства людей неолита стала охота и только отчасти рыболовство. На Среднем Амуре и в Приморье помимо рыболовства и охоты жители занимались и земледелием. Не случайно в этом районе ученые обнаружили при раскопке древних поселений детали приспособлений для растирания зерна. Именно там русские казаки в ХVII в. увидели искусных земледельцев в лице племен дауров и дючеров.

А на Нижнем Амуре культура местных племен развивалась довольно своеобразно. Именно здесь наблюдался массовый ход красной рыбы из океана в реки, и в результате получилось, что вся хозяйственная деятельность местных племен оказалась в основном связанной с рыболовным промыслом.

И календарь у их потомков, жителей Нижнего Амура еще в середине ХIX в., наглядно демонстрирует деятельность этих истинных «ихтиофагов», питающихся в основном рыбой. Название мая, когда впервые появляется тенги, связано именно с этой рыбой. Июнь называется по горбуше, так как в это время ее количество в реках максимально. Август характерен самым большим ходом рыбы и называется «великий рыбный месяц», или «великий месяц». В июле ход проходной рыбы небольшой, и он называется «малый рыбный месяц».

Амурские племена и одежду изготавливали из рыбьей шкуры. Значение для них рыболовства нашло отражение и в местной мифологии, и в местном фольклоре. Среди каменных изделий эпохи неолита на Амуре ученые обнаружили непонятного назначения просверленные круглые камни, каменные палицы и кастеты. Назначение этих предметов стало понятно только после разъяснения стариков — местных жителей ульчей и гиляков. Оказывается, эти изделия и в эпоху неолита, и в не совсем давнем прошлом предназначались для добивания раненных ударом гарпуна пойманных в сеть или на крючок огромных рыб — осетров или калуг. Учитывая, что амурские рыбаки неолита плавали на довольно легких лодках, другой способ для этого было трудно придумать.

Характерны для рыбаков эпохи неолита и крупные грузила, имевшие форму, подобную гире. Видимо, эти большие грузила эффективно использовались на Амуре и других реках с быстрым течением для оснащения и сетей, и тяжелого невода. В 1961 г. на Среднем Амуре у села Новопетровки руководитель археологической экспедиции академик А. П. Окладников нашел при раскопках поселка эпохи неолита оригинальную блесну из нефрита, самую древнюю из найденных при раскопках блесен.

Ученик Окладникова, член-корреспондент Академии наук СССР Анатолий Пантелеевич Деревянко рассказал об этой находке, свидетельствующей о мастерстве и изобретательности древних рыболовов: «Из нефрита древние амурские мастера делали различные украшения. Из него изготовлены и блесны нежного беловатого цвета со светло-зелеными прожилками. Форма блесны имеет вид желобчатой пластины: одна сторона ее вогнутая, другая выпуклая. Конец блесны овальный и слегка приострен. К противоположному концу блесна слегка утолщена. На одном конце есть сверленое отверстие для лесы».

Когда Окладников нашел первую блесну, «было много предположений о назначении этого орудия, но все они по разным причинам отвергались. Блесна долго лежала у Алексея Павловича на столе. Как-то раз к нему зашел его молодой сосед по квартире. Увидев изделие, удивленно воскликнул: «Откуда, Алексей Павлович, у вас такая роскошная блесна?!» Это и решило судьбу неизвестной по назначению находки. Немедленно была налита в ванну вода, к блесне приделана нитка, и блесна действительно заиграла в воде точно так же, как играют ее современные сестры-блесны на спиннингах у рыболовов» (58, с. 307).

Заготовка больших запасов сушеной и квашеной рыбы давала возможность прокормить в зимний период большое количество людей. Появились крупные поселки рыбаков, где проживали сотни людей в полуподземных зимних домах площадью по 100 кв. м и более. Рядом размещались амбары для хранения запасов, сушила для рыбы, а также летние жилища — домики на сваях.

Люди неолита в бассейне Нижнего Амура создали свое оригинальное искусство, выражающее в ряде проявлений культ плодородия и женщин-прародительниц, возникший еще в эпоху материнского рода. Ученые обнаружили неподалеку от Комсомольска-на-Амуре на небольшом скалистом островке посреди богатого ранее рыбой озера Болонь-Оджаль древнее святилище культа плодородия, где из камня были высечены пластические знаки мужского и женского начала (8, с.134).

Поразительны наскальные изображения — «личины», созданные людьми неолита на Амуре и Уссури, совершенно самобытные и не похожие на писаницы Сибири и Северной Европы. Во второй половине ХЖв. на берегу Амура около старинного нанайского селения Сакачи-Алян были обнаружены и частично описаны валуны с выбитыми на них масками-личинами. Как отметил академик А. П. Окладников, который на месте лично изучал эти личины, «рисунки на валунах Сакачи-Аляна несут в себе признаки глубокой древности. Они нередко сглажены и стерты до такой степени, что на глаз трудно определить контуры отдельных фигур и их детали. В ряде случаев желобки рисунков удается проследить сначала только пальцами, осязанием, на ощупь. Выбитая в древности поверхность камня ровнее и глаже, чем первоначальный фон на валуне, не тронутый рукой человека, неровный и шероховатый» (11, с.120).