Читать онлайн «Тайные знания догонов об истоках человечества». Страница 3

В понимании мифов и культуры догонов в этой работе я опирался на публикации Марселя Гриоля и Жермен Дитерлен — двух французских антропологов, живших среди догонов в 30—50-е годы XX века и фиксировавших обычаи и ритуалы племени. Гриоль и Дитерлен описали свои наблюдения в четырех важнейших трудах, к которым я обращаюсь в процессе исследования. Первой является книга «Беседы с Оготеммели». Это дневник Гриоля, посвященный тридцати трем дням обучения религии догонов у жреца племени. Вторая работа — полное исследование догонской религии под названием «Бледный лис», законченная Дитерлен после смерти Гриоля. Далее следует статья Гриоля и Дитерлен «Суданская система Сириус», где обсуждаются религиозные представления догонов о звездной системе Сириус. Последняя их работа — статья «Догоны», включенная в сборник статей разных авторов «Миры Африки», который посвящен космогонии африканских племен. Пятый текст — «Словарь языка догонов», собранный дочерью Гриоля Женевьевой Каламе-Гриоль, — является еще одним источником толкования догонских слов.

Подлинность записанной Гриолем и Дитерлен космогонии недавно была поставлена под вопрос такими антропологами, как Уолтер Ван Бик, который исследовал племя в 80—90-х годах XX века. Ван Бик не нашел свидетельств исконной космогонии догонов и заключил, что услужливые жрецы просто выдумали эти истории, желая удовлетворить настойчивые расспросы Гриоля. Однако в моем исследовании указываются многочисленные эзотерические связи между мифологическими символами и словами догонов и древних египтян. Объем совпадений устраняет вероятность того, что космогония догонов, представленная их жрецами, является результатом легкомысленной выдумки.

С помощью египетских иероглифов мы можем подтвердить лингвистическое и концептуальное сходство. Интересно, что форма иероглифов практически не менялась с момента их появления примерно за три тысячи лет до нашей эры и до прекращения их использования. Хотя за этот период были добавлены многие новые символы и знаки, форма и грамматика иероглифического письма сильно не менялись, так что египетский писец, работавший в 700 году до нашей эры, вполне мог прочесть и понять то, что было начертано двумя тысячами лет ранее. Более того, египетские тексты несли смысл одновременно на двух уровнях. Сочетания иероглифов образуют слова, подобно буквам нашего алфавита. Однако значки, использованные для изображения иероглифических фраз, часто вносят дополнительные нюансы в значения слов — как при сочетании зрительного ряда и субтитров, когда мы смотрим фильм на иностранном языке. Это означает, что, если смысл определенного египетского слова за тысячи лет изменился, мы все равно сможем найти следы оригинального значения в самих иероглифах, которыми оно написано. Следует отметить, что все определения форм и значений египетских иероглифов, за некоторым исключением, взяты из «Словаря египетских иероглифов» сэра Э. А. Уоллиса Баджа.

Египтологи, придерживающиеся взглядов традиционной науки, могут не понять мое решение сравнивать слова догонов и египтян на основе словаре Баджа. За годы, прошедшие со времени выхода этого словаря, исследование египетского иероглифического письма во многих отношениях продвинулось далеко вперед. В основном это касается споров и разногласий ученых относительно верного произношения египетских слов. Однако выбор словаря Баджа был подсказан чисто практическими соображениями. Примером такого рассуждения — которое, как мы увидим, повторяется при рассмотрении многих ключевых слов, связанных с космогонией догонов, — может послужить слово, обозначающее жука-навозника; согласно современной точке зрения на египетский язык, оно должно писаться как hpr. Словарь Баджа приводит это слово как kheper. У догонов ke означает и навозника, и более широкий класс водяных жуков в целом. Подобно корневому слову kheper, которое по Баджу воплощает идеи бытия и небытия, догонское слово ke служит корнем слов, связанных с «организацией творения». Как исследователь, стремящийся сравнить два набора слов, относящихся к космогонии, я столкнулся с выбором: полагаться ли на превалирующую точку зрения, в которой не прослеживается родства между словами догонов и египтян, или на словарь Баджа, где ясные отношения между словами, произношением и смыслом очевидны. Хотя предложенных в этой книге примеров может показаться недостаточно, чтобы полностью обосновать выбор словаря Баджа, я намерен поддержать его своей второй книгой, посвященной многочисленным взаимосвязям между ключевыми словами космогонии догонов и египетскими словами в том виде, как они приведены в словаре Баджа. Я убежден, что знания одного лишь письменного египетского языка недостаточно для определения человеком полезности словаря Баджа в работе с догонскими словами. Хотя египтологи могут усомниться в моем выборе, основываясь на своем профессиональном опыте, они должны подумать, является ли их собственное знание (или незнание) космогонии и языка догонов достаточным для защиты этой позиции. Пусть профессиональные египтологи объяснят, как именно столь осуждаемый словарь Баджа мог пророчески описать значения и произношение слов догонской культуры, так похожей на древнеегипетскую.

Необычная тема этой книги может вызвать у читателя вопрос, почему я решил ее написать. Особенно если учесть, что я не антрополог, в школе никогда серьезно не занимался археологией или астрофизикой, никогда не бывал в Африке или в Египте и до этого исследования был не слишком сведущ в древних языках. По профессии я программист, который пишет специальные компьютерные программы для бизнеса. Это также значит, что я должен расшифровывать, осмысливать и поддерживать старые компьютерные программы и создавать и писать новые большому числу компаний. Профессиональные качества, которые для этого требуются, могут показаться чрезвычайно далекими от исследования древних религиозных символов. Если вы верите, что истории и символы большинства древних религий многие сотни и тысячи лет развивались спонтанно, то и в самом деле сомнительно, что мои профессиональные навыки имеют какое-либо отношение к этой теме. С другой стороны, если вы представите, что любой религиозный символ — к примеру, иероглиф, которым записывают слово, — был осознанно выбран для выражения данного значения, то мои умения программиста обретают смысл, поскольку одной из наиболее распространенных задач в процессе написания компьютерной программы является намеренный выбор символов, представляющих различные идеи.

Чтобы один программист удачно поддерживал работу другого, он в первую очередь должен научиться распознавать значения, которыми наделил свои символы его коллега. Спустя некоторое время хороший программист учится вставлять ключи к значению символа в сам этот символ. К примеру, когда переменная и программе должна представлять номер счета, другому программисту будет легче понять символ, если его назовут INVNO[4], чем, к примеру, XYZ123. Расшифровывая программу и видя исходные данные просто как случайный набор букв — например STXPCT, — нм можете предположить бесконечное множество вариантов того, что этот символ обозначает. Однако если вы рассмотрите буквы в каком-либо контексте, если поймете, что рабочее имя STXPCT означает слова «state tax percent»[5], то задача расшифровки программы и ее предназначения становится гораздо проще.

Компьютерные программы часто модифицируются и с течением времени претерпевают серьезные изменения. Иногда программист сталкивается с несколькими версиями того, что некогда было одной-единственной программой, и ищет в них смысл. Много лет назад я разработал специальную программу, помогавшую мне находить различия. Она распечатывала список компонентов двух программ параллельно и сравнивала каждую строку одной программы с ее дубликатом в другой. Строки, не имевшие точных копий, печатались полужирным шрифтом. Законченная распечатка давала мне шаблон для сравнения версий. Любая напечатанная обыкновенным шрифтом строка, скорее всего, является частью оригинальной программы. Те, что напечатаны полужирным шрифтом, добавлены к одной программе или убраны из другой. Иногда комментарий программиста к одной из версий помогает объяснить малопонятные аспекты другой версии.

Древние мифы о творении, по сути, представляют ту же самую ситуацию: они являются различными версиями того, что некогда могло быть единой историей или системой историй. Мой изначальный подход к исследованию состоял в том, чтобы использовать принципы техники программирования для понимания сюжетов, группируя сходства и подчеркивая различия между разнообразными мифами.