Читать онлайн «Варяго-Русский вопрос в историографии». Страница 186

Тем более интересен вопрос о происхождении в Крыму топонимов с корнем «рос». Географические термины на западном побережье Крыма, содержащие этот корень, встречаются на каталонских и итальянских портоланах начиная с XIII в., и сохраняются на различных географических картах вплоть до XVI в.[5] Этим терминам посвящена небольшая литература[6]. Речь идет о том, что на упомянутых картах в южной части Тарханкутского полуострова находился Rossofar (варианты: Rosofar, Roxofar), а местность еще южнее носила название Rossoca. С этими же названиями следует, очевидно, связать топоним, находившийся хотя и не в Западном Крыму, но в непосредственной близости, - Rossa, ныне Тендерская коса, Ахиллов дром античных авторов. На востоке Крыма или в Приазовье хрисовулл Мануила I Комнина от 1169 г. и печать Феофано Музалон указывают топоним «Росия»[7]. С этим термином нужно, вероятно, сопоставить топонимы тех же портоланов с корнем «рос» в Приазовье - Rosso или fiume Rosso вблизи устья Дона и Casale dei Rossi к югу от Азова. В 27 милях от Матрахов Идриси помещает пункт Русия, который можно отождествить с Росией - Боспором[8].

Для соотнесения интересующих нас крымских топонимов с реальными носителями этого имени важны начальные даты возможного появления этих топонимов и этнонимов на территории Таврики. Существенные сведения для решения вопроса содержатся в житии Георгия Амастридского, написанного до 842 г.[9] Для нас особенно важно то место жития, где сообщается о нашествии варваров, народа рос, который «начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достиг, наконец, и до отечества святого». Описывая далее жестокости и беззакония, совершенные варварами в Амастриде, автор указывает, что все это «древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее свою силу». По мнению В.Г. Васильевского, в словоупотреблении автора жития, отмечающего, что древняя таврическая ксеноктония остается юной, т. е. сохраняет силу и значение у народа рос, выступает представление о непрерывном существовании этого обычая и о родстве или связи между таврами и росами[10]. Свидетельство жития Георгия Амастридского, будучи наиболее ранним и прямым указанием на связь этнонима «рос» с территорией Крыма, не единственное. Арабские авторы Аль Балхи, Истахри и Ибн-Хаукаль либо их общий источник приписывают этот обычай древних жителей Таврического полуострова одному из племени русов[11]. Эти сведения, очевидно, отражали бытовавшие на арабском Востоке представления об обитании русов в Гаврике[12]. Арабские авторы, правда, нигде не называют Таврику прямо местом обитания русов. Однако возможность привлечения этих свидетельств и достоверность опирающихся на них выводов существенно подкрепляются еще одной группой фактов. По крайней мере вплоть до второй половины XII в. византийские авторы, описывая области, примыкающие к Черному морю, связывали обычай ксеноктонии с таврами и ни с кем более. Эти описания, имея источником греческую мифологию и древних авторов, очевидно, не отражали этнографической ситуации в Крыму конца I - начала II тысячелетия н. э., однако территория, к которой относится упоминание ксеноктонии, очерчивается вполне определенно и сомнений не вызывает - именно та территория, на которой совершалась ксеноктония в мифе об Ифигении. Об этом ясно говорится в письме Михаила Хониата, писателя и религиозного деятеля второй половины XII в., к одному из своих друзей: «Страшит меня лежащая на той стороне пролива Тавроскифия, да не перейдет из нее на тебя злой обычай убивать чужеземцев»[13]. Этот обычай упоминает несколько раньше учитель Хониата, Евстафий Катафлорон, митрополит Солунский[14].

Дальнейшее подтверждение правомерности отнесения первоначального обитания росов к Таврике находим в фактах, связанных с употреблением в источниках термина «тавроскифы». При всей сложности объяснения этого термина, в особенности его возникновения[15], несомненно связь средневековых носителей этого имени с территорией Крыма. В первые века нашей эры Птолемей помещал тавроскифов на Ахилловом Беге[16] и там же помещал тавров Дионисий Периегет[17]. Однако позднее у византийских авторов земля тавро- скифов ассоциируется только с Таврикой[18].

Многочисленные данные, собранные В.Г.Васильевским, позволили ему утверждать, что этникон «тавроскифы» применялся в первых шести веках нашей эры только к обитателям Таврики либо районов, к ней примыкавших[19]. С другой стороны, в более позднее время, со второй половины X в., тавроскифами византийские авторы называли приднепровских славян. Таким образом, оба этникона, обозначавшие во второй половине I тысячелетия н. э. приднепровских славян, - росы и тавроскифы - связаны с Крымом. Эта связь отчетливо осознавалась современниками. Лев Диакон, рассказывая о военных действиях Святослава в Болгарии, воинов Святослава называет чаще всего тавроскифами или таврами, объясняя, что таково их подлинное имя и что только по-простонародному они именуются росами[20]. Несомненна связь с Крымом в наименовании Генесием одного из подразделений императорской гвардии, относящемся к 854 г. «скифы из Таврики»[21], или подобным же оборотом у Кедрина и Зонары: «грубый и дикий скифский народ Рос», который они помещали «у северного Тавра»[22].

В литературе высказывалось мнение, что такое словоупотребление у названных выше писателей является не более чем книжным оборотом[23]. Это утверждение верно лишь в той мере, в какой оно соответствует тому факту, что во второй половине X в. воины Святослава обитали не в Крыму, а в Приднепровье. Но в целом вся эта терминология отражает несомненную связь между этниконом и территорией. В связи с этим напомню достаточно хорошо известный факт, что готы в византийской литературе стали называться скифами не тогда, когда они обитали на Готланде, в Прибалтике или Волыни, а лишь с III в. н. э.[24], т. е. когда они осели на землях, на которых действительно или по представлению византийских авторов обитали скифы. Другой факт: аланы Северного Кавказа в известных нам византийских источниках нигде не именуются таврами. Однако в Безымянном Перипле V в. н. э. говорится, что Феодосия имеет другое название - Ардабда на аланском или таврском языке[25]. Иными словами, автор Перипла отождествляет алан и тавров. Происходит это потому, что аланы продвинулись на территорию, на которой, по мнению византийских писателей, обитали тавры. Таким образом, даже заведомо ошибочные этнические отождествления - готы не скифы, а аланы не тавры, - явившиеся результатом неправильных географических представлений византийских авторов и хронологической аберрации, а также склонности многих из них к изощренной книжности, тем не менее отражают реальную связь между этнической и географической номенклатурой. Связь между этниконом тавроскифы и территорией тавроскифов исторически тем достовернее, чем со второй половины I тысячелетия н.э. все сколько-нибудь ясные свидетельства современников под Тавроскифией разумеют Крым целиком или частично. В житии Иоанна Готского говорится, что земля тавроскифов подчинена власти готов[26]. В житии херсонесских мучеников, написанном ранее X в., рассказывается, что один из них был поставлен епископом в Корсуне, в епархии тавроскифов[27]. Топоним «Тавроскифия» в применении к Крыму прочно удерживается вплоть до XII в. Выше уже приводилось письмо Михаила Хониата, где сказано: «Страшит меня лежащая на той стороне пролива Тавроскифия»[28]. Отсюда, кстати, следует, что во второй половине XII в. Тавроскифией называли весь Крым, так как «на той стороне пролива» - имелась в виду противоположная по отношению к Тмутаракани сторона Керченского пролива.

Итак, письменные источники свидетельствуют о том, что росы, обитатели Приднепровья, именовались тавроскифами, хотя в то же время топоним Тавроскифия вполне четко локализовался в другом месте. Это совпадение имен при одновременном различении территорий указывает на несомненную связь в представлениях современников топонима и этнонима. Подводя итоги всему сказанному, можем утверждать, что не позднее X в. тавроскифы, обитавшие в Таврике, идентифицируются с росами, оставившими след в крымской топонимике. Оба этих этникона, росы и тавроскифы, не позднее второй половины X в. пересекаются в имени одного народа, приднепровских славян.

Terminus post quern поп появления географической номенклатуры с корнем «рос» на географических картах устанавливается из следующих соображений. Во всех случаях, когда географическая терминология каталонских и итальянских портоланов, касающаяся Крыма, может быть сопоставлена с бытовавшими ранее названиями тех же объектов, выясняется глубокая древность этой терминологии и отсутствие произвольных новообразований. Особенно доказательны не прямые совпадения терминов, которых очень много[29], а кажущиеся расхождения итальянских и греческих названий типа Сюмболон (современная Балаклава)-Чембало, Феодосия-Кафа. Тождественность Сюмболона и Чембало совершенно очевидна - это слова, различающиеся лишь огласовкой, но с одинаковым набором согласных. В слове «Чембало» итальянских карт звучит античный Сюмболон. Еще более существенно сопоставление Кафы с Феодосией[30]. В сочинении Константина Багрянородного, написанном в середине X в., Феодосия названа Кафой. Особенно интересно, что это наименование встречено в так называемом рассказе о Гикии, который включен Константином в его повествование, но, судя по целому ряду признаков, относится к первым векам нашей эры[31]. Между тем, не будь этого единственного упоминания о существовании термина «Кафа» в I тысячелетии н. э. у Константина Багрянородного, следовало бы полагать, что этот топоним позднего происхождения, не ранее времени появления генуэзцев в Причерноморье. Рассмотренная параллель Кафа-Феодосия показывает, что географическая терминология каталонских и итальянских портоланов отражает не только, так сказать, официальную, но и издревле бытовавшую наряду с официальной демотическую терминологию, скрытую от нас отсутствием источников и уходящую своими корнями, бесспорно, в I тысячелетие н. э., а может быть, и его начало.