Читать онлайн «Краткая история Ближнего Востока. Мост трех континентов». Страница 8

Во время новогоднего праздника разыгрывалось ритуальное действо, посвященное смерти и воскресению Мардука. Во время совершения ритуала зачитывались отрывки из рассказа о сотворении мира. Вавилонская версия, которая имела шумерское происхождение, делает Мардука создателем мирового порядка. Ассирийцы отводили эту роль Ашуру. Довольно любопытна близость этих мифов к еврейской версии сотворения мира, которая, как известно, появилась позже. Оба повествования начинаются с описания хаоса водной стихии, за чем следует разделение мира на небо и землю, а завершает акт творения появление человека как вершины всего мироздания. Кроме того, в обеих версиях фигурирует число семь. Еврейская терминология наводит на мысль о ее вавилонском происхождении. Например, термин «техом», встречающийся в Бытии (1: 2, 7: 11), где он переводится как «бездна» и обозначает хаос, — это не что иное, как вавилонское слово «тиамат». В Притчах (3: 2) это слово встречается во множественном числе. Тем не менее библейская версия своими простотой и благородством затмевает все другие, ранние космогонии.

Более пространным и интересным, однако, является описание сотворения мира, которое содержится в эпической поэме о Гильгамеше. В поисках бессмертия герой этого эпоса пускается в скитания, где на его долю выпадают самые разные приключения. Опасные странствия приводят его на западе в кедровый лес, над которым властвует страшное божество. Гильгамеш убивает его и оказывается лицом к лицу перед огромным быком, ниспосланным на него богиней, чьи любовные притязания он до этого отверг. С помощью своего помощника и друга Энкиду Гильгамеш убивает быка, однако по пути домой его товарищ умирает. В результате Гильгамеш отправляется в новые странствия — на сей раз на поиски бессмертия. На далеком острове он, наконец, встречает человека, которому вместе с женой удалось избежать опустошительного потопа, который боги наслали на людской род с целью его уничтожить. Получив предостережение, месопотамский Ной строит огромный корабль и спасается на нем вместе с женой и животными, которых взял «каждой твари по паре». В качестве вознаграждения за спасение жизни на земле он получает от богов дар бессмертия.

Перед нами древний миф, который лег затем в основу библейского предания о потопе. Любые сомнения в этом легко снимаются, если сравнить многочисленные совпадения: и размеры судна, и полет голубя, и его приземление на вершине горы. Еврейская версия, однако, более логичная и не такая запутанная. Она привносит этический компонент и понятие о едином боге, которые начисто отсутствуют в месопотамском оригинале. В месопотамской версии потоп был наслан на людей просто по прихоти капризных богов.

Поэма о Гильгамеше позднее была переведена на хеттский язык и в целом послужила основой для более поздних эпических произведений, в том числе поэм Гомера. Ее отголоски мы находим в описании подвигов Геракла и исламского Искандера (то есть Александра Македонского) Зуль-Карнайна, то есть Двурогого (Кор., 18: 84-98).

Параллели между вавилонской и еврейской литературными традициями простираются дальше, в область права. Законы Хаммурапи, составленные за пять столетий до заповедей Моисеевых, были якобы даны царю свыше, точно так же, как и Моисею его заповеди. В обоих мы находим древний принцип «око за око, зуб за зуб». Однако месопотамский кодекс отражает куда более высокую ступень развития человеческого общества, чем палестинский, причем как с политической, так и с социальной, и с экономической точки зрения. Хаммурапи освобождает раба после трех лет, Моисей — после семи. И тот и другой считают супружескую измену достойной смертной казни. Однако во Второзаконии, которое не идет ни в какое сравнение с древним кодексом, Моисей делает упор на этический аспект. Однако сделать добавления к Десяти заповедям сумел только Христос.

Верования египтян — это более чем одна религия. По мере развития она вобрала в себя следы древних первобытных культов, с одной стороны, и самые развитые воззрения — с другой. Боги египтян изображались в трех формах: животной, человеческой и в виде сочетания первых двух. Из божеств в животном обличье самым почитаемым был священный бык Апис, он же воплощение верховного бога Птаха. Его культ просуществовал очень долго. Тексты пирамид и Книга мертвых содержат упоминания о почти полутора тысячах самых разных божеств.

Одним из ранних божеств, позднее достигшим статуса общепризнанного бога, был Ра, чье имя также носило Солнце. Его главное святилище находилось в древней столице, Гелиополе, а символом служил устремленный в небо обелиск. Жрецы Ра имели такое огромное влияние на государственные дела, что на какое-то время культ Ра стал обязательным государственным культом. С переносом столицы в Фивы возвысился покровитель города, Амон, первоначально являвшийся богом плодородия, став наиболее почитаемым. В конечном итоге два божества слились в одном, и египетский пантеон возглавил бог по имени Амон-Ра. Так называемая ересь Эхнатона, о которой речь шла ранее, была не чем иным, как попыткой насадить культ Атона, другого древнего солярного божества. Она также свидетельствует о том, насколько глубоко укоренилось в духовной жизни египтян почитание солнца.

Гимн, приписываемый Эхнатону, содержит разительные параллели со 104-м псалмом, который, по всей видимости, написан на его основе.

В Египте, как и в Месопотамии, семейства небожителей были весьма похожи на семьи простых смертных. Самой популярной триадой являлись Осирис, Исида и Хор. Культ Осириса, который поначалу был божеством земледелия и плодородия, по всей видимости, имел ливанское или сирийское происхождение, однако довольно рано был заимствован египтянами. Триада, которую он возглавлял, включала также его сестру и супругу Исиду и их сына Хора. Однако семейное счастье было недолговечным, ибо на жизнь главы семьи покусился злобный Сет. Он убил Осириса, разрезал его тело на куски, которые затем бросил в Нил. Овдовевшая жена и ее сын отправились на поиски останков Осириса. В конце концов они их обнаружили и вернули к жизни. Перед нами не что иное, как египетская версия финикийского мифа о Таммузе и Иштар. В обоих случаях мы имеем дело с умершим и воскресшим богом, чья смерть и последующее воскрешение символизируют собой природный цикл смены времен года в стране, чьи жители находились в сильной зависимости от продуктов земледелия. Со временем Осирис стал олицетворять бессмертие, превратившись в бога подземного мира и судию мертвых. Исида стала олицетворением верной супруги, а Хор — хорошего сына. В Египте, где обильный урожай зависел от разливов Нила, а пустынная земля защищала от иноземных захватчиков, небесная семейная идиллия отражала спокойную и размеренную земную жизнь. В отличие от Египта в Месопотамии, где разливы Тигра и Евфрата приносили с собой опустошение и бедствия, а страна подвергалась регулярным набегам иноземцев, жизнь была куда более скудной и опасной.

Интерес египтян к загробному существованию не имеет аналогов ни в какой другой религии народов древности, включая евреев. Земная жизнь, по их мнению, была слишком хороша, чтобы заканчиваться со смертью. Регулярные летние разливы Нила — своего рода воскрешение реки, а также тот факт, что в сухом климате тела мертвецов сохранялись довольно хорошо, указывали в одном направлении. Сохранение тела стало залогом сохранения ка, аналога души. Отсюда берет свое начало практика мумификации, причем самая длительная в истории религии. С тем чтобы гарантировать себе приятную загробную жизнь, фараоны возводили огромные пирамиды с потайным входом либо высекали гробницы в скалах. В гробнице для мертвого обычно оставляли запас пищи и питья, мебель и предметы обихода. Однако в отдельных случаях могли ограничиться лишь его изображениями. Так зародилось египетское изобразительное искусство. Для того чтобы покойный не заблудился во время своих скитаний по подземному царству, на стены наносили соответствующие надписи. Иногда такие советы писались на папирусе, который замуровывали вместе с мумией.

Из таких загробных надписей впоследствии родилась Книга мертвых, главный памятник египетской религиозной литературы. Иносказательным языком в ней описаны скитания души после смерти, содержатся советы, как избежать нелегких испытаний подземного мира, подробно обсуждается ритуал предания тела земле. На стенах египетского зала Британского музея можно увидеть богато иллюстрированный папирусный экземпляр этой книги. Особо сильное впечатление производит сцена суда. Покойник, Ани, согнувшись в поклоне, входит в зал; за ним следует его супруга. Вместе с каждым шагом он делает отрицательное признание: «я не воровал», «я не лжесвидетельствовал», «я не отнимал у других землю», «я не изменял супруге», «я не запятнан убийством другого человека» и т. д. После этого следуют «положительные» признания: «я чист», «я делился хлебом с голодными, водой с жаждущими, одеждой с нагими и лодкой с теми, у кого ее не было». Каждый из сорока двух судей, изображенных на стенах, имеет право усомниться в признании мертвого. Оправданный, Ани вместе с супругой предстает перед ликом Осириса. Главный судия мертвых восседает на троне, рядом с ним его супруга и сестра. Пройдя эту процедуру, супружеская чета допускается на поля блаженства, где они ведут веселую жизнь, такую же, как на земле.