Читать онлайн «Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944». Страница 19

По поводу учебного процесса внес свои предложения и фюрер СС и полиции Штекер:

1. На будущий учебный год должна была быть составлена новая учебная программа, которая могла бы оказать положительное пропагандистское влияние на молодежь;

2. Учителя должны были быть обязаны не проводить преподавание лишь формально, и ежедневно, при каждой возможности, бороться с большевистским мировоззрением и ложными идеями учеников;

3. В течение летних каникул должно было быть проведено политическое и практическое воспитание учеников;

4. Следовало вновь проверить директоров школ и учителей на основе их работы за истекший год, причем действительно надежные и энергичные люди должны были быть выдвинуты на руководящие посты;

5. Руководство отдела культуры и подотдела школ Симферопольского городского управления должно было быть вновь проверено и улучшено[161].

Однако претворить эти планы в жизнь помешало начавшееся наступление Красной армии.

Так происходили изменения в сфере образования. В сфере же собственно пропаганды, которая заключалась в руководстве культурой, прессой, кино и радио, дела обстояли следующим образом.

Оккупационные власти уделяли большое внимание крымскому театру. Однако это внимание объяснялось не желанием поднять уровень местной культуры, а совершенно другими соображениями. Вот что было сказано в одном из приказов штаба пропаганды «Крым»: «…Артисты оккупированных восточных областей, поставившие себя в распоряжение немецких оккупационных властей, потому необходимы, что обширные пространства, удаленность и зимние затруднения в оккупированных районах еще более ограничивают возможность обслуживания войск нашими спортивно-туристическими организациями. Поэтому Фюрер хочет, чтобы артистам оказывали особое внимание, и прежде всего – обеспечивали их материально»[162].

Следуя этому приказу, штаб пропаганды «Крым» распорядился, чтобы в Симферопольском театре каждые четырнадцать дней появлялся новый спектакль. При этом отдел культуры штаба принял особые меры с целью освободить прежнее помещение театра от расположенных там воинских частей. В результате уже с 25 мая по 5 июня 1943 года в Симферопольском театре прошла премьера тринадцати спектаклей, а с 12 по 18 июня состоялись следующие мероприятия:

• пять спектаклей для военнослужащих и гражданских лиц;

• два спектакля для военнослужащих и имеющих пропуска для ходьбы в запрещенное время;

• один спектакль для молодежи.

Кроме этого в «Солдатском доме» прошел один спектакль, а в городских госпиталях три. Наконец, Симферопольский театр дал еще два спектакля в Севастополе и провел два товарищеских вечера с участием артистов[163].

После проведенных немцами мероприятий театральная жизнь несколько оживилась и в других городах Крыма. Так, в Ялте, изменив руководство театра и заменив «недостаточно ценные лица» лучшими, относительно удалось увеличить число спектаклей и поднять доходы театра. В порядке обслуживания домов отдыха ялтинский театр до 14 мая 1943 года провел тридцать два выступления. В Алуште также имелось две свои художественные труппы, которые ежедневно давали постановки. Планировалось открыть театр и в Алупке[164].

Все это дало немцам основание утверждать, что «русская культура не уничтожена, а напротив, немецкие солдаты смотрят русские спектакли и слушают русскую музыку»[165].

В марте 1942 года было получено разрешение на открытие Крымско-татарского театра. Его директор Э. Грабов планировал начать нормальную работу театра с 10 апреля 1942 года премьерой постановки спектакля «Лейла и Меджнун»[166].

В мае 1942 года на страницах своего дневника Геббельс писал: «Политика подачи новостей – это оружие в войне. Цель этой политики – вести войну и хранить тайну»[167]. Этот принцип был положен оккупантами в основу руководства прессой в Крыму.

В период с 1941 по 1944 год в Крыму выходило несколько периодических изданий. Это газеты «Голос Крыма», «Феодосийский вестник», «Евпаторийские известия» (с августа 1943 – «Освобождение»), «Сакские известия», «Земледелец Тавриды», «Крымская немецкая газета» (позднее «Борьба»), Azat Kirim («Освобожденный Крым») и журнал «Современник»[168].

Наиболее значительной из них была газета «Голос Крыма» – орган Симферопольского городского управления, первый номер которой вышел 12 декабря 1941, а последний – 9 апреля 1944 года. Первоначальный тираж газеты был 3 тыс. экземпляров, затем – 5 тыс., 18 тыс., а к 1943 году он вырос до 80 тыс. Газета вначале выходила два раза в неделю на двух страницах, затем три раза в неделю на четырех. Стоимость газеты была 1 рубль, или 10 оккупационных пфеннигов. В 1943 году, 21 июля, 1 и 3 октября газета выходила под названием «Голос Таврии». В этом же году стали выходить приложения к газете – «Женский листок» (с 21 мая 1943 года) и «Молодость» (с 18 июля 1943 года). Главными редакторами «Голоса Крыма» последовательно являлись: В. Попов, с 26 марта 1942 – А. Булдеев, с октября 1943 по апрель 1944 года – К. Быкович[169].

На первой и второй страницах «Голоса Крыма» помещались статьи, порочащие советский строй, советских государственных, научных и военных деятелей, восхваляющие новый немецкий порядок. Печатались сводки с театров боевых действий, международные новости, речи Гитлера, Геббельса, Шпеера и др. Приказы, постановления, извещения Симферопольской горуправы и военного коменданта печатались на четвертой странице газеты. Третья страница газеты рассказывала о жизни в селах и городах Крыма, после их «освобождения» от власти большевиков, о хозяйственной и культурной жизни при «новом порядке».

Особое место в «Голосе Крыма» уделялось так называемому «еврейскому вопросу». С целью разоблачения «мирового заговора» против Германии и ее союзников газета, из номера в номер, помещала на своих страницах статьи антисемитского содержания. Для подтверждения своих «изысканий» авторы этих статей использовали цитаты из произведений Достоевского, Суворина, Розанова, Шмакова и др.[170]

Следует отметить, что эта газета не всегда пользовалась доверием у населения. Очень часто можно было услышать такие высказывания: «Стыдно оттого, что русские люди, в русской газете убеждают нас радоваться нашим (то есть Красной армии) поражениям» или «название газеты должно быть не «Голос Крыма», а «Вопли Геббельса и стоны крымского народа…»[171].

А уже к 1944 году эта газета перестала удовлетворять даже своих хозяев из штаба пропаганды. Это происходило главным образом потому, что «Голос Крыма» стал уделять, с точки зрения немцев, необоснованно большое внимание так называемой «третьей силе» (т. е. «людям, ожидающим окончательного завершения войны, которое наступит после полного поражения Германии и СССР и победы Англии»). У немцев также вызывал нарекание тот факт, что газета вовремя не доставлялась из Симферополя в другие города Крыма, что способствовало распространению среди населения неподконтрольных слухов[172].

Все выходившие на русском языке в Крыму газеты, так же как и на остальной оккупированной территории, были призваны служить прежде всего целям немецкой пропаганды. «Оказавшиеся по эту сторону (фронта) миллионы людей, – пишет А. Казанцев, – нужно было сохранить в состоянии аморфной массы, не объединенной и не связанной ничем, даже сознанием общности своей судьбы»[173]. Точкой консолидации русских сил могла бы быть общая идея, чье-то имя или просто даже какой-то факт, событие общегосударственного значения. На это, несмотря на относительное однообразие помещаемых в прессе материалов, «и был наложен… немецкий запрет. Так, газета, выходящая в Крыму, была запрещена в Смоленске, журнал, печатаемый в Пскове… в Харькове преследовался наравне с советскими листовками»[174].

Помимо обычной прессы, в 1943 году оккупационными властями был налажен выпуск иллюстрированных сборников, «для углубления разъяснительной работы о Германии». Вскоре выпуск таких художественно-иллюстрированных обозрений вырос до 70 серий по 8 картин в каждой. Главными их темами были следующие: «Добровольные сподвижники борьбы Германии за новую Европу» (о создании сельскохозяйственных товариществ, тираж 3870 экз.), «Освободители Симферополя», «С Кубанского предмостного укрепления» и т. п.[175]

Печатавшиеся в Крыму периодические издания, как, впрочем, и на всей оккупированной территории, находились под полным контролем оккупационных властей. Весь материал, публикуемый в газетах, обычно утверждался сверху, для чего в помощь всем редакциям, выпускающим газеты на русском и других языках народов СССР, в Берлине выходил специальный сборник Ma terial für russische Zeitungen («Материалы для русских газет. В помощь редакциям»)[176].