Читать онлайн «Неизвращенная история Украины-Руси. Том II». Страница 28

Из приведенных выше цитат вытекает, что тогда “национально-сознательные” украинские социалисты (из них состояла Ц. Р.), были в тоже время и российские “единонеделимцы”.

“Третий Универсал уже не произвел на население такого сильного впечатления, как первый, хотя достижения, оповещенные в нем, были несравненно большие” - пишет Винниченко.

И, действительно, население отнеслось к нему так же равнодушно, как относилось к бесчисленным воззваниям и обращениям, которыми Центральная Рада его развлекала уже больше полугода. А все партии, кроме украинских социалистов - его авторов, к Универсалу отнеслись резко отрицательно. Гораздо больше интересовалось население своеобразным сосуществованием Центральной Рады с большевиками и оживленной полемикой между ними на страницах газет и на постоянных митингах.

Это была настоящая “холодная война”, горячая и страстная, создававшая психологические предпосылки для настоящей войны. Опасаясь, больше всего, обвинения в “правизне” или недостаточной революционности и полемизируя с большевиками, которые были за передачу всей власти “Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов”, Винниченко (Председатель Генерального Секретариата), в своем органе - “Робiтнича Газета” (№ 178) защищается. Он доказывает, что Центральная Рада есть ничто иное, как совдеп, а потому нечего ее перевыбирать, на чем настаивали большевики; “из 792 членов”, говорит Роб. Газ., “всего 20 представителей буржуазной демократии, а все остальные - что представители революционно-социалистических организаций”.

На это большевистская “Пролетарская Мысль” (№ 4) отвечает: “последние события ясно показали, кто является вождем революционных рабочих, солдат и крестьян на Украине. Они показали, что народные массы далеки от национализма “Робiт. Газеты” и, если они и идут за украинскими социал-демократами, то лишь постольку, поскольку они поддерживают общие лозунги социалистов, а массам говорят: “мы такие же самые большевики, только украинцы”. “Что же касается гордого заявления Центральной Рады о миллионах штыков, которые будто бы ее поддерживают” - писала “Пролететарская Мысль” - “то это носит забавный характер; похоже на бумажное золото и никого в действительности не может ни испугать, ни обмануть”.

Нельзя не признать, что и одни, и другие были правы. Прав был Винниченко, утверждавший, что Центральная Рада - это Украинский Совдеп. Не ошибались и большевики, говоря, что “миллионы штыков” Центральной Рады - это “бумажное золото”.

Ближайшие события показали силу “национальной сознательности” украинцев, которую Центральная Рада противопоставляла общероссийским лозунгам большевиков, копируя в то же время их социальную программу, обычно с запозданием на несколько недель, и выражаясь более туманно, чем делали это большевики, давая краткие, ясные и четкие лозунги. “Грабь награбленное” было для народа ясно, а Рада, делал то же самое, боялась сказать эти слова.

А большевики между тем быстро и неуклонно завоевывали Украину. Но не штыками и пулеметами, не матросскими отрядами и красногвардейскими отрядами, как утверждают сепаратисты, искажая историю и замалчивал факты. Освоение Украины шло путем агитации и пропаганды большевизма среди самих украинских коренных жителей-украинцев, рабочих, крестьян и солдат “украинской армии”. “В течении октября-декабря большевики с помощью Москвы, развили такую агитацию против Центральной Рады, что настроения радикально изменились. Особенное внимание большевики обратили на Украинское Войско, чтобы его обольшевичить, создать в нем противоукраинские настроения, вообще разложить. Почва для большевистской пропаганды была весьма благоприятна”. - Это пишет в своих воспоминаниях (т. I, стр. 35) Исаак Мазепа, социалист, самостийник, бывший премьер-министр Самостийной Украины, в годы гражданской войны.

Наличие огромных успехов большевистской пропаганды не могут скрыть многочисленные сепаратистические историки и мемуаристы: Дорошенко, Христюк, Жученко, Чикаленко, Винниченко, Мазепа, Шульгин, Андриевский и другие. Успех этот они объясняют - “помощью Москвы” и недостаточной национальной сознательностью украинских масс и не хотят признать, что революция на Украине, как и во всей России, была революцией социальной, а отнюдь не национальной - “борьбой за национальное освобождение”, как это изображается сепаратистической пропагандой.

Национальные формы охотно принимали дезертиры, когда нужно было избежать отправки на фронт (Богдановский и Полуботковский полки и другие части “украинского войска”); за национальными лозунгами украинских социалистов шли крестьянские массы, когда эти лозунги связывались с обещанием земли.

Но, при первом же столкновении мотивов национальных с мотивами социальными, последние, неизменно, брали верх и массы шли не за Центральной Радой, а за большевиками, несмотря на все усилия Центральной Рады не отстать от большевиков в области социальных обещаний.

Еще в июле 1917 г., как упомянуто, Полуботковский полк активно выступил на стороне большевиков в Киеве; в ноябрьские дни Богдановский полк спас большевиков в Арсенале; украинские же части вывели тогда из строя чехов; украинские части помогали большевикам захватить власть в ряде городов Великороссии; делегаты украинских частей в Совдепах и Революционных Комитетах городов Украины, создавали пробольшевистское большинство.

Эти общеизвестные неоспоримые факты настолько многочисленны, что приводить их больше нет никакой надобности. А согласовать их с утверждением сепаратистов, что революция на Украине была борьбой за “национальное освобождение” - не позволяет логика.

Еще меньше чем на “Украинское Войско” и крестьянские массы могла Центральная Рада рассчитывать на более культурную часть населения Украины - жителей городов, которые, как уже сказано, во время июльских выборов в органы городских самоуправлений больше 90% своих голосов отдали противникам Центр. Рады и ее политики.

Рабочие отдали свои симпатии или - непосредственно большевикам, или - их союзникам - “независимым” украинским эсдекам и украинским эсерам-”боротьбистам”. Остальное городское население шло за общероссийскими партиями: эсеров, эсдеков, меньшевиков (евреи - за “Бундом”) и за “кадетами” - партией “Народной Свободы”.

“3- й Универсал” городским населением в общем был принят не только отрицательно, но и иронически-презрительно. Киевская Городская Дума в своем заседании подвергла Универсал уничтожающей критике.

Неудачно пытались его защищать только российский эсер, адвокат Зарубин, и парикмахер Рафес, вождь “Бунда” - оба члены Малой Рады. Киевский краевой комитет Кадетской партии (самой культурной по своему составу) вынес резолюцию: “как по своему содержанию, так и по источнику своего происхождения, Универсал не может быть признан актом государственного значения, имеющим обязательную силу”. А Киевская и Харьковская Судебные Палаты (высшие судебные институции) отказались выносить приговоры именем “Украинской Народной Республики”, не признавая Центральную Раду и Генеральный Секретариат за высшие государственные установления.

Наряду с этим, ряд губернских и уездных “Революционных Комитетов” выносил решения о непризнании Центральной Рады, как органа, который сформировался “помимо воли населения”. Об этом писала газета “Нова Рада” (№189), приводя, как примеры решения Херсонского Ревкома и говоря, что оно не единично.

В ряде городов Ревкомы попросту начали смещать представителей Центральной Рады. Например, в Полтаве “Революционный Комитет” не только сместил губ. комиссара А. Левицкого, но, грубо и унизительно его вышвырнул, обыскавши и отобравши все его документы, надававши ему пощечин и сбивши с носа пенсне.

В Киеве большевики вели себя, как параллельное правительство, игнорировали Генеральный Секретариат, реквизировали для своих надобностей здания и типографии, вмешивались в распоряжения органов власти, открыто формировали отряды “красной гвардии”. Для каких целей формировались эти отряды - было всем ясно. Но Рада делала вид, что ничего не знает.

К тому же пошла волна еврейских погромов, в которых дружно принимали участие “национально-сознательные” части “Украинского Войска”, при полном бездействии милиции. 21 ноября погром был в Каневе; 27-го - в Умани; в первой половине декабря - в целом ряде городов и местечек. Остановить их никто не пытался. Параллельно с этим, шли разгромы помещичьих имений, сахарных и винокуренных заводов. К концу года положение на Украине можно было исчерпывающе охарактеризовать одним словом: анархия.

В этой обстановке, ослепленная своей призрачной “властью” (в силу которой никто кроме нее самое не верил), Центральная Рада продолжала свою “деятельность”: писала воззвания и обращения и занималась мелодекламацией. Каждый Генеральный Секретарь, в отдельности, и все вместе, чуть не ежедневно, выпускали эти воззвания и обращения, на которые никто, даже их подчиненные, не обращали ни малейшего внимания. Характерным для того, как относились на местах к устной и письменной мелодекламации Центральной Рады, является ответ Бердичевского железнодорожного комитета: “Довольно болтать! - Приказывайте!”