Читать онлайн «Позолоченный век». Страница 28

Тем временем проходили дни, за днями - недели, и деньги Гарри таяли. Он по-прежнему не считал их, - такой уж он был человек, что никогда не считал деньги, ни свои, ни чужие; он умел истратить или дать взаймы один доллар с таким видом, что невольно казалось, будто это десять. И вот однажды, когда ему в конце недели подали счет за номер и услуги, Гарри порылся в карманах и не нашел в них ни цента. Он небрежно сказал хозяину, что у него кончились наличные и что он напишет в Нью-Йорк. Он тут же сел и написал подрядчикам пышущее энтузиазмом письмо о перспективах стройки и попросил выслать ему аванс в сотню или две. Ответа не последовало. Тогда он написал снова и, не выражая никакой обиды, по-деловому попросил прислать ему жалованье хотя бы за три дня. На это последовал короткий ответ, в котором сообщалось, что с деньгами на Уолл-стрит сейчас туго и что ему лучше всего поскорее присоединиться к изыскательской партии.

Однако по счету надо было платить, и Гарри отправился с ним к Филипу посоветоваться, не стоит ли "запросить" немного деньжат у дядюшки. Филип не особенно верил в силу "запросов" Гарри и сказал, что заплатит по счету сам. Гарри немедленно выкинул эту заботу из головы и с легким сердцем, как было свойственно его широкой натуре, предоставил Филипу платить по всем следующим счетам. Филип так и делал, несмотря на чудовищные "дополнительные услуги", фигурировавшие в них; однако он озабоченно пересчитывал свои убывающие "капиталы", так как это было все, что он имел и на что мог рассчитывать. Но разве они с Гарри не заключили молчаливого соглашения поддерживать друг друга и делить все поровну? И разве его щедрый товарищ не поделился бы с ним, если бы он, Филип, оказался в стесненных обстоятельствах, а у Гарри еще оставалось бы хоть немного денег?

Лихорадке наконец надоело трепать героически сопротивлявшегося молодого инженера, которого она свалила с ног в номере отеля, и она покинула его - истощавшего, слегка пожелтевшего, но зато "акклиматизировавшегося". Все уверенно заявляли, что теперь он окончательно "акклиматизировался", хотя никто толком не знал, что такое "акклиматизация" и какое она имеет отношение к западной лихорадке. Некоторые говорили, что это своего рода прививка, благодаря которой смерть от особенно злокачественной лихорадки становится менее вероятной. Другие считали "акклиматизацию" некиим обрядом посвящения, подобным тому, какой принят в "Клубе Чудаков" и после которого всякий получает то, что ему положено. Остальные же полагали, что "акклиматизироваться" - значит просто-напросто усвоить привычку пропускать каждое утро перед завтраком стаканчик горькой смеси виски с дезинфицирующим веществом.

Впоследствии Джефф Томпсон рассказывал Филипу, что однажды он спросил у сенатора Ачисона, тогдашнего вице-президента Соединенных Штатов, верит ли он в "акклиматизацию". Томпсон полагал, что мнение второго в нашем государстве человека представляло бы несомненную ценность. Они сидели на скамье перед деревенским трактиром и запросто болтали, - ведь наши демократические обычаи не препятствуют этому.

- Ну как, сенатор, вы уже акклиматизировались в здешних краях?

- Пожалуй, - ответил вице-президент, закинув ногу на ногу и надвинув свою широкополую шляпу на глаза; затем он метким плевком заставил отскочить в сторону проходившего мимо цыпленка и сказал, по-сенаторски взвешивая каждое слово: - Пожалуй, да. Я здесь живу уже двадцать пять лет, и разрази меня гром, если я не пережил по крайней мере двадцать пять землетрясений по одному в год! Только негры и могут выдержать здешний климат!

Выздоровление инженера послужило сигналом к снятию лагеря в Сент-Луисе; и, полные воодушевления, наши молодые искатели счастья отправились на пароходе вверх по реке. Они плыли по Миссисипи только второй раз в жизни, и все, что они видели, еще не утратило для них очарования новизны. Полковник Селлерс пришел на пристань проводить их.

- А ящик шампанского я пошлю вам вдогонку следующим пароходом; нет, нет, никаких благодарностей; на бивуаке не плохо распить бутылочку! кричал он, пока убирали сходни. - Передайте привет Томпсону. Пусть не забывает про Пристань Стоуна! Мистер Брайерли, дайте мне знать, если вы выберете что-нибудь конкретное, - я тут же приеду из Хоукая. До свиданья!

И пока молодые люди не скрылись из вида, полковник все махал им шляпой, всем своим сияющим существом излучая пожелания счастья и удачи.

Путешествие было очень приятным и достаточно коротким, чтобы не почувствовать его однообразия. По существу, наши пассажиры не успели даже как следует привыкнуть к великолепию обширного салона, где сервировался обед: это было поистине чудо красок и позолоты, с потолка свешивались прихотливые гирлянды из разноцветной бумаги с бесконечными в своем разнообразии фестончиками и узорами. Салон по красоте отделки превосходил даже парикмахерскую. Отпечатанное в типографии меню, как справедливо хвастались хозяева, было длиннее, чем в любом нью-йоркском отеле. Автор этого произведения несомненно обладал талантом и воображением, и не его вина, что сам обед был до некоторой степени обманом чувств и что все заказываемые пассажирами блюда были на вкус почти одинаковы, не его вина также, что запах розового масла, витавший над всеми разновидностями десерта, свидетельствовал о том, что по пути из кухни этот десерт попадал сперва в парикмахерскую.

Наши путешественники высадились в небольшом поселке на левом берегу и немедленно отправились верхом в глубь штата к лагерю; одежду и одеяла они приторочили к седлам. Гарри облачился в уже знакомый нам костюм, и его высокие, начищенные до блеска сапоги неизменно привлекали внимание тех немногих встречных, которые им попадались по дороге; особенно они нравились розовощеким красоткам, легко шагавшим с небольшими корзинками в руках и в живописных косынках на голове или же ехавшим на мулах, держа перед собою более тяжелую поклажу.

Гарри распевал отрывки из оперных арий и говорил о будущем богатстве. Даже Филип был возбужден охватившим его чувством свободы, духом приключений и красотой пейзажа. Прерия, покрытая молодой травой и яркими пятнами цветов, преимущественно всякими разновидностями флоксов, казалась издавна возделанной заботливой рукой, а попадавшиеся по временам светлые рощи белого дуба придавали ей вид парка. Казалось, в любую минуту за расчищенной дубравой могут показаться остроугольные коньки крыш и квадратные окна старинного дома, выстроенного в елизаветинском стиле.

К вечеру третьего дня, перед заходом солнца, когда молодые люди, по их предположениям, должны были находиться около города Магнолия, вблизи которого следовало искать лагерь изыскателей, они увидели бревенчатый дом и подъехали к нему - справиться о дороге.

Половина дома была занята под лавку, половина - под жилье. У двери стояла негритянка в ярком тюрбане.

- Не можете ли вы сказать, тетушка, - обратился к ней Филип, - далеко ли отсюда до города Магнолия?

- Э, бог с тобой, дитятко, - рассмеялась женщина, - да вот же он!

Так оно и было; бревенчатый дом являл собою весь компактно выстроенный город, а пригородом ему служило все мироздание. Лагерь же находился всего в трех или четырех милях.

- Мимо не проедете, - объяснила им негритянка. - Только не держитесь дороги, а езжайте прямехонько на закат.

Всадники поскакали галопом и, когда в небе начали загораться звезды, увидели мерцающие огни лагеря. Он был разбит в небольшой лощине, по которой меж редких белых дубков протекал ручей. Под деревьями стояло несколько палаток; лошади и волы были привязаны неподалеку, а обитатели лагеря сидели на складных стульях или лежали на одеялах возле ярко пылавшего костра. Подъехав поближе, Филип и Гарри услышали звуки банджо и увидели нескольких негров с одной из ближних плантаций, которые "откалывали" джубу под дружные "ух! ух!" зрителей.

Джефф Томпсон - ибо лагерь был разбит партией этого прославленного инженера - сердечно поздравил их с прибытием, предложил обосноваться в его палатке, приказал накормить ужином и вытащил на свет небольшой кувшин, заявив, что ввиду прохладного вечера необходимо "пропустить по глоточку".

- Я еще не видел ни одного человека из восточных штатов, который умел бы пить из кувшина, держа его одной рукой. А это легче легкого. Вот, смотрите.

Он взялся за ручку кувшина правой рукой, откинул его на тыльную часть руки и приложился губами к носику: все это было проделано изящно и просто.

- К тому же, - сказал мистер Томпсон, опуская кувшин, - каждый пьет, сколько ему совесть позволяет.

Спать в лагере ложились рано, так уж было заведено, и в девять часов все были под одеялами, - все, кроме самого Джеффа, который посидел еще немного над полевым журналом, потом вышел из палатки и пропел сильным приятным тенором "Звездное знамя" от начала до конца. По-видимому, в словах этого волнующего гимна изливалась вся не израсходованная им за день словесная энергия.