Читать онлайн «Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока». Страница 27

В VIII в. до н. э. заметно оживилась деловая жизнь Вавилонии, снова появляются сведения о расцвете ростовщичества и торговли, о долговом рабстве и разорении крестьян; снова растут поместья ростовщиков. Храмы остаются крупнейшими землевладельцами и ведут разнообразную хозяйственную деятельность, доходы от которой распределяются соответственно пребендам – правам на занятие храмовых должностей. Крупные должности обычно принадлежали знатным олигархическим семействам, пребенды могли дробиться на части, продаваться и перепродаваться, должностные обязанности обычно исполняли не владельцы пребенд, а нанятые заместители[403].

С течением времени халдеи постепенно воспринимали культуру Вавилона, они оседали на землю и становились крестьянами, многие из них служили наемниками в городах, постепенно происходила арамеизация Двуречья. Халдейские князья, предводители наемников, не раз завладевали Вавилоном и присваивали себе титул вавилонских царей. Вавилонская олигархия в таких случаях обычно обращалась за помощью к Ассирии, в 729 г. до н. э. вавилоняне пригласили на трон ассирийского царя Тиглатпаласара III. Однако ассирийские цари были самодержавными монархами и не желали считаться с интересами вавилонской олигархии. Синах-хериб (705-681 гг. до н. э.) лишил вавилонские города и храмы податных привилегий, в ответ вавилоняне восстали и провозгласили своим царем халдейского князя Мардук-апла-иддина[404]. В 702 г. Синаххериб разгромил вавилонян и халдеев и переселил в Ассирию 200 тыс. жителей Вавилонии, но десять лет спустя вторжение эламитов привело к новому отпадению Вавилона. В своей борьбе с олигархией ассирийские цари опирались на простонародье, и их обличения знати имели социальный подтекст. «В стране Шумер и Аккад господствовали злые силы, – писал царь Ассархаддон. – Люди, жившие в ней постоянно, произносили устами “да”, а сердцем “нет”, говорили ложь… Слабого притесняли и дарили сильному. В Вавилоне царили гнет и подкуп, изо дня в день, без конца похищали имущество друг у друга…»[405].

В 689 г. армия царя Синаххериба двинулась на Вавилон. Великий город был взят штурмом, разграблен и разрушен, уцелевшие жители города и округи были переселены в Ассирию[406]. Этот разгром означал для Вавилонии демографическую катастрофу.

* * *

Возвращаясь к анализу исторического процесса в рамках трехфакторной модели, необходимо отметить слабую изученность касситского периода истории Вавилонии, для более полного анализа приходится привлекать материалы из соседних областей, Ассирии и Аррапхи.

Масштабы катастрофы, вызванной нашествием касситов и хеттов, были таковы, что от двух последующих столетий почти не осталось деловых документов, эти столетия представляют собой интерцикл, период, когда страна лежала в развалинах, а восстановление было невозможно из-за бесконечных войн. Как и в предыдущем цикле, падение монархии под ударами варваров привело к разрушению государственных хозяйств, «приватизации» и возрождению частного сектора – произошел возврат к ранним формам социальной организации, причем на этот раз этот возврат был значительно более глубоким. Вновь, как в древнем Шумере, появляются самоуправляемые города, в которых правит олигархия крупных собственников, храмы становятся независимыми от царей.

С другой стороны, завоевание и появление боевых колесниц поначалу обусловили преобладание касситской военной знати; затем, в процессе социального синтеза, происходит перенимание касситами монархических порядков Вавилона. Возвышение царей в конечном счете приводит к подчинению знати, и в XIV в. мы видим колесничное войско находящимся на содержании царя.

Период восстановления в Вавилонии начался в конце XV в.: отмечается восстановление городов и храмов, оживление деловой жизни, дороговизна рабочей силы. К середине XIV столетия появляются признаки Сжатия: рост городов, развитие ремесел и торговли, разорение крестьян-собственников, рост помещичьего землевладения, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, большое количество безработных и нищих. В Аррапхе имели место социальные реформы, восстановившие этатистскую монархию докасситского периода, и (хотя информация весьма фрагментарна) имеются признаки восстановления традиционной монархии также и в Вавилонии (трансформация АCCВ).

Однако в XII в. до н. э. демографический цикл был прерван сначала эламским вторжением, а затем нашествием арамеев и халдеев (так что итоговая формула цикла имеет вид АССВАСС). Нашествие кочевников представляло собой новую волну завоеваний, связанную с началом использования верблюда в качестве верхового животного. Эта волна нашествий из Аравийской степи охватила весь Ближний Восток и привела к демографической катастрофе в Вавилонии.

X – IX вв. стали периодом нового социального синтеза. Как и в предыдущих случаях, разрушение монархии варварами после продолжительного периода анархии в конечном счете привело к восстановлению частнособственнического общества и системы храмовых городов-государств (трансформация ACAb). Междоусобные войны и вторжения извне долгое время препятствовали восстановлению экономики, и первые два столетия после нашествия, с точки зрения демографически-структурной теории, представляли собой длительный интерцикл. В VIII в. положение наконец до некоторой степени стабилизировалось и начался период восстановления, однако в начале VII в. он был прерван ассирийским погромом.

В целом девятивековой период истории Двуречья (1595–689 гг. до н. э.) выглядит как попытка наладить жизнь среди развалин. Две фундаментальные военные инновации варваров, создание боевой колесницы и верблюжьей кавалерии, вызвали катастрофические волны нашествий и длительные войны, которые не позволяли цивилизации подняться из руин. На девять темных веков приходятся лишь два периода успокоения, в XIV – XIII и VIII вв., прерванные очередными нашествиями. Примерно пять столетий приходится на долю следовавших за нашествиями интерциклов, периодов бесконечных внутренних войн и социальной нестабильности. Эти периоды в целом можно характеризовать как время социального синтеза, когда в обстановке постоянных столкновений между варварами и остатками местного населения происходило медленное примирение сторон и становление новой цивилизации, новой культуры и новых этносов.

Ассирия, область на верхнем Тигре, была населена семитами и хурритами, еще в III тысячелетии до н. э. воспринявшими шумерскую культуру. Ашшур, главный город Ассирии, прежде входил в состав «Царства Шумера и Аккада». В эпоху волны варварских нашествий город был разграблен и подчинен митаннийцами, но к концу XV в. сумел освободиться от их власти. Богатство и сила Ашшура зиждились на его торговле, через Ашшур пролегал путь из Вавилонии в Сирию и Малую Азию, по этому пути в Вавилонию везли медь, серебро, кожи, а из Вавилонии – ткани и другие ремесленные изделия. Богатейшие граждане города (т. е. купцы) составляли городской совет, которым обычно руководил «ишшакум», жрец местного храма и военный вождь, «наместник бога Энлиля»[407]. «Ишшакум» по-шумерски означает «энси», так что государственное устройство Ашшура, по-видимому, существенно не отличалось от устройства городов-государств Шумера, правда, за недостатком сведений ничего не известно о местном народном собрании.

После митаннийских нашествий крестьянские общины Ассирии, так же как в Аррапхе и Вавилонии, обитали в укрепленных поселениях («дунну»), семейные наделы подлежали периодическим переделам, но могли продаваться, проданный надел исключался из земель общины. Все общинники несли военную повинность, «ильку», и во время войны снаряжали определенное число крестьян в ополчение[408].

Ассирийцы заимствовали у Митанни боевые колесницы и сумели создать колесничное войско. Для содержания колесничих воинов использовалась система воинских наделов: в каждой общине имелась «доля дворца» – надел, который общинники обрабатывали в пользу государства, урожай с этого надела передавался воину[409]. Находясь в полной зависимости от государства, эти воины не могли превратиться в колесничную аристократию наподобие митаннийской «марианны».

Ассирийцы заимствовали у завоевателей также и сложные луки характерного углового типа (плечи в таких луках сходятся в середине, образуя тупой угол). Судя по сохранившимся изображениям, такие луки поначалу использовались хеттами, митаннийцами и их сирийскими союзниками, а позднее стали главным оружием ассирийской армии[410].

С конца XV в. в Ассирии, как и в Вавилонии, начинается период восстановления; восстанавливаются храмы и разрушенные митаннийцами стены Ашшура. В правление ишшакума Эриба-Арада I (1392-1366 гг. до н. э.) оживляется деловая жизнь, появляются многочисленные деловые документы. XIV в. становится временем расцвета ростовщичества, ростовщики скупают земли общинников и создают обширные поместья, которые обрабатывают рабы или арендаторы. «Многочисленность заемных сделок и разработанность их формуляра указывают на их массовый характер, а тяжесть условий – на сильное обеднение крестьянских масс, – отмечает И. М. Дьяконов. – Результатом должно было быть обезземеливание и массовое закабаление крестьян»[411]. Займы нередко давались под залог детей или личности должника – в случае неуплаты они становились рабами. Стало распространенным так называемое «оживление в беде» – продажа голодающими бедняками своих умирающих от голода детей. Датируемые XV – XIV вв. «Среднеассирийские законы» в отличие от законов Хаммурапи очень жестоки по отношению к должникам и рабам[412].