Читать онлайн «История Польши». Страница 26

Помимо политических и экономических, немалую роль играли идеологические причины. Крещение Литвы становилось успехом всей Римско-католической церкви, главную роль в котором была призвана сыграть церковь Польши. Этот успех существенно расширял сферу влияния западной цивилизации. Более того, крещение Литвы происходило без войны, разрушений и грабежей, без истребления язычников – т. е. всего того, чему Тевтонский орден сначала подверг пруссов, а затем литовцев. Впрочем, польский клир проявлял интерес к христианизации Литвы, главным образом, из идеологических, политических и материальных соображений: перед ним открывалось широкое поле миссионерской деятельности, сулившее к тому же щедрые пожалования со стороны новообращенного литовского князя.

Христианизация имела сторонников и в среде литовской знати, поскольку католицизм был весьма привлекателен для людей, стремившихся к обретению нового религиозного опыта, а также для тех, кто нуждался в обосновании своих притязаний на особое социальное и политическое положение.

Несмотря на разнообразные факторы, способствовавшие заключению унии, и на ее многочисленных приверженцев, ее воплощение в жизнь было нелегким делом. Как государство Великое княжество сильно отличалось от Польши и, более того, было сильнейшим образом дифференцировано изнутри. Помимо собственно Литвы (Аукштайтии и Жемайтии; последнюю поляки и русские называли Жмудью), его территория охватывала завоеванные в XIII–XIV вв. русские княжества. Завоевания литовских правителей привели к уничтожению зависимости подчиненных ими областей от татарских ханов, что делало неизбежным конфликт Литвы с татарами. В силу этнического характера и исторической традиции новых территорий становилось неизбежным и столкновение с поднимавшимся в XIV в. новым центром объединения русских земель – Москвой. (Впрочем, в XIV столетии еще сохранялся перевес Литовского княжества.) На большей части огромной территории литовского государства проживало русское население (предки позднейших украинцев и белорусов), издавна исповедовавшее православие и стоявшее на более высокой /113/ ступени культурного развития, чем коренные литовцы. В условиях мощного воздействия западнорусской культуры гарантией сохранения самобытности для литовцев какое-то время были языческие верования. Принятие католицизма позволяло им, став христианами, все же сохранить свое этническое своеобразие.

По своему общественному устройству Литва была типичным раннегосударственным образованием. Здесь существовала сильная княжеская власть, социальная структура оставалась довольно зыбкой, постепенно складывалось разделение на знать, свободных и несвободных крестьян. Более развитые феодальные отношения господствовали в зависимых русских княжествах, которые великий князь передавал младшим членам правящей династии в качестве своего рода вассальных владений. Вскоре после 1385 г. выяснилось, что включение государства со столь сложной внутренней структурой и столь отличного от Польши в состав Короны Польского королевства практически неосуществимо. Причиной были как вышеупомянутые особенности, так и амбициозные устремления местной знати. Выразителем этих устремлений стал двоюродный брат Владислава Ягелло Витовт, который в 1389 г. бежал в стан рыцарей Тевтонского ордена и вместе с ними совершил поход на Литву, находившуюся тогда под управлением польских сановников, назначенных королем. Война Литвы с орденом продолжалась с 1390 по 1395 г., однако Витовта еще раньше удалось привлечь на польскую сторону. По соглашению, заключенному в Острове (1392), он получил от Ягайло власть над Литвой. Так была признана государственная самобытность Литвы. Витовт искусно укреплял свои позиции, сплачивая государство и ликвидируя самостоятельность вассальных княжеств. В 1398 г. он заключил на острове Салин договор с Тевтонским орденом и заручился его вооруженной поддержкой в борьбе против татар, уступив за это ордену Жемайтию. Однако поражение в битве с татарами на Ворскле (1399) разрушило планы Витовта и заставило его вернуться к унии с Польшей. В 1401 г. был заключен виленско-радомский договор, в котором учитывались пожелания литовской стороны. Витовт получил титул великого князя (magnus dux), тогда как Ягайло в качестве его сюзерена титуловался «верховным князем» (dux supre- mus). Договор был заключен в присутствии членов королевского и великокняжеского советов, получив одобрение правящих групп, выступивших его гарантами.

Новое уточнение принципов унии произошло в 1413 г. в договоре, заключенном в Городле. Городельская уния определила статус великого литовского князя, которого должен был назначать польский ко- /114/ роль с согласия коронного и литовского советов. Предусматривались совместные съезды и собрания польских и литовских панов, а в Литве вводились должности воевод и каштелянов.

Таким образом, в Городельской унии признавалась государственная самобытность Великого княжества Литовского, связанного с Польшей личностью правителя и сходством политического устройства. Несмотря на столкновения и противоречия, возникавшие в последующие десятилетия, уния сохраняла свою силу. На некоторое время она оказалась разорванной после 1440 г., когда литовский трон занял Казимир Ягеллончик, а польским и венгерским королем стал его старший брат Владислав. Гибель польского короля в битве под Варной (1444) и приглашение Казимира на польский трон восстановили личную унию двух государств. Литовский престол был наследственным, а польская монархия – выборной, поэтому сохранение унии обеспечивалось избранием на польский престол литовских Ягеллонов. Эти принципы сохраняли свою силу вплоть до Люблинской унии 1569 г., заключенной накануне ожидавшегося пресечения Ягеллонской династии.

Как видим, основные принципы союза двух государств постепенно подвергались трансформации. Она заключалась в отказе от идеи вхождения Литвы в состав Польши в пользу признания автономности того и другого государственного организма. При этом значение унии состояло не в одной лишь разработке и воплощении в жизнь законов, касавшихся отношений двух государств. Не меньшее значение имели связанные с ней процессы социальной и внутриполитической эволюции Литвы.

Спустя год после занятия польского трона Ягайло отправился на родину. Он основал в Вильно (Вильнюс) епископство, поставленное в зависимость от Гнезненской митрополии (1387). Епископство получило хозяйственный и судебный иммунитет. К получению подобных иммунитетов стремилась и литовская знать. Прежде она получала земли в держание от великого князя, и эти ее владения были обременены многочисленными государственными повинностями. Более того, по воле князя они могли быть отобраны.

Уже в 1387 г. Ягайло пожаловал князьям и боярам наследственные права на земли и уменьшил их личные повинности. По акту Городельской унии 1413 г. положение литовской знати стало еще более схожим с положением польской, поскольку было подтверждено не только право наследования земель, но также право распоряжения ими и передачи их женам и дочерям. Сорок семь польских рыцарских се- /115/ мейств приняли в свои гербовые объединения сорок семь семей литовской знати, что символически упрочило связи этих общественных групп, а общее собрание (вече) было призвано обеспечить их политическое взаимодействие. Однако данная привилегия касалась лишь литовской знати католического вероисповедания, и лишь католики допускались к высшим должностям.

На этой почве после смерти Витовта (1430) в Великом княжестве Литовском разгорелся внутренний конфликт. Защитником интересов православных русских бояр стал великий князь Свидригайло, пользовавшийся поддержкой Тевтонского ордена. Литовцы-католики и поляки встали на сторону великого князя Сигизмунда Кейстутовича (1432–1440), который одержал решительную победу в битве под Вилкомежем (1435). Чтобы восстановить пошатнувшееся единство, Сигизмунд еще в 1434 г. распространил привилегии на русских бояр. Кроме того, католическая и православная знать получила новую привилегию, а именно гарантию личной неприкосновенности – neminen captivabimus nisi iure victum («никого не подвергнем заключению, кроме как на основании закона»), – которая была пожалована польскому рыцарству всего лишь несколькими годами ранее. Так за полстолетия права рыцарства и устройство Великого княжества Литовского во многом уподобились польским. Когда в 1447 г. Казимир Ягеллончик дал гарантии территориальной целостности Великого княжества Литовского и союз двух государств приобрел характер личной унии, достигнутое сходство государственного и общественного строя, наряду со стремлением литовской знати добиться новых прав, стали не менее важной основой унии, чем династические связи.

В церковной сфере, помимо крещения Литвы, немалое значение имело установление мирных отношений с православным населением. Оно решительно преобладало в русской части Великого княжества Литовского и в Галицкой Руси, и потому торжество принципа религиозной терпимости оказалось вполне естественным и закономерным. Уже Казимир Великий предпринял попытки воссоздать в Галиче православную митрополию. Этот вопрос вновь был поднят после унии с Литвой, господствовавшей тогда над большей частью русских земель. Он приобрел тем большее значение, что к тому времени Великое княжество Московское сделалось практически независимым от Константинополя центром православия. Предпринимавшиеся литовскими князьями с 1415 г. усилия увенчались тем, что в Киеве в 1458 г. появилась самостоятельная православная митропо- /116/ лия, которой подчинялись епископства Полоцкое, Смоленское, Брянское, Туровское, Луцкое, Владимирское, Холмское, Премышльское и Галицкое. Киевские митрополиты, следуя постановлениям Флорентийской унии 1439 г.,{59} до конца XV в. поддерживали отношения с Римом. Создание этой митрополии стало одним из факторов самостоятельного развития Червонной Руси и русских земель Литовского княжества по отношению к московскому центру русской государственности.