Читать онлайн «Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.». Страница 54

В августе — сентябре 1929 г. Хаммерштайн во главе небольшой делегации — «группы Хаммерштайна-Кюленталя»[338] почти 6 недель(!) по приглашению советского правительства находился в СССР. Он осмотрел райхсверовские «объекты» в Липецке, Казани и «Томку», а также несколько советских военных объектов, в т. ч. Центральный военный химический полигон (ЦВХП) в Шиханах (близ г. Вольска), почти две недели провел на осенних маневрах УВО под Киевом. В Казани Хаммерштайна сопровождал начальник Артиллерийского управления РККА Г. И. Кулик, в «Томке» и в Шиханах — начальник ВОХИМУ РККА Я. М. Фишман.

В Москве 5 сентября 1929 г. состоялись продолжительные переговоры Ворошилова с Хаммерштайном и Кюленталем.

Подход Ворошилова был сугубо прагматичным. На деликатно высказанное Хаммерштайном пожелание «предупреждать такие вещи, которые немецкой армии затруднили бы дружбу с Красной Армией», — он имел в виду тему о невмешательстве во внутреннюю политику, а также поддержку из Москвы деятельности КПГ и III Интернационала, — Ворошилов коротко заявил:

«Нам незачем впутывать III Интернационал или партии к нашим чисто деловым отношениям. Мы стоим на почве деловых отношений и кроме обоюдовыгодных вопросов никаких других обсуждать не можем и не должны».

Он поднял практически все волновавшие его вопросы, — здесь и деятельность школ, включая пополнение их оборудования современными моделями танков, самолетов, и использование результатов опытных работ, проводившихся немцами в Казани и Липецке для советского танко- и самолетостроения, и организация технической помощи «по артиллерийской линии», включая приглашение немецких спецов на советские оборонные заводы, и организация при их помощи КБ. Он просил предоставить все чертежи артиллерийских систем и танков, а также «возможность ознакомиться со всей работой по танковому вопросу во всем его объеме, как она проводится в Германии» за «соответствующие компенсации». В этой связи был поднят вопрос о сотрудничестве с «Круппом».

Ворошилов предложил «иначе организовать посылку советских комкоров для обучения в Германию. Если раньше интерес был к военной подготовке в общем, то теперь речь шла о том, чтобы создать несколько специализированных групп (общевойсковую, артиллерийскую, военного сообщения и т. д.) по два — три человека с обеспечением доступа «во все части и учреждения райхсвера по соответствующим специальностям». Хаммерштайн обещал данную просьбу исполнить, и уже в 1930 г. в Германию был высажен целый «учебный десант» нескольких групп военных специалистов: общевойсковая группа[339], группа ВВС[340], военно-техническая группа[341], группа УММ[342] и др.

Особенно мощным был поток целевых групп представителей РККА в 1931 г.: общевойсковая группа[343], военно-техническая группа и вооружений (дважды)[344] группа военного сообщения (ВоСо)[345], штабная группа[346], группа УММ[347], топографическая группа[348], группа Управления военно-конных заводов[349] и еще одна группа специалистов[350]. Для командированных в германский райхсвер еще в августе 1928 г. была составлена подробная памятка из 10 пунктов. Главное внимание предписывалось уделить на

«выяснение:

1. Вопросов организации и методов проведения учений, маневров, полевых поездок,

2. Новых технических средств борьбы и

3. Важнейших тактических и оперативных взглядов, отличающихся от уставных положений Красной Армии».

Настоятельно рекомендовалось составлять личные заметки и вести дневники. По окончании поездки каждая группа была обязана представить письменный отчет с освещением наиболее важных вопросов занятий с приложением к нему документальных материалов.

Практически каждая группа составила затем подробнейшие отчеты со своими наблюдениями, размышлениями, выводами[351]. К этому времени по решению РВС СССР была создана Комиссия по использованию опыта командированных в Германию групп под председательством заместителя председателя РВС и зам. наркомвоенмора Тухачевского. В августе 1932 г. она приняла решение издать доклады групп Егорова, Путны, Аппоги, Ефимова «в части касательно войсковых вопросов», стенограммы докладов руководителей групп в виде «не подлежащих оглашению бюллетеней» распространить вплоть до полков включительно и ознакомить с ними начсостав частей. Решением от 19 августа 1931 г. Штабу РККА было поручено организовать обработку и издание отчетов всех (sic!) групп, ездивших в Германию в 1931 г. к январю 1932 г., а это, как минимум, 30–40 отчетов. Как следовало из доклада IV (разведывательного) управления Штаба РККА от 19 сентября 1931 г. на заседании Комиссии РВС (комиссии Тухачевского), общее количество ездивших в Германию «по линии военведа за 1925–1931 гг. составило 156 человек». Около 50 % из них — для изучения общевойсковых вопросов и вопросов штабной службы, остальные — для изучения специальных вопросов (военная техника, промышленность, снабжение, армия, военно-санитарное дело, связь, конница, артиллерия, воздушный и морской флот и т. д.).

На основе этих материалов было издано два больших труда о маневрах германской армии в 1927 г. и о летней учебе германской армии в 1928 г., работа о тактической подготовке германской армии в 1928–1930 гг., большой труд об оперативной подготовке германской армии; выпущено пять брошюр (в 1928–1929 гг.) по тактическим, оперативным и снабженческим играм райхсвера. Кроме того в «Информационном сборнике» Разведупра в 1926–1931 гг. было помещено 300 статей и заметок по Германии, большей частью на основе материалов этих групп. В 1929 г. в Москве была опубликована книга Фишмана «Военно-химическое дело».

Наконец, комиссией Тухачевского было решено к 1 марта 1932 г. издать сборники:

• «Работа штабов в райхсвере» (по материалам Путны);

• «Летняя учеба германской армии в 1930 г.» (по материалам Белова);

• «Тактическое применение военной техники по германским взглядам» (по материалам Егорова);

• «Сборник тактических задач, военных игр и полевых поездок, проработанных на курсах германского генштаба в 1931 г.» (по материалам Егорова, Белова и др.);

• «Методическое руководство по пулеметной и артиллерийской стрелковой подготовке» (по материалам Орлова, Германовича);

• «Устройство войскового тыла германской армии» (по материалам Егорова и Лепина)[352].

Учитывая это, совсем не кажется странным то, что, — как информировал 15 августа 1931 г. Реввоенсовет СССР новый начальник Штаба РККА А. И. Егоров, сменивший в июне 1931 г. Б. М. Шапошникова, — план работы Военной Академии на 1930/31 год «по всем признакам построен на учете опыта и позаимствован у Германской Военной Академии»[353].

В свою очередь, несколько увеличился и поток командированных в 1931 г. в РККА германских офицеров: артиллеристы: подполковник Мерчинский и капитан Р. Крузе (Одесса, Павлоград); кавалеристы: майор В. Модель и капитан Хорн (Ростов и Прохладная);

летчик капитан X. Ашенбреннер (Харьков); группа старших офицеров райхсвера на окружных маневрах:

подполковник X. Файге (МВО), полковник В. фон Браухич, подполковник В. Кайтель и капитан А. Кречмер (БВО), а также полковник Э. Кестринг, сменивший в 1931 г. в качестве руководителя «Центра Москва» Нидермайера. Продолжительность их пребывания в войсках составляла в среднем от 10 дней до полутора месяцев. Летом 1931 г. Кестринг был взят руководством РККА в инспекционную поездку по частям РККА. Он проехал более 7 тыс. км. (Бердичев, Курск, Оренбург, Свердловск).

Вернувшись, Кестринг написал своему бывшему шефу — генералу Зекту, что следы германского влияния в Красной Армии видны повсюду:

«Наши взгляды и методы проходят красной нитью через их взгляды и методы»[354].

В ноябре 1931 г. в СССР с официальным визитом прибыл новый начальник штаба райхсвера генерал Адам. Он сменил в 1930 г. генерал-полковника Хаммерштайна. Хаммерштайн стал главнокомандующим райхсвера и находился на это посту почти четыре года до конца января 1934 г. Адама сопровождали подполковник Э. фон Манштайн (Манштейн) и капитан Хофмайстер. Адам посетил в Москве Военную Академию, школу ВЦИК, военную школу им. Каменева в Харькове, ряд войсковых подразделений РККА (кавалерийский и танковый полки), харьковскую воздушную бригаду, моторизованный разведотряд в Киеве, к осмотру которого он проявил повышенный интерес. 9 ноября 1932 г. он вел переговоры с высшим военным руководством СССР. В связи с начавшимися к тому времени переговорами СССР с Францией и предполагавшимися переговорами с Польшей, а также предстоявшей Всеобщей конференцией по разоружению в Женеве в начале 1932 г. стороны много внимания уделили этим международным проблемам. Немцы были обеспокоены франко-советскими переговорами и тем фактом, что переговоры между СССР и Польшей начнутся «под давлением Франции».