Читать онлайн «Сталин (Том 1)». Страница 53

Вернувшись 12 сентября в Петербург, он застает здесь значительно изменившуюся обстановку. Идут бурные стачки. Рабочие снова выносят на улицу лозунги революции. Политика меньшевиков явно скомпрометирована. Влияние "Правды" сильно

возросло. К тому же приближаются выборы в Государственную Думу. Основной тон избирательной агитации уже дан из Кракова. Исходные позиции заняты. Большевики участвуют в избирательной борьбе отдельно от ликвидаторов и против них. Сплотить рабочих под знаменем трех главных лозунгов демократической революции: республика, 8-мичасовой рабочий день и конфискация помещичьих земель; высвободить мелкобуржуазную демократию из-под влияния либералов; привлечь крестьян на сторону рабочих -- таковы руководящие идеи избирательной платформы Ленина. Сочетая со смелым размахом мысли неутомимое внимание к деталям, Ленин был едва ли ни единственным марксистом, который великолепно изучил все силки и петли столыпинского избирательного закона. Политически вдохновляя избирательную кампанию, он и технически руководил ею изо дня в день. На помощь Петербургу он посылал из-за границы статьи.инструкции и тщательно подготовленных эмиссаров.

Сафаров, принадлежащий ныне к категории исчезнувших, весною 1912 г. по пути из Швейцарии в Питер остановился в Кракове, где узнал, что на проведение избирательной кампании едет также Инесса, выдающаяся деятельница партии, близко стоявшая к Ленину. "Пару дней, наверно, Ильич нас накачивал инструкциями". Выборы уполномоченных по рабочей курии были назначены в Петербурге на 16 сентября. 14-го были арестованы Инесса и Сафаров. "Но не знала еще полиция, -- пишет Крупская, -- что 12-го приехал бежавший из ссылки Сталин. Выборы по рабочей курии прошли с большим успехом". Крупская не говорит "благодаря Сталину". Она просто ставит две фразы рядом. Это прием пассивной самообороны. "На ряде заводов на летучих собраниях, -- читаем в новом издании воспоминаний бывшего депутата Бадаева (в первом издании этого не было), -- выступал Сталин, только что бежавший из Нарым а". По словам Аллилуева, написавшего свои воспоминания только в 1937 г., "Сталин непосредственно руководил всей огромной кампанией выборов в IV Думу... Проживая в Питере нелегально, без определенного постоянного пристанища, не желая беспокоить кого-либо из близких товарищей в поздние часы ночи, после затянувшегося рабочего собрания, а также и по конспиративным соображениям, Сталин нередко проводил остаток ночи в каком-либо трактире за стаканом чая". Здесь удавалось иногда и "вздремнуть, сидя в прокопченной дымом махорки трактирной обстановке".

На исход выборов на низшей стадии, где приходилось иметь дело непосредственно с рабочими избирателями, Сталин не мог оказать большого влияния, не только в силу слабости его ораторских ресурсов, но и потому, что в его распоряжении не было и четырех дней. Зато он должен был сыграть крупную роль на дальнейших этапах многоэтажной системы, где нужно было сплачивать уполномоченных и руководить ими из-за кулис, опираясь на нелегальный аппарат. В этой сфере Сталин оказался, несомненно, более на месте, чем кто-либо другой. Важным документом избирательной кампании был "Наказ петербургских рабочих своему депутату". В первом издании своих воспоминаний Бадаев говорит, что наказ был составлен Центральным Комитетом; в новом издании авторство приписывается Сталину лично. Всего вероятнее, что наказ был продуктом коллективной работы, в которой последнее слово могло принадлежать Сталину как представителю ЦК.

"...Мы думаем, -- говорится в "Наказе", -- что Россия живет накануне грядущих массовых движений, быть может, более глубоких, чем в пятом году... Застрельщиком этих движений будет, как и в пятом году, наиболее передовой класс русского общества, русский пролетариат. Союзником же его может быть многострадальное крестьянство, кровно заинтересованное в раскрепощении России". Ленин пишет в редакцию "Правды": "Немедленно поместите этот наказ... на видном месте крупным шрифтом". Губернский съезд уполномоченных принял большевистский наказ подавляющим большинством. В эти горячие дни Сталин более активно выступает и как публицист: в течение недели мы насчитали четыре его статьи в "Правде". Результаты выборов в Петербурге, как и во всех вообще промышленных районах, оказались весьма благоприятными. Большевистские кандидаты прошли от шести важнейших промышленных губерний, в которых насчитывалось около 4/5 рабочего класса. Семь ликвидаторов были избраны главным образом голосами городской мелкой буржуазии. "В отличие от выборов 1907 г., -- писал Сталин в корреспонденции для центрального органа, выходившего за границей, -- выборы 1912 г. совпали с революционным оживлением среди рабочих". Именно поэтому рабочие, далекие от тенденций бойкотизма, активно боролись за свои избирательные права. Правительственная комиссия сделала по

пытку признать недействительными выборы от самых больших заводов Петербурга. Рабочие ответили на это дружной забастовкой протеста и добились успеха. "Не лишне будет заметить, -- прибавляет автор корреспонденции, что инициатива забастовочной кампании принадлежала представителю Центрального Комитета..." Речь идет здесь о самом Сталине. Политические выводы из избирательной кампании: "Жизненность и мощь революционной социал-демократии -- таков первый вывод. Политическое банкротство ликвидаторов -- таков второй вывод". Это было правильно.

Семерка меньшевиков, в большинстве интеллигентов, пыталась поставить шестерку большевиков, малоопытных политически рабочих, под свой контроль. В конце ноября Ленин пишет лично Сталину ("Васильеву"): "Если у нас все 6 по рабочей курии, нельзя молча подчиняться каким-то сибирякам. Обязательно шестерке выступить с самым резким протестом, если ее май-оризируют". Ответ Сталина на это письмо, как и на другие, остается под спудом. Но призыв Ленина не вызывает сочувствия: сама шестерка ставит единство с объявленными "вне партии" ликвидаторами выше собственной политической независимости. В особой резолюции, напечатанной в "Правде", объединенная фракция признала "единство социал-демократии настоятельно необходимым", высказалась за слияние "Правды" с ликвидаторской газетой "Луч" и, как шаг на этом пути, рекомендовала всем своим членам вступить сотрудниками в обе газеты. 18 декабря меньшевистский "Луч" опубликовал с торжеством имена четырех депутатов-большевиков (два отказались) в списке своих сотрудников; имена членов меньшевистской фракции одновременно появились в заголовке "Правды". Примиренчество снова одержало победу, которая означала, по существу, ниспровержение духа и буквы Пражской конференции.

Вскоре в списке сотрудников "Луча" появилось еще одно имя: Горького. Это пахло заговором. "А как же это вы угодили в "Луч"??? -- писал Ленин Горькому с тремя вопросительными знаками. -- Неужели вслед за депутатами? Но они просто попали в ловушку". Во время эфемерного торжества примирен

цев Сталин находился в Петербурге и осуществлял контроль ЦК над фракцией и "Правдой". О его протесте против решений, наносивших жестоки^ удар политике Ленина, никто ничего не сообщает: верный признак, что за кулисами примиренческих маневров стоял сам Сталин. Оправдываясь впоследствии в своем грехопадении, депутат Бадаев писал: "Как и во всех других случаях, наше решение... находилось в согласии с настроением тех партийных кругов, среди которых мы имели в тот момент возможность обсуждать нашу работу". Эта описательная форма намекает на Петербугское бюро ЦК и прежде всего на Сталина: Бадаев осторожно просит, чтоб вину не перелагали с руководителей на руководимых.

В советской печати отмечалось несколько лет тому назад, что история внутренней борьбы Ленина с фракцией и редакцией "Правды" еще недостаточно освещена. За последние годы были приняты все меры, чтоб затруднить такое освещение. Переписка Ленина за тот критический период до сих пор не опубликована полностью. В распоряжении историка имеются только те документы, которые были по разным поводам извлечены из архивов до установления тоталитарного контроля. Однако и из этих разрозненных фрагментов вырисовывается безошибочная картина. Непримиримость Ленина была только оборотной стороной его реалистической дальнозоркости. Он настаивал на расколе по той линии, которая должна была, в конце концов, стать линией гражданской войны. Эмпирик Сталин к дальнему прицелу был органически неспособен. Он энергично боролся с ликвидаторами во время выборов, чтоб иметь своих депутатов: дело шло о важной точке опоры. Но когда эта организационная задача была разрешена, он не считал нужным поднимать новую "бурю в стакане", тем более, что и меньшевики под влиянием революционной волны как будто склонны были заговорить по-иному. Поистине незачем "лезть на стену"! Для Ленина вся политика сводилась к революционному воспитанию масс. Борьба во время избирательной кампании не имела для него никакого смысла, если после окончания выборов думская фракция оставалась единой. Нужно было дать возможность рабочим на каждом шагу, на каждом действии, на каждом событии убеждаться, что большевики во всех основных вопросах резко отличаются от других политических группировок. Таков важнейший узел борьбы между Краковом и Петербургом,