Читать онлайн «Тайны Беларуской Истории.». Страница 37

* * *

Откуда же взялась наша Радуница?

В российской православной энциклопедии сказано:

«Некоторые исследователи слово «Радоница» не без основания сближали со словами «род», «предок», другие видели в нем тот же корень, что и в слове «радость», так как в Радоницу покойники призываются из своих могил на радость Пресветлого Воскресения».

Подобные объяснения — полный бред (кстати, нет никакой «Радоницы» — продукта финского окающего диалекта, а есть западнобалтская Радуница), ибо языческую веру их авторы объясняют — задним числом — христианскими реалиями, в том числе «Пресветлым Воскресением».

Как язычники могли верить в Воскресение, создавая культ Радуницы? Сии теологи такими объяснениями язычество возводят до понимания идеи Христа-спасителя, что можно назвать либо глупостью, либо намеренной спекуляцией, либо сознательной ложью, рассчитанной на невежд. А лингвистические поиски связи со словами «род» и «радость», вообще на уровне юмористического рассказа А. П. Чехова «Письмо ученому соседу».

Как писал фольклорист И. П. Сахаров, у «литовцо-руссов», то есть у жителей Центральной и Западной Беларуси, священной областью во времена язычества являлась территория севернее города

Лида. Это на реке Радунь (ныне Радунька), что впадает в реку Вилия. Именно это место наши предки считали «центром сбора усопших душ», там было сосредоточение всего магического, обитель богов. Кстати, не так уж далеко от Радуни, на реке Вилия, тоже святом месте, наши предки основали Вильню. Вполне возможно, что праздник Радуница берет название от этой реки, священной для наших предков. Во всяком случае, именно туда почему-то везли хоронить князей ВКЛ. Там было святое место для похорон нашей знати, о чем сказано во многих летописях.

На месте этих древних захоронений даже возник древний город — Радунь, «специализировавшийся» на погребальных обрядах князей. Ныне это только городской поселок на реке Радунька (бывшей Радуни), между Вильней и Лидой, где сегодня живут около трех тысяч человек. Однако он — древний, впервые упоминается в 1387 году в грамоте Ягайло как центр волости. В XIV—XVII веках там стоял мощный замок, в 1649 году Радунь получил Магдебургское право, имел свой герб[15]. Но в 1958 году был сведен до статуса городского поселка.

Обряд Радуница и культовая языческая территория Радунь — связь исторических реалий или только фонетическое совпадение? Точный ответ могут дать дальнейшие исследования темы.

Эта версия позволяет объяснить название праздника от названия священного погребального места наших языческих предков (о мифологии которых, увы, сохранились весьма отрывочные сведения). Но как объяснить традицию кормить усопших?

Видимо, дело тут вот в чем.

Наши предки испытывали постоянный страх перед мертвыми. Саму кремацию, видимо, придумали от этого страха. А в тех случаях, когда тело не сжигали, но закапывали, древние люди предпринимали множество мер против «возвращения умерших». В Европе до II тысячелетия до Р. Х. (то есть до эпохи кремации) руки и ноги усопших прочно связывали. В погребальных обрядах уже христианского периода мертвым при погребении либо ломали кости ног, либо подвязывали челюсть (кладя туда серебряную монету), либо совершали иные манипуляции, призванные не дать им «вернуться».

Например, выносили тело мертвеца не через дверь, а через пробитую стену, которую затем замуровывали.

Если говорить конкретно, люди боялись вампиризма — когда похороненный возвращался в свой дом в виде призрака, досаждал родственникам и часто раньше времени сводил их самих в могилу. Видимо, как одна из мер против таких визитов и возникла у наших предков традиция приходить на кладбище и кормить усопших — чтобы те не возвращались в дом[16].

Некоторые исследователи Радуницы считают иначе: они возводят этот обычай к традиции класть усопшему в могилу оружие, утварь и пищу (мол, понадобится на Том Свете). Такое объяснение никуда не годится. Наши предки оружие и утварь усопшим не клали, а главное другое: в Радуницу кормят тех, кто давно уже на Том Свете. Зачем им кладут еду, поливают могилу вином и медом? Ясно, что не «в дорогу на Тот Свет», а с другой целью.

При христианизации Радуница обрела несколько иное внешнее содержание: мол, обряд ныне приурочен к Пасхе. Акцент сместился на пасхальные яйца, которые приносят мертвому родичу, хотя для остальной христианской Европы это выглядит странно и даже кощунственно: катать пасхальные яйца по могиле. Потому и кажется странным, что смысл непонятен.

Характерный пример: в России, где в последнее время Радуница стараниями Московской церкви распространяется как якобы «православный обряд», в Хакасии или в Рязанской области она — совсем иной праздник, чем в Беларуси. Там никому в голову не приходит кормить мертвых, катать по могиле яйца, лить на могилу вино или пиво. Там это просто день памяти по усопшим, когда люди приезжают на кладбище их помянуть и подправить могилку (а муниципальные власти обеспечивают мероприятие предоставлением бесплатных автобусов). Но это никакая не Радуница, и для такого праздника не требуется увязка с Пасхой, ибо в России никто не возит мертвым пасхальные яйца, чтобы катать их на могиле. Там вообще не понимают — зачем их по могиле катать?

Настоящая Радуница наших предков — западных балтов, имела вовсе не символическое значение кормления усопших. Пищу и питье не ставили возле могилы, как бы в знак того, что «мы отдаем». Это символически делают, когда усопшему ставят возле могилы стакан водки с ломтиком хлеба. В нашем случае это вовсе не символ, а именно акт питания мертвых: питье (вино, мед, водку, пиво) не ставят возле могилы, а льют на могилу — чтобы через землю оно дошло к покойнику. Пищу не ставят возле могилы, а «закатывают в нее»: яйца (очищенные от скорлупы ! ), хлеб и прочее сухое следует катать по могиле, втирая и измельчая, чтобы могильная земля впитала в себя эти продукты, смешалась с крошками.

Таким образом, мы видим, что отмечаемая в России «Радуница» таковой не является — во-первых, там не было самой Радуни как обители душ усопших (святого места для нас, западных балтов), вовторых, там не кормят усопших.«Святыя радзіцелі, хадзіце да нас хлеб-соль есці !»… Мы на Радуницу не только кормим усопших, но и едим вместе с ними, показывая сохранение семейной любви. В этом очередной парадокс: обычай, некогда появившийся из страхов перед «возвращением мертвых», впитал одновременно и языческую мысль о том, что мертвые деды могут нас оберегать (вспомните «Чур меня !»). Здесь мы видим все же более гуманное отношение к предкам, чем обычаи соседей связывать мертвых или ломать им ноги.

Сегодня в сознании народа Радуница воспринимается именно и только как святой праздник памяти по усопшим, понимется как нечто доброе и совсем не мистическое. Эпоха эпидемий вампиризма давным-давно кончилась, 75% населения Беларуси — горожане, а похороненные родственники являются в свои дома крайне редко (являться может призрак коматозника, а с XX века практикуется вскрытие в случае скоропостижной сомнительной «смерти»: врачи этим вскрытием убивают коматозников).

В итоге Радуница среди горожан-беларусов быстро трансформируется в нечто, аналогичное празднованию в России: рациональное сознание не принимает языческих традиций, и кажется неуместным сам обряд. Зачем стелить на могилу скатерть, оставляя часть могилы открытой для «трапезы усопшего», есть возле могилы, поливая открытую от скатерти часть ее питьем и «закатывая» туда продукты. Горожанам это кажется уже дикостью. Понемногу все меняется: на Радуницу многие беларусы приезжают теперь покушать возле могилы, а не кормить предков. В будущем, очевидно, перестанут и кушать: помянут рюмкой водки, подправят могилку — и назад домой. Вот так исчезают древние обряды.

Но мы обсуждаем в этой книге наше прошлое, а не будущее…

Историки давно спорят о том, откуда появилась Литва (что аналогично старому спору о том, откуда появилась Русь). Для меня очевидно — ее истоки в Полабье, в Центральной Европе.

В 1540-е годы некий Михалон Литвин написал адресованный королю Речи Посполитой труд «О нравах татар, литвинов и москвитян» (Michalonis Lituani, «De moribus tartarorum, lituanorum et moschorum»)[17]. Эта книга была издана в Москве в 1994 году в переводе В. И. Матузовой. Она неверно перевела слово «lituanorum», означающее «литвинов», а не «литовцев».