Читать онлайн «Роман Молодой». Страница 54

– Там все тихо, брат, – улыбнулся Кейстут. – Твой Владимир спокойно восседает в этом полуразрушенном городе. Ты правильно сделал, посадив его там сразу же после смерти хитроумного князя Федора!

Литовцы воспользовались благоприятными обстоятельствами – неурядицами в Орде, борьбой Москвы с нижегородским князем Дмитрием Константиновичем за великокняжеский «стол» – и быстро, без борьбы, заняли всю Подолию до самого Черного моря. Город за городом добровольно переходили в руки литовцев. Великий князь Ольгерд обещал жителям всех вновь присоединенных земель освобождение от уплаты татарского «выхода». И в самом деле, все русские земли, занятые Литвой, были избавлены от ордынской дани на весь период жестокой борьбы татарских «царей» за власть. Татарам было просто не до них. – А нам они платят только одну треть от татарской дани, – сказал, улыбаясь, князь Кейстут, – и очень тем довольны…Да и наша казна не в убытке!

– Для нас это – нужное подспорье! – кивнул головой великий князь Ольгерд. – Теперь нам хватит денег, чтобы содержать сильное войско, способное бить не только крестовых немцев, но и совершать походы на Москву! Сейчас мы можем спокойно воспринимать все козни Москвы!

Князь Ольгерд рассказал брату о последних сведениях, полученных им от своих лазутчиков из Москвы. К лету 1363 года великий князь Дмитрий Иванович уже прочно встал на ноги. Имея ярлык на великое владимирское княжение еще от хана Мюрида, он, волей митрополита Алексия, договорился «с людьми Мамая» и ранней весной получил ярлык на великое княжение также и от царя Абдуллаха, ставленника Мамая! Татарский посланник с ярлыком прибыл во Владимир, где его ожидали великий князь Дмитрий Иванович с братом Иваном и двоюродным братом Владимиром Андреевичем. Обряд вручения ярлыка и венчания на великое владимирское княжение прошел при большом стечении народа. На нем присутствовали многие удельные князья, включая молодого смоленского князя Люба Святославовича и Романа Михайловича Брянского. Великий смоленский князь не решился ехать сам во Владимир, не желая ссориться с Литвой, а прислал своего малолетнего представителя. А вот Роман Брянский не побоялся гнева Ольгерда Гедиминовича! – Мой названный сын не только сам приехал во Владимир и восславил там москаля Дмитрия, но даже совершил с ним поход на несчастный Суздаль! – подчеркнул, сдвинув брови, великий князь Ольгерд.

Как стало известно, сарайский хан Мюрид, узнав о поездке мамаевых людей к Дмитрию Московскому, пришел в сильный гнев, объявил о лишении Москвы ярлыка на великое княжение и передаче великокняжеских прав Дмитрию Константиновичу Суздальскому. В это время в Сарае пребывал князь Иван Белозерский. Хан Мюрид вручил ему ярлык для князя Дмитрия Константиновича и потребовал, чтобы белозерский князь доставил его по назначению. Вместе с князем Иваном поехал татарский посол Или-ака с тридцатью татарами. Прибыв с Суздаль, они объявили князю Дмитрию Константиновичу волю своего повелителя и были с радостью им приняты. Вместе с татарами и своей дружиной князь Дмитрий Суздальский поехал во Владимир – венчаться на великое княжение. Но кто-то из суздальских бояр, дружественных Москве, сообщил об этом Дмитрию Московскому. Последний немедленно собрал «великую рать» и повел ее на Владимир. По предположению Ольгерда, основанному на ложных сведениях лазутчиков, в московском войске пребывал со своей дружиной и брянский князь Роман. Узнав о движении войск из Москвы, Дмитрий Константинович, побыв великим князем всего двенадцать дней, ушел назад в Суздаль. Но москвичи, разгневанные его действиями, заняв Владимир, двинулись на Суздаль и осадили в нем злополучного соперника. Просидев за городскими стенами, князь Дмитрий Константинович, «запросил мира». К тому времени москвичи выжгли все окрестности Суздаля, разорив население удела. А молодой князь Дмитрий Московский выдвинул осажденному сопернику обязательное условие – отказ от борьбы за великокняжеский «стол». Пришлось униженному, напуганному князю Дмитрию Константиновичу «целовать крест» и соглашаться со всеми требованиями молодого московского князя. Последний, добившись своего, ушел назад в Москву, а незадачливый Дмитрий Суздальский отправился к своему старшему брату Андрею в Нижний Новгород «жаловаться о своем горе».

После этого Дмитрий Московский довольно легко расправился с союзниками суздальского князя и всеми, кто ему сочувствовал. Так, он отправил на Галич и Стародуб, некогда дружественные Москве столицы удельных княжеств, большие отряды дружинников и «согнал» князей Дмитрия Галицкого с Иваном Федоровичем Стародубским из своих «вотчин». Им также ничего не оставалось делать, как отправиться в Нижний Новгород к своим союзникам «с горючими слезами».

Меньше других пострадал ростовский князь Константин Васильевич. Он сразу же, как только узнал о приближении к Ростову великокняжеского войска, послал в Москву к князю Дмитрию людей «с челобитьем», в котором «слезно раскаивался в своих ошибках и обещал впредь беспрекословно подчиняться воле великого князя Дмитрия». Зная о преклонном возрасте ростовского князя и его плохом здоровье, великий московский и владимирский князь ограничился его извинениями и решил отозвать свое войско от Ростова.

– Вот так Дмитрий Московит проявил свою силу и подал дурной пример другим князьям! – мрачно молвил Ольгерд Литовский. – Видя, что все дозволено, оживился и Василий Тверской. Он сидел до времени как тихая мышь, но вдруг выступил в поход на своего племянника Михаила Александрыча, осадив его город Микулин. Правда, они скоро помирились, но тот поход – недобрый знак!

– Значит, надо готовиться к войне с Москвой! – кивнул головой князь Кейстут. – В противном случае, Дмитрий Московит сядет нам на голову!

– Мы всегда готовы пойти на Москву! – решительно сказал Ольгерд Гедиминович. – Это наш давний и лютый враг! Но мне особенно обидно за моего названного сына Романа!

– В сведениях о брянском князе есть много сомнительного, – пробормотал князь Кейстут. – Он был очень предан тебе и славной Литве! Неужели ты забыл его батюшку Михаила, отважно сражавшегося за славу великой Литвы? Он даже отдал свою жизнь в борьбе с нашими лютыми врагами! Я не верю в предательство брянского князя Романа! Неужели у нас объявились враги твоего названного сына, плетущие за его спиной свои лживые паучьи сети? И я совсем не верю о походе Романа Молодого на Суздаль да еще в войске москаля Дмитрия! Как я знаю, брянцы никогда не воевали с русскими князьями…

– Эх, если бы так! – покачал головой великий литовский князь. – Однако я не раз присылал к нашему Роману своих людей, пытаясь его вразумить! Но он не послушал меня и не отстранил от владычества московского ставленника! Даже больше того! Когда тот умер, он вновь принял в Брянске московского епископа!