Читать онлайн «Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций». Страница 43

В этих же войсках, по данным переписи, 3,2% казачьих хозяйств вообще были безземельными [102].

За годы войны усилились процессы социальной дифференциации казачества. Росло его обеднение. Причем, по мнению некоторых авторов, изменения в этом плане происходили весьма существенные. Л.И. Футорянский утверждает, что к 1917 году доля бедняцких хозяйств возросла с 39,8% до 55,4% [103]. По мнению А.Я. Ворониной, к этому времени в Забайкальском войске к бедноте можно отнести уже 52% [104], то есть примерно на 10% больше по сравнению с довоенным периодом. О значительном увеличении обедневших казачьих хозяйств в Оренбургском, и особенно в Сибирском войске говорит Н.А. Хвостов [105].

По нашему мнению, в период войны, безусловно, происходило ухудшение общего экономического положения основной массы казачьих хозяйств, усиливались процессы социальной дифференциации казачества. Но гиперболизировать данные процессы, говорить о том, что количество бедняцких казачьих хозяйств возросло почти до 55%, представляется неправомерным. (Особенно при отсутствии методики таких подсчетов, необходимой источниковой базы и, что также весьма важно, без учета масштабов и особенностей этих процессов в различных казачьих войсках.) В этой связи не стоит забывать о том, что своеобразные «защитные механизмы», сдерживавшие процесс социальной дифференциации казачества, в целом продолжали выполнять свою роль. Войсковые администрации и правительственные органы предпринимали определенные усилия по их сдерживанию, несмотря на сложные условия военного времени. Следует обратить внимание на то, что процессы ухудшения общего экономического положения казачества, рост его обеднения носили не абсолютный, а относительный характер. Необходимо отметить, что усиление социальной дифференциации казачества, увеличение доли бедных хозяйств происходило за счет самой многочисленной середняцкой прослойки, причем главным образом за счет ее наиболее слабой в хозяйственно-экономическом плане части. Эта низшая группа середняцких казачьих хозяйств в целом не была преобладающей и, следовательно, не могла значительно повлиять на изменение общей картины социальной дифференциации казачества. Доля же высшей и средней групп казачьих середняцких хозяйств, не говоря уже о зажиточных кулацких, существенно не сократилась. Причем это было характерно даже для тех войск, где, как, например, в Забайкальском, общий уровень экономического благосостояния казаков был ниже, чем в большинстве других войск.

Определить точную численность призванных в армию в годы войны казаков трудно. Поэтому даже в имеющихся в архивах официальных документах разных структурных подразделений военного ведомства содержатся отличные друг от друга данные. Существуют и проблемы, вытекающие из внутренней специфики воинских призывов. При их рассмотрении необходимо учитывать численность армии к моменту начала мобилизации, так как казаки, находившиеся к этому времени в армии, в мобилизационные списки не попадали. Отдельно надо выделять данные по общему числу мобилизованных в армию, направленных непосредственно в действующую армию и в тыловые части, отметить, по каким статьям проходили призывники, в каких областях и в какое время проходила мобилизация тех или иных призывных возрастов, какие при этом были официально допущены отступления от установленных правил и т.п.

О сложности этой проблемы говорят и различные данные, содержащиеся в военной и исторической литературе, специальной и энциклопедической литературе. Например, в Советской военной энциклопедии и в Большой советской энциклопедии говорится, что общая численность призванных в армию казаков всех казачьих войск страны составила свыше 200 тысяч человек [106]. Более поздние работы издательства «Советская энциклопедия», такие как «Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия», Советский энциклопедический словарь и другие, содержат данные о том, что казачеством в Первую мировую войну было выставлено около 300 тысяч человек [107]. Эта же цифра приводится и во всех последующих энциклопедических и специальных изданиях и является, по сути, общепризнанной. Ее приблизительность и некоторая условность почти никого особо не смущали.

В вышедшем совсем недавно коллективном трехтомнике «История казачества Азиатской России» на основании данных, почерпнутых из книги «Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия», общая численность призванных в армию казаков – 319,9 тысячи [108]. Эта цифра не может не вызвать удивления, поскольку исходные данные, положенные в ее основу, не соответствуют названным данным из источника [109]. Например, по Оренбургскому казачьему войску дается цифра 60 тысяч призванных в армию казаков [110]. А в работе, откуда якобы были взяты исходные материалы, называется около 30 тысяч [111]. Аналогичные расхождения не единичны. Как можно получить точную итоговую цифру 319,9 тысячи, если многие ее составляющие даны со словами «свыше» и «около»?

Наиболее аргументированные, точные и научно обоснованные данные общего количества мобилизованных казаков содержатся в работах авторитетного исследователя Г.Л. Воскобойникова. По его сведениям, всего казачество в годы войны выставило свыше 8 тысяч офицеров и 360 тысяч нижних чинов [112]. Таким образом, итоговая цифра находившихся в армии в период Первой мировой войны казаков всех казачьих войск страны составляет свыше 368 тысяч человек.

Серьезные трудности возникают и при количественном определении мобилизованных во время войны казаков в каждом из казачьих войск в отдельности. Приводимые данные довольно часто носят спорный и весьма противоречивый характер. Одним из достаточно показательных примеров может служить ситуация с разными подходами к определению общего количества призванных в армию кубанских казаков.

В энциклопедических изданиях приводится цифра 90 тысяч находившихся в армии кубанцев [113], а в более поздней специальной военно-энциклопедической работе называется около 89 тысяч призванных в армию в годы войны кубанских казаков [114]. В некоторых изданиях, без приведения конкретных сведений об источниках данной информации, говорится о том, что в рассматриваемый период в армии было около 80 тысяч кубанских казаков[36][115]. В других работах содержится утверждение о 97 тысячах мобилизованных кубанских казаков [116]. Новейшие данные говорят о более значительном количестве кубанцев, сражавшихся на фронтах Первой мировой. Например В.Н. Мальцев убежден, что только в рядах действующей армии в годы войны находилось 107 тысяч кубанских казаков [117]. Г.Л. Воскобойников приводит аргументированные цифры, говорящие о том, что на конец 1916 года в армии, без учета кубанцев, находившихся в отдельных и особых сотнях, числилось 2409 кубанских казачьих офицеров и 103 706 нижних чинов [118]. Всего 106 115 кубанских казаков.

То же и в других казачьих войсках. Так, численность призванных в армию в годы войны донских казаков колеблется от около 100 тысяч [119] до свыше 100 тысяч [120] и 125 тысяч [121]. Количество мобилизованных к концу 1916 – началу 1917 года астраханцев определяется и в 1,8 тысячи [122], и в 2,6 тысячи [123]; амурцев – и в 2,5 тысячи [124], и в 3,5 тысячи [125], и даже в 5,7 тысячи [126]; забайкальцев – и в около 13 тысяч [127], и в 14–14,5 тысячи человек [128], и в 14,9 тысячи [129]; оренбуржцев – и в 32 тысячи [130], и в 27 тысяч [131], и в явно нереальные 60 тысяч [132]; семиреченцев – и в 3,5 тысячи [133], и около 4,6 тысячи [134]; сибирских казаков – и в 11 тысяч [135] и в 11,5 тысячи [136]; терцев – и в 18 тысяч [137], и в 19,3 тысячи [138]; уральцев – и в 13,5 тысячи [139], и в 13 тысяч [140]; уссурийцев – и в 2,5 тысячи [141], и в 2 тысячи [142]. Многие из приведенных данных существенно расходятся друг с другом.

В настоящее время наиболее точно выверенные и аргументированно обоснованные итоговые сведения о количестве мобилизованных казаков имеются по Донскому и Оренбургскому казачьим войскам. Донское казачество в период Первой мировой войны направило в армию 113 742 казака [143], а оренбургское – 36 674 казака [144].

Отдельную и тоже к настоящему времени окончательно не разрешенную проблему составляет точное определение количества воинских частей и подразделений, выставленных во время войны каждым казачьим войском. При ее рассмотрении исследователи неминуемо сталкиваются со многими факторами, осложняющими нахождение верных ответов на интересующие вопросы. Среди них можно отметить расхождения и неточности, содержащиеся как в разнообразной источниковой базе, так и в различных исследовательских работах, затрагивающих данную проблему. При этом, к сожалению, не служат исключением и серьезные общие, военные и исторические энциклопедические издания и специальные исследования.

Нельзя не учитывать и трудности, непосредственно вытекающие из характера самого предмета изучения. В период войны происходили многочисленные формирования, переформирования и расформирования различных частей и подразделений, изменения их численности, нумерации, названий, передачи в составы крупных соединений, переброски на другие фронты, в тыл и т.п. В ходе ведения боевых действий неоднократно изменялись не только общая численность казачьих соединений всех казачьих войск, вместе взятых, или каждого в отдельности, но даже количество тех или иных конкретных частей практически в каждом из войск.