Читать онлайн «История Украины с древнейших времен до наших дней». Страница 62

УНР в марте — апреле 1918 года. Причины поражения Украинской Центральной Рады

К концу апреля 1918 года вся территория бывшей российской Украины находилась под контролем австро-венгерских, германских и украинских войск. Деятели УЦР проявили политическую наивность, когда считали помощь из Берлина и Вены лишь дружественной, не имеющей корыстных целей. Еще в мае 1917-го суточный продовольственный паек немецкого рабочего составлял 285 граммов хлеба, 300 — картофеля в кожуре, 28 — мяса, 7 граммов масла и ничтожные дозы некоторых иных продуктов. Под Лейпцигом значительные площади были засеяны крапивой, из которой затем вырабатывался батист. Даже в нейтральной Швеции в мае 1917-го было запрещено варить картофель очищенным, кормить им скот, а овсяная крупа отпускалась только по рецептам врачей. Со 2 декабря 1917 года здесь ввели штраф в виде нескольких десятков тысяч крон или трех месяцев тюрьмы для тех, кто купит более двух килограммов муки за один раз. А в Донбассе рабочим в сентябре 1917 года худо-бедно выдавали по 800 граммов мяса, 200 — сала, 200 — колбасы, 6 килограммов хлеба на неделю.

Напрасно ожидали от УЦР власти Австро-Венгрии и Германии своевременных поставок продовольствия, обещанных в Бресте (к июню они получили всего 240 тыс. тонн хлеба). С 10 апреля государственная комиссия экспертов во главе с профессором В. Д. Ковалем вела напряженные переговоры о подписании экономического соглашения с Германией. Представители УНР требовали ввоза 315 тысяч тонн угля, 8 тысяч тонн нефти, 640 тысяч тонн керосина, 67 видов химических продуктов, 10 типов аптекарских приборов, сельскохозяйственных машин, инвентаря и других товаров. Крупный рогатый скот весом 2 миллиона 750 тысяч пудов украинская власть соглашалась поставлять по высоким ценам — от 125 до 187 рублей за 100 килограммов. Наоборот, цены на германские и австрийские товары, включая высококачественные штирийские косы и сельскохозяйственные машины, устанавливались столь низкими, что село перестало вообще покупать отечественные изделия. Но если цена собственного сахара в Германии не превышала 40 марок за 100 кг, то украинский продавался за 300, что вызывало массовое недовольство немцев. Ежемесячно из Германии ввозилось в УНР по 105 тысяч тонн угля, к 10 июня в Одессу поступило 640 тонн румынской нефти. В целом за май — ноябрь 1918 года Украина доставила в Австро-Венгрию и Германию 37 055 вагонов различных грузов, получив оттуда 26 797 вагонов с товарами и сырьем. Большинство импортных товаров являлись для УНР дефицитными: замки, болты, гайки, кожи, слесарный и столярный инструмент, оконные и дверные блоки, шелк, тонкие сукна, платки, тюль, бостон, аграмент, нитки, пряжа, льняные ткани, мешки, трикотажные и чулочные изделия и т. п. Но большая часть украинского экспорта приходилась именно на этот период (май — ноябрь 1918 года), потому что УЦР хронически не выполняла своих обязательств перед союзниками — план поставки хлеба не достиг и 15 процентов, не лучше обстояли дела и с другими товарами.

Вернувшись 9 марта 1918 года в Киев, Центральная Рада втянулась в тяжелейший кризис. М. С. Грушевский сознательно оттеснил от процесса подготовки решений лиц, не являвшихся членами УПСР или УСДРП, чрезмерное влияние на него стал оказывать его заместитель — 23-летний студент Н. И. Шраг. У Рады не сложились отношения с Киевской городской думой, обеспечивавшей жизнедеятельность всех коммуникаций, и 12 марта весь ее состав подал в отставку. Часть влиятельных членов УЦР, включая министра иностранных дел А. Шульгина, выступила за расширение контактов с Антантой, но М. Грушевский всячески противился этому.

Попытка УЦР улучшить ситуацию формированием нового состава Рады народных министров ни к чему не привели, потому что он подбирался по партийному, а не по профессиональному принципу и компетентных специалистов в нем насчитывалось не более трех.

Несмотря на то, что 25 марта и 19 апреля принимались проекты законов, запрещающих участие военнослужащих армии УНР в политике, они так и не стали реальностью. К 15 апреля УЦР разработала тайный приказ о создании «Комитета по формированию и организации армии» во главе с полковником Л. Дроздовским. Видимо, лидеры Рады готовили вооруженные силы для борьбы с немецкими и австро-германскими войсками, чтобы реабилитировать себя перед населением, упорно не желавшим поставлять продовольствие вчерашним противникам. Если такое решение и было, то оно осталось лишь на бумаге, как и многие другие: 6 марта — об административном делении УНР на 32 земли, 11 марта — об освоении всеми служащими украинского языка в трехмесячный срок, ликвидации всех надписей и объявлений на русском языке. Министры путей сообщения Л. Сакович, почт и телеграфов Г. Сидоренко предложили полностью прекратить всякие связи с Россией и даже не выплачивать гражданам Украины тех переводов, что поступали из Советской России. Фактически УЦР превратилась в дискуссионный клуб, в заседаниях которого участвовали не более 40 человек. Лишь горькую улыбку могло вызвать обращение Совета народных министров 19 апреля к германскому командованию с просьбой очистить Черноморский флот от большевиков и принудить к послушанию украинскому правительству.

Возник серьезный спор между руководством УПСР и УСДРП по вопросу о правомочности состоявшихся выборов в Украинское Учредительное собрание. Из 301 депутата в него оказались избраны лишь 172, в том числе 115 украинских эсеров и 34 большевика. Поэтому украинские социал-демократы считали, что необходимо 12 июня провести новые выборы, а эсеры предлагали 12 апреля созвать Учредительное собрание.

В середине марта Малая Рада утвердила резолюцию о проведении социалистических преобразований на селе, реквизициях домов и товаров у буржуазии, установлении народного контроля над банками. Эти решения рассматривались как метод повышения популярности у населения, а не как мера, направленная на укрепление власти.

Действующий на селе с января 1918 года запрет на применение наемного труда, частной собственности на землю восстановил против УЦР не менее 16 миллионов крестьян. Еще 6 марта в Лубнах собрались на съезд члены Украинской демократическо-хлеборобской партии и констатировали: культурное хозяйство должно иметь не менее 20—100 десятин земли, тогда и можно будет получать стопудовые урожаи. Они потребовали прекратить социализацию экономий, передать их землю в аренду рачительным хозяевам.

К концу марта немецкое и австро-венгерское командование, дипломаты убедились в бессилии Рады и бесперспективности сотрудничества с ней. В середине апреля 1918 года представители Германии вели переговоры с крупным собственником, известным меценатом Е. X. Чикаленко, добиваясь от него согласия баллотироваться на пост гетмана Украины, но он отказался. Не согласился Е. К. Чикаленко и с предложением В. Голубовича возглавить министерство сельского хозяйства УНР. Когда на гетманский пост не прошла и кандидатура Н. И. Михновского, германское руководство сделало ставку на бывшего генерал-лейтенанта, флигель-адъютанта Николая II, ушедшего в отставку командующего Первым украинским корпусом П. П. Скоропадского — потомка давнего старшинского рода, к тому же родственника по линии жены германского фельдмаршала Г. Эйхгорна. Отвергнуто было и предложение ряда лидеров УСДРП и УПСР о вручении булавы Вильгельму Габсбургу (Василию Вышиваному).

После того, как 23 апреля 1918 года был подписав хозяйственный договор между УНР, Австро-Венгрией и Германией, судьба Центральной Рады была решена. После встречи германских военных и дипломатов с П. Скоропадским и делегацией «Української народної громади» (объединение землевладельцев, «вольных казаков» и офицеров Первого украинского корпуса) в составе 105 человек император Вильгельм II26 апреля дал согласие на замену правительства УНР. А в это время заместитель председателя УЦР Н. И. Шраг направлялся во Францию, Швейцарию и Испанию, чтобы выяснить, возможно ли признание на Западе УНР как суверенного государства.

Поводом для ликвидации УЦР (отчасти самоликвидации) стала авантюра премьера В. Голубовича и его сторонников — похищение 24 апреля директора Российского банка внешней торговли Б. Доброго, отвечавшего за финансовые расчеты между УНР, Германией и Австро-Венгрией. 26 июля 1918 года за организацию похищения банкира премьер В. Голубович и военный министр А. Жуковский были приговорены к двум годам тюремного заключения, а четверо непосредственных исполнителей — к годичному сроку.

На заседаниях УЦР 27–29 апреля ощущалась тревога и нервозность: немецкие военно-полевые суды, игнорируя власти УНР, карали украинских граждан за участие в восстаниях, усилилась цензура со стороны германских и австрийских чиновников, запрещались всякая устная агитация, несанкционированные митинги и собрания.

28 апреля на очередном собрании членов УЦР тон задал Н. Порш: он резко осуждал вмешательство Германии во внутренние дела УНР, в то же время, не желая ухода немецких войск, говорил о развале украинской власти, ее бессилии, отсутствии четкой программы действий, особенно в структурах Рады народных министров. Во второй половине дня немецкий караул оцепил Педагогический музей, где заседала УЦР, арестовал в связи с похищением Е. Доброго двух ее членов, произвел обыск в помещении, где жил М. С. Грушевский (его шестиэтажный дом с богатейшими коллекциями был уничтожен артиллерийским огнем муравьевцев еще в начале февраля 1918 года).