Читать онлайн «Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти». Страница 36

Появившиеся в конце XVII в. икбал стали неотъемлемой частью гарема султанов до его ликвидации в 1909 г. До правления султана Абдульхамида I (1774–1789) неизвестно было месторасположение комнат для икбал и гёзде, однако при нем во дворце Топкапы были построены специальные помещения для наложниц этих категорий. С ними султаны могли иметь интимные отношения уже после восшествия на престол. Начиная с султана Сулеймана II (1687–1691), вступившего на престол в возрасте 45 лет, вплоть до султана Селима III (1789–1808), вступившего на престол в возрасте 28 лет, большинство султанов оказывались на троне достаточно взрослыми81. После вступления на престол султаны завязывали интимные отношения с молодыми невольницами, поскольку большинство их, с которыми шахзаде жили в кафесе, по различным причинам уже не могли рожать детей.

В связи с изменениями, произошедшими в гареме, в конце XVII в. в официальное употребление вошли титулы. Взамен имен в обращении к женщинам стали использовать официальные титулы членов султанской семьи и должностных лиц в гареме. Это привело к обезличиванию женщин в гареме. Присвоение наложницам титулов показывает, что обучение талантливой невольницы проводилось не только для того, чтобы она могла стать наложницей султана, но и чтобы дать ей возможность сделать карьеру в качестве должностного лица в гареме.

Поэтому икбал одновременно имела ранг калфа, следовавший после уста – самого высокого ранга для должностных лиц гарема. В одном документе, определявшем выплату жалованья женщинам гарема, имена четырех икбал султана Махмуда I идут сразу после трех самых высокопоставленных должностных лиц и впереди других уста. В списке они были указаны как «баш икбал Мейясе-калфа, икинджи икбал Фехми-калфа, икбал Сырры-калфа, икбал Хубабе-калфа»82.

В XVIII в. невольница, которой султан оказывал знаки внимания, стала именоваться гёзде. Так же как и икбал, гёзде выбирались среди хасс одалык. Невольницы этой категории были похожи на наложниц, которых простые подданные султана называли «гизли одалык» («тайные наложницы»)83. Такие женщины продавались как невольницы, с которыми хозяин мог иметь интимную связь. Среди богатых жителей, особенно среди тех, кто был женат на дочери какого-нибудь высокопоставленного государственного чиновника или просто более богатого человека, было популярно покупать подобных невольниц и содержать их отдельно от официальной жены. Иногда хозяин, обладающий властью в доме, мог купить такую наложницу и привести ее в свой дом. Там она жила на положении служанки, и официальная жена хозяина дома имела право ей приказывать. В обыденной жизни такие наложницы назывались «попугаями». Поскольку все жены боялись и почитали хозяина дома и особенно его мать (если она еще была жива), серьезных конфликтов между женой и наложницей не происходило, хотя отношения между ними обычно были демонстративно официальными и за глаза они дурно отзывались друг о друге. Термин джарийе среди обычных жителей Османского государства использовался в качестве бранного слова.

Гёзде султанов, в отличие от кадын и икбал, не всегда имели отдельные помещения. Иногда они повышались до ранга калфа и поступали на службу к хазинедар-уста. Такая категория невольниц в гареме впервые появились во второй половине XVIII в. Султан Абдульхамид I построил для своих икбал и гёзде отдельные помещения. Причем эти помещения по своему расположению в гареме были отдалены от апартаментов валиде-султан.

Наложницы пейк не имели отдельных помещений, и им не выделялись невольницы. Со второй половины XVIII в. они имели определенный статус в гареме. Турецкий историк А. Акгюндюз утверждает, что у некоторых султанов было до четырех гёзде и «ей/с84. Однако не у всех султанов одновременно были и гёзде, и пейки.

Для кормления новорожденных принцев и принцесс приглашались женщины, которые находились за пределами гарема. Их называли дайе или дайе-хатун («кормилица»). Так как главной задачей этих женщин было грудное вскармливание новорожденных принцев и принцесс, то выбирали их с особой тщательностью из разных слоев общества. Поскольку своего ребенка кормилица должна была оставлять за пределами гарема, а кормить детей султана – не выходя из гарема, то чаще всего в кормилицы брали женщин из простонародья. Иногда в качестве кормилицы покупали невольницу с ребенком. Но в то же время известно, например, что кормилицей султана Мехмеда Фатиха – Хунди-хатун была жена мирахура Ильяс-бея85.

К кормилицам все относились с особой почтительностью. Никто в гареме, кроме няньки и кормилицы, не имел права брать на руки принцев и принцесс. Их дети считались молочными братьями или сестрами принцев или принцесс. Кормилицы играли большую роль на начальном этапе воспитания и обучения шах-зад'е86.

Отношение султанов к своим няням находилось на уровне отношения к матерям. Если мать султана умирала раньше сына, то ее функцию заботы о султане брала на себя няня. Так, няня султана Османа II после смерти матери султана стала играть ее роль в султанском гареме. В течение этого времени она получала в пять раз больше обычного жалованья кормилицы султана. Ее содержание составляло 1000 акче87 в день88.

У султана Селима II были еще более прочные связи со своей няней. Она была замужем за сыном дочери султана Баязида II, и ее сын Шемси Ахмед-паша был одним из самых приближенных людей султана. Дочь няни султана Мехмеда III была замужем за лала Мехмед-пашой, который получил пост великого визира (правда, он неожиданно умер через несколько дней после своего назначения)89. Муж няни султана Мурада IV получил высокий пост нишанджи и позже был назначен на должность губернатора Египта90.

К концу XVI в. произошли некоторые преобразования в структуре и организации султанского гарема. Период с конца XVI до середины XVII в. можно охарактеризовать как своеобразный переходный этап в структуре власти Османского государства в целом и гарема в частности. В эти годы институт хасеки в гареме османских султанов постепенно стал уступать свое место институту валиде-султан. Одновременно установился порядок перехода власти к самому старшему члену османской династии. Политика умерщвления братьев султанами уступила свое место заключению совершеннолетних членов османской династии мужского пола в специальные помещения в гареме, так называемый кафес. Ограничивалось их общение с внешним миром, а также с другими жителями султанского гарема. Их обслуживали невольницы, с которыми шахзаде могли иметь также интимные отношения. Проживавшим в кафесе вместе с шахзаде невольницам запрещалось иметь детей, поэтому правившие во второй половине XVII и в XVIII вв. султаны до восшествия на престол детей не имели91. В XVII–XVIII вв. это правило строго соблюдалось. Если невольница беременела, то старалась избавиться от нежелательной беременности. Существовали различные способы прерывания беременности, в том числе допускавшиеся мусульманскими улемами92.

В результате изменений, которые происходили в течение трех поколений после султана Сулеймана, и серии безвременных смертей в XVII в. власть стала переходить к самому старшему члену османской династии мужского пола, независимо от его родственных отношений с прежним султаном. Согласно правилам системы старшинства каждый член османской династии мог взойти на престол. Переход к системе старшинства независимо от родственных отношений с прежним султаном привел к уменьшению роли сыновей султана в борьбе за отцовский трон, а также лишил их возможности демонстрировать свою политическую состоятельность93. Они стали невольными заложниками в руках недовольных политикой действующего султана людей, которые использовали заключенных в кафесе в качестве прикрытия и вынуждали нового султана, который получал трон с их помощью, проводить угодную им политику. В таких условиях борьба за власть между членами османской династии фактически отсутствовала.

При системе передачи власти по старшинству верноподданные султана могли выразить свое отношение к нему только после его прихода к власти. В XVII в. место междоусобных войн, которые одновременно были одним из способов выражения подданными своего отношения к действующему султану, стали занимать насильственные низложения султанов с престола.