Читать онлайн «Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946». Страница 36

Находясь в сердце толпы, я чувствовал, как проникаюсь ее радостями и заботами, как близок я всем тем, кто празднует спасение Родины, но чувствует отзвук грядущих проблем и испытывает о судьбе Франции беспокойство, навеянное ясновидящей любовью.

После крупных весенне-летних баталий фронт на Западе стабилизировался у границ Германии. Обе стороны готовились к нанесению решающих ударов. Рассчитывая на то, что русские в ближайшее время начнут широкие наступательные действия, западные союзники приступили в середине осени к перегруппировке своих войск, планируя завершить войну в течение зимы. Со своей стороны, Гитлер все еще надеялся путем нечеловеческих усилий остановить продвижение армий противника и даже перехватить инициативу. Что касается Франции, то предстоящие сражения открывали перед ней перспективу добыть свою долю победы и вернуть славу своему оружию. В связи с этим я твердо определился в своих намерениях: наши войска должны участвовать в военных действиях наравне с войсками союзников. Я надеялся, что возрождение славы французского оружия вернет моим соотечественникам гордость за свою страну. Мне представлялось, что непосредственное участие наших соединений в военных действиях приведет к конкретным результатам, отвечающим интересам Франции.

Как известно, наши фронтовые части оперативно были включены в общую систему стратегии Западного фронта. Генерал Эйзенхауэр, по праву занимавший пост Верховного главнокомандующего, добросовестно и методично выполнял свои функции. Он умело руководил строптивыми помощниками и проявлял необходимую гибкость в отношениях с союзническими правительствами, которые доверили ему командование объединенными вооруженными силами. Я, со своей стороны, не собирался усложнять задачу Эйзенхауэра и передал в его полное подчинение крупные французские соединения, выделенные нами для участия в операциях вооруженных сил западных союзников. Кроме общей задачи, заключавшейся в уничтожении врага во имя будущего всего человечества, нельзя было забывать о французских национальных интересах. Именно в этом я видел свою миссию. Для проведения в жизнь своей политической линии мне неоднократно приходилось вмешиваться в сферу стратегических задач даже в ходе разворачивающихся боевых действий.

Этого можно было бы избежать, если бы Франция занимала подобающее ей место в руководстве общей борьбой, если бы французское правительство имело наравне с главными союзниками возможность отстаивать в рамках коалиции свои военные интересы и если бы французский Генеральный штаб мог на регулярной основе участвовать в принятии стратегических решений. Но правительства Вашингтона и Лондона предпочитали безраздельно владеть правом на ведение войны, и «комбинированное» англо-американское командование ревностно хранило монополию на принятие оперативных планов. Учитывая, что речь шла о судьбе Франции, что в конечном итоге французские вооруженные силы составляли около четверти всего контингента войск Эйзенхауэра, а боевые действия велись на территории Франции с использованием ее шоссейных и железнодорожных коммуникаций, ее портов и средств связи, упрямство англосаксов, желавших во что бы то ни стало удержать в своих руках командные рычаги, представлялось мне чрезмерным. Чтобы смягчить последствия сложившейся ситуации, мне надо было, при случае, оказывать давление на верховное командование, а порой и использовать французские части вне рамок союзнических планов.

В военной сфере я опирался на штаб Национальной обороны, созданный еще во времена Алжирской кампании. Во главе штаба стоял генерал Жюэн, умный, расторопный военачальник, обладавший способностью сглаживать шероховатости в моих отношениях с союзниками и смягчать удары, которым порой подвергались мои подчиненные в силу свойственной мне манеры общения. Жюэн разрабатывал со своим штабом операции, но окончательное решение оставалось за мной. Что касалось административно-хозяйственной деятельности, вопросов вооружения и снабжения нашей армии, а также кадровой политики, этим занимались военный министр Дьетельм, министр военно-морского флота Жакино и министр военно-воздушных сил Тийон со своими начальниками штабов: Лейером, Лемонье и Валеном. Наиболее важными делами я занимался лично, принимая соответствующие решения на заседаниях штаба Национальной обороны с участием трех министров и их помощников. После заседаний их участники расходились по своим кабинетам и усаживались за телефоны для урегулирования многочисленных трудностей, неизбежно возникавших перед нами, поскольку Франция была лишена собственных средств для ведения войны, ее необходимо было вооружить, создав боеспособную армию.

На мой взгляд, общий план нового наступления, разработанный Эйзенхауэром в октябре месяце, был хорошо продуман и не вызывал нареканий. Главнокомандующий намеревался нанести удар в направлении Рура с выходом на Рейн. Американской группе армий генерала Брэдли было приказано занять позиции между Дуйсбургом и Кобленцем, группа армий под командованием Монтгомери должна была войти в Голландию для прикрытия левого фланга американцев. Для прикрытия их правого фланга были выделены две армии группы Деверса, которым предстояло войти в Эльзас: армия под командованием Пэтча через Саверн, армия Делаттра — через Бельфор. Кроме того, на Делаттра возлагалась задача обеспечить прикрытие всей союзнической группировки вдоль альпийских предгорий.

Было предусмотрено также проведение вспомогательных операций. Битва на главном направлении требовала доставки морскими путями значительных материальных ресурсов. Однако, поскольку освобожденные французские и бельгийские порты практически были разрушены, главнокомандующий принял решение деблокировать Антверпен, для чего британским войскам было предписано захватить острова в устье Шельды. С другой стороны, учитывая тот факт, что портовые сооружения Бордо не подверглись особым разрушениям и их использование могло в значительной мере облегчить доставку во Францию необходимых грузов, я обратился к Эйзенхауэру с настоятельной просьбой выделить французам военно-технические средства для ликвидации немецких укреплений по обоим берегам Жиронды. В принципе, согласие на это было получено. Также на долю французских частей выпала задача заблокировать до их взятия другие укрепленные районы на Атлантическом побережье Франции — Ла-Рошель, Сен-Назер и Лориан.

В октябре мною была проведена реорганизация наших войск в соответствии с предполагаемым развитием событий. 1-я армия, состоявшая из семи дивизий — 1-й дивизии «Свободная Франция», 2-й и 4-й марокканских, 9-й колониальной, 1-й и 5-й танковых, а также двух армейских корпусов и резервных частей, приданных армии еще в ходе Африканской и Итальянской кампаний, получила значительные подкрепления за счет Французских внутренних сил. Все ее подразделения были полностью укомплектованы. Были также сформированы новые полки, и в ближайшее время должна была вступить в строй новая, 14-я дивизия. Таким образом, для выхода на Рейн и его форсирования под командованием генерала Делаттра сосредоточивалось восемь дивизий со всеми необходимыми силами поддержки, резервами и службами.

В битве за Эльзас предполагалось использовать 2-ю танковую дивизию. Согласно моим указаниям, первоначально она была придана VII-й американской армии для освобождения Страсбура. В то же время 27-я альпийская дивизия и две горных бригады оставались в Альпах для прикрытия долины Роны, где проходили коммуникации армий Делаттра и Пэтча. Что касается Атлантического побережья, то 14 октября я поручил генералу Лармина командование группой войск «Силы Запада», снабжение которых горючим и боеприпасами обеспечивалось, по моему распоряжению, группой армий генерала Деверса. Генералу Лармина противостояло около 90 тыс. солдат вермахта в хорошо укрепленном районе. Из партизанских отрядов, поддерживаемых полками колониальных войск, североафриканскими отрядами и несколькими артиллерийскими батареями, принадлежащими различным частям, Лармина должен был сформировать три дивизии: 19-ю, 23-ю и 25-ю. Предполагалось, что «Силы Запада» приступят к активным действиям по ликвидации немецких плацдармов, как только с рейнского фронта будут переброшены необходимые подкрепления. Наконец, две формирующиеся дивизии — 10-ю и 1-ю — предполагалось оставить в распоряжении правительства: одну около Парижа, другую в окрестностях Буржа, и привлечь обе к боевым действиям в случае первой же необходимости. Таким образом, на заключительном этапе войны Франция могла выставить более пятнадцати дивизий. Это все, что удалось сделать в тяжелых условиях того времени. По сравнению с прошлым, это было очень мало. Как говорится, «Аллах, кто вернет мне мою могущественную армию?».