Читать онлайн «Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО». Страница 7

Попытка компенсировать эти слабости увеличением числа прожекторов тоже не могла привести к положительным результатам. Точность обнаружения компенсировалась резким уменьшением дальности освещения из-за расщепления светового луча.

В 30-е гг. разрабатывались и экзотические проекты, в частности вариант обнаружения самолетов по их тепловому излучению. Однако в ходе экспериментов быстро выяснилось, что подобная система может работать только ночью на фоне безоблачного неба. Если же в атмосфере наблюдались облака или луна, слежение становилось невозможным из-за тепловых помех от этих объектов. Выявленные недостатки позволили быстро признать данный метод бесперспективным.

Понятно, что с вышеописанными средствами обнаружения, оповещения и связи было крайне сложно обеспечить эффективную противовоздушную оборону. Следовательно, нужна была совершенно новая техника для ПВО: во-первых, для разведки воздушных целей в системе ВНОС, во-вторых, для организации огня зенитной артиллерии и обеспечения действий истребительной авиации.

Тем временем еще в 1932 г. инженер Управления ПВО Красной Армии П. К. Ощепков предложил новый подход к решению проблемы обнаружения воздушных целей, основанный на электромагнитной энергии. Конечно, он был не одинок в своих начинаниях. Идея военного инженера получила поддержку у начальника вооружений РККА маршала М. И. Тухачевского, который одобрил предложенную программу научно-исследовательских работ и обеспечил выделение необходимых средств. После проведения множества совещаний, согласований и объяснений с различными маститыми академиками, которые выражали сомнения в новациях безвестного инженера, летом 1934 г. наступил период разработки и испытаний опытных образцов аппаратуры по радиообнаружению самолетов. Работы по новой техники велись широким фронтом в различных научно-исследовательских институтах страны, которые курировались НИИ связи Красной Армии.

Параллельно с этим работы по созданию РЛС[8] для зенитной артиллерии велись под крылом Главного артиллерийского управления (ГАУ). Поскольку в середине 30-хгг. проблемы возникновения широкомасштабной войны выглядели достаточно отдаленными, то работы по созданию новой техники шли довольно медленно, методом проб и ошибок. Виной тому было также недостаточное теоретическое обоснование. Зачастую желания военных и возможности ученых резко расходились. Не обошлось и без бюрократических проволочек. Так, в конце 1936 г. по распоряжению наркома Ворошилова, мягко говоря, не отличавшегося особыми техническими познаниями, руководство работами по радиообнаружению от управления ПВО РККА было передано Техническому управлению Красной Армии, которому требовалось определенное время на освоение новой тематики. Замедлению темпа работ весьма способствовали и репрессии 1937—1938 гг., косвенным образом задевшие и армейских технических специалистов. Форсирование работ началось лишь в преддверии начала Второй мировой войны, как говорится, жизнь заставила.

После напряженной работы в НИИИС РККА была наконец разработана система радиообнаружения «Ревень», которая после доработки и полевых испытаний только в октябре 1939 г. была принята на вооружение под наивным названием РУС-1 (радиоулавливатель самолетов). Эта очень громоздкая станция, смонтированная на 16 (!) автомашинах, прошла проверку боем во время войны с Финляндией. Первобытный радиотехнический монстр мог обеспечивать дальность обнаружения самолетов на расстоянии до 90 км. Сложность в эксплуатации привела к тому, что весной 1940 г. эта техника была отправлена в Закавказье. До начала войны успели выпустить 45 комплектов РУС-1[9]. Дальнейшее их производство было прекращено, т.к. на вооружение постов ВНОС в июле 1940 г. начала поступать РЛС дальнего обнаружения РУС-2, обладавшая более высокими тактико-техническими данными. Эта станция под названием «Редут», построенная на импульсном принципе, обеспечивала дальность обнаружения самолетов противника до 120 км. Причем монтировался комплект уже только на трех автомашинах.

РУС-2 была значительным шагом вперед, т.к. позволяла не только выявлять бомбардировщики на большом расстоянии и практически на любой высоте, но и непрерывно определять их дальность, азимут и даже скорость полета. С помощью этой РЛС командование ПВО теоретически могло наблюдать за изменением обстановки в воздухе в радиусе 100 км, определять силы противника и даже в какой-то степени его намерения, т.е. куда и сколько самолетов направляется, какому объекту угрожает наибольшая опасность и т.п. Получая данные о воздушной обстановке от нескольких станций РУС-2, находящихся в оперативно-тактическом взаимодействии, и нанося их на карту-планшет, командование ПВО района или зоны имело возможность непрерывно и более или менее достоверно, не надеясь на «слухачей-глухарей» пунктов ВНОС, следить за действиями противника и наиболее целесообразно планировать и использовать свои силы и средства.

Поступление в войска ПВО станций новых РЛС привело к тактико-технической революции в службе воздушного наблюдения и позволило при их грамотном использовании значительно повысить эффективность ПВО страны. Уже в процессе изготовления опытной партии станций РУС-2 выявилась возможность их радикальной модернизации за счет замены двухантенной системы на одноантенную, смонтированную только на двух автомашинах, что значительно облегчило ее дальнейшую эксплуатацию.

В мае 1941 г. были проведены испытания новой РЛС, которые подтвердили ее высокие характеристики. Однако массовое производство этой технической новинки развернуто не было, и до начала войны успели выпустить всего 10 комплектов РУС-2[10] . Получилось, что новая техника поступила в войска в очень ограниченном количестве, а учитывая большие пространства СССР и огромное число защищаемых ПВО объектов, понятно, почему пришлось первые годы войны в основном рассчитывать на глаза и уши постов ВНОС.

Строительство укрытий и бомбоубежищ, подготовка населения к действиям в условиях налетов вражеской авиации, а также ликвидация последствий бомбардировок лежали на плечах формирований местной противовоздушной обороны (МПВО). Их бойцы также отвечали за учет убытков и повреждений, оказание помощи пострадавшим, обезвреживание неразорвавшихся бомб.

Местная ПВО имела свою разветвленную структуру во главе с Главным управлением (ГУ МПВО), подчинявшимся непосредственно Наркомату внутренних дел (НКВД). На каждом предприятии был создан штаб МПВО во главе с одним из руководящих работников и сформированы объектовые и цеховые формирования. С 1940 г. стали регулярно проводиться объектовые, районные, городские и областные учения по местной противовоздушной обороне. Так, 30 октября на артиллерийском заводе № 92 в Горьком прошли очередные учения по МПВО. В 20.00 по местному времени был подан учебный сигнал «Воздушная тревога». В течение часа заводской штаб проверял явку членов команд на свои посты, приведение в боевую готовность сил и средств пожаротушения, а также светомаскировку зданий и цехов. Затем в 21.00 прозвучал сигнал «Отбой ВТ». Результаты учений показали плохое затемнение ряда объектов, хаотичность действий некоторых лиц, отвечавших за него. В связи с этим в ноябре началось проектирование единого плана светомаскировки завода. В течение 24—25 декабря 1940 г. в Горьком проводились городские учения по МПВО. Причем утром первого дня в городе было введено «Угрожаемое положение», а в 19.30 второго дня подан сигнал «ВТ».

В 1941 г. учения на городском и районном уровне еще более участились. 14 марта в Кагановичском районе[11] с 18.00 до 22.00 объявлялось «Угрожаемое положение». Затем жители района уже в течение пяти суток – с 25 по 30 марта – жили и работали в условиях учебного «УП». При этом четыре раза давался сигнал «Воздушная тревога», в частности 26 марта в 21.00. Подобные мероприятия, по замыслу городского и районных штабов МПВО, должны были приучить людей к жизни в условиях военного времени, а также научить четко различать подаваемые сигналы и порядок действий после них. Как показали последующие годы, подобные учения были отнюдь не излишни.

Ликвидация последствий бомбардировок противника также входила и в функции пожарной охраны, тоже входившей в структуру НКВД. Ге боевыми подразделениями были военизированные пожарные части (ВПЧ), оснащенные пожарными автонасосами ПМЗ-5 и ПМЗ-6, созданными на базе автомобилей ЗиС-5.

Подготовка кадров зенитчиков для Красной Армии началась еще в годы Гражданской войны. Новая власть при создании регулярной армии осознавала необходимость создания «воздушной обороны» от достаточно сильной авиации своих противников. В мае 1918 г. при Главном артиллерийском управлении была организована спецкомиссия, которой поручили выявить имеющееся зенитное вооружение и разработать мероприятия по формированию артбатарей. Отдав должное административной суете тех времен, она постановила создать Управление заведующего формированием зенитных батарей, которое в мае следующего года было переведено в Нижний Новгород. Таким образом, именно этот город (с 1932 г. – г. Горький) фактически стал родиной советской зенитной артиллерии.