Читать онлайн «7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет». Страница 25

Этот обширный трактат – подлинная энциклопедия византийской внешней политики X века. Он содержит интереснейшие описания соседних с Византией стран и народов – печенегов, венгров, алан, хазар и, что для нас особенно важно, росов, с которыми империя поддерживала в эти годы постоянные и, очевидно, мирные отношения, определенные последним на тот момент договором 944 г. Все же Константин не питал иллюзий насчет миролюбия русов и указывал своему сыну на возможность использования против них соседних народов, например печенегов.

Но нам для изучения поездки Ольги интересен не этот трактат, а другое сочинение Константина – «О церемониях византийского двора». Этот большой трактат-обрядник представляет собою описание придворных церемоний, которые представлялись Констатину очень важными – ведь в них наглядно воплощалось древнее величие империи ромеев!

В книге «О церемониях» подробнейшим образом описан прием, оказанный в императорской столице посольству русской княгини – «Эльги, архонтиссы Росии». Архонтами, то есть старейшинами, византийцы называли русских князей. Такой же титул в византийских сочинениях носят, например, князья венгров. По мнению исследователей, речь в сочинении Константина Багрянородного идет не о путешествии 955 г., а о первой поездке русской княгини, связанной с продлением договора 944 г.

Из описаний Константина состав посольства вырисовывается очень четко. Ольга приехала в Царьград со множеством родственников и родственниц, послами других «архонтов», купцами, переводчиками, слугами… Посольство Ольги получилось огромным. Ученые подсчитали, что всего на двух приемах в императорском дворце побывали 217 человек.

Рассказывая о визите Ольги, император писал так:

Пожалование самой Ольге в общей сложности составило 700 милиарисиев. Очевидно, именно с поездкой Ольги связано появление в камерных погребениях Руси этих византийских монет с именами императоров Константина VII и Романа II. Самое замечательное из них было открыто на родине Ольги.

В 2003 г. при охранных раскопках в Пскове, на родине княгини Ольги, археологи обнаружили неизвестный ранее могильник с камерными погребениями. Некоторые из погребальных камер были полностью или частично разграблены еще в древности, но одна из них сохранилась в целости и дала удивительные находки.

В камере, изученной в декабре 2003 г., была похоронена знатная женщина с богатыми украшениями. В ее ожерелье были включены как характерные норманнские привески-маски с острова Готланд, так и типично славянская привеска – лунница с зернью. Самой же значимой деталью ожерелья были две византийские монеты, одна – Романа I Лакапина, вторая – Константина Багрянородного и его сына Романа II, которого отец сделал своим соправителем в 946 г. В погребении был найден небольшой крестик из листового серебра, который может свидетельствовать о том, что погребенная женщина была христианкой. Овальные фибулы, привески-маски, а также сам погребальный обряд указывают на скандинавскую принадлежность женщины. «Тайна варяжской гостьи» – так назвали псковские археологи выставку, посвященную новым открытиям.

Подобные захоронения с милиарисиями Константина и Романа известны и в Гнездовском могильнике. По-видимому, погребенные женщины имели какое-то отношение к посольству Ольги в Константинополь. Монеты, которые они носили в ожерельях – те самые милиарисии, о раздаче которых написал византийский император в своей книге.

Нельзя исключать, что княгиня Ольга, отправляясь в Царьград в первый раз, имела цели, идущие значительно дальше продления последнего договора. Некоторые ученые полагают, что она намеревалась договориться о браке маленького Святослава с одной из дочерей императора Константина. Но в свете отношения Константина к «варварам» об этом не могло быть и речи. Император, как мы уже видели, сурово осуждал своего тестя Романа Лакапина за то, что тот отдал свою внучку (а ведь род Романа – это не правящая династия!) за болгарского царя-христианина Петра, а сыну своему Роману II наказывал никогда не отдавать представительниц своей династии за иноземных государей.

Договор был, конечно, продлен, а, может быть, и дополнен. Регулярные поездки русов в империю с торговыми целями продолжались, сам же Константин и описывал подробно эти поездки в уже известной нам главе своего знаменитого труда. Русские воины участвовали и в византийских войнах – против арабов. Участие это, однако, не сыграло большой роли, и византийцы в конце 940-х гг. потерпели ряд поражений.

Неуспех Ольги, напряженность, возникшая в русско-византийских отношениях, отразились в краткой летописной заметке, как раз связанной с вопросами военной помощи. Летописец поместил эту заметку сразу же после легендарного описания поездки княгини Ольги в Царьград:

Почайна – затон Днепра в Киеве. Ольга сравнивает Почайну с константинопольской бухтой Золотой Рог, в которой ей, вероятно, пришлось долго ждать приема императора. Теперь она напоминает об этом византийским послам, которые требуют от нее обещанных даров и воинов в помощь империи.

В 954–955 гг. Ольга совершила вторую поездку в Царьград, и на сей раз уже приняла крещение. Об этом факте поведал в своей хронике византийской истории XI века Иоанн Скилица.

Эта вторая поездка Ольги привела к положительным сдвигам в отношениях Руси и Византии. Усилилась военная помощь, которую оказывали империи отряды русов. В 957–958 гг. византийцы с помощью русских воинов взяли крепости Хадат и Самосата, а в 960–961 гг. отвоевали у арабов остров Крит.

Время Ольги стало самым мирным периодом в истории русско-византийских отношений за весь X век. Но мир оказался недолгим. Сын Игоря и Ольги, князь Святослав, всем другим способам решения внешних проблем Руси предпочитал войну.

С каждым из киевских князей X века (за исключением, пожалуй, Ярополка Святославича) связана или яркая, всем с детства знакомая легенда, или ставшие поговоркой меткие слова, а часто – и то, и другое вместе. Вещий Олег ставит ладьи на колеса и прибивает щит на вратах Царьграда. Ольга сжигает Искоростень с помощью птиц и успешно обманывает византийского императора Константина. Владимир Святой выбирает веру для Руси и заявляет болгарам-мусульманам: «Руси есть веселье питье, не можем без того быти…»

Крылатые слова «Не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мертвые сраму не имут!», ставшие девизом воинской доблести русского народа, тоже происходят из грозного века рождения Руси. Князь Святослав, сын Игоря и Ольги, произнес эти слова на поле боя под Переяславцем, когда византийцы выставили против небольшого русского войска стотысячную армию.

Время княжения Святослава было недолгим, но очень ярким. Сын Игоря и Ольги (Ингвара и Хельги), первый князь в роду Рюриковичей, носивший славянское имя, вошел в историю как великий воин. Война была главным делом жизни Святослава, и почти все его войны были наступательными.

Все летописные рассказы о князе Святославе настолько явно приукрашены, настолько насыщены яркими легендами, что ученые задумались – а не использовал ли русский летописец XI в. некий древний дружинный эпос, сохранявшийся в устной традиции? В то же время сами описанные в летописи события, бесспорно, имели место – это подтверждается сообщениями иностранных авторов.

И, разумеется, эпоха Святослава также богата тайнами. Прежде всего, мы не знаем точной даты его рождения.