Читать онлайн «Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса.». Страница 17

И тем не менее некоторые авторы оказали нам немалую услугу, ибо помогли осознать недостатки ортодоксальной теории о возведении и назначении Великой пирамиды и отчасти дать ответ на вопрос о том, кем, когда и как был воздвигнут этот монумент. Инженерное решение Великой пирамиды поражает своей точностью и почти современным уровнем механики; и даже если эти теории порой и кажутся фантастичными, они пытаются найти реальное объяснение удивительной точности обработки и укладки блоков, - феномена, который не в силах объяснить обычные теории. Что касается гипотез пирамидологов, то они также, прямо или косвенно, расходятся с нашим мнением о дате возведения Великой пирамиды и ее строителях, то есть о вопросах, которые приверженцы традиционной теории о пирамиде-усыпальнице напрасно считают решенными. Эти вопросы далеко не столь ясны, как полагают представители академической науки, и пирамидологи являются чем-то вроде оводов - порой безвредных, иной раз жалящих очень больно, - не желающих оставлять в покое «незыблемые» научные истины. Идеи пирамидологов представляют интерес только в этом, и никаком другом, отношении.

Согласно официальной истории, у Хуфу было по меньшей мере две серьезных причины предпочесть плато в Гизе в качестве места для Великой пирамиды вскоре после того, как он в 2551 году до н.э. взошел на трон Обоих Египтов. Во-первых, плато представляло собой ровное и чистое место, незанятый участок на западном берегу Нила, обращенный в сторону захода солнца - к потустороннему миру предков и богов. Во-вторых, поблизости от Гизы находились крупные месторождения известняка для возведения ядра пирамиды. И, наконец, здесь имелось прочное ложе из твердых скальных пород, способное выдержать колоссальную тяжесть пирамиды. Сделав окончательный выбор, Хуфу созвал своих подданных и повелел начать работы. Судя по позднейшему сообщению Геродота, писавшего, что возведение пирамиды стало возможным в результате напряженного труда 100 тысяч строителей в течение 20 лет, предприятие было поистине грандиозным[37]. Сооружение было завершено при жизни Хуфу, который скончался в 2528 году до н.э., и, если следовать логике официальной истории, его мумия должна была покоиться в погребальной камере Фараона Великой пирамиды.

Хотя эта история касается фигуры поистине выдающего-ся масштаба, она наглядно показывает, как мало мы знаем о личности Хуфу. От его правления сохранилось буквально несколько надписей, а единственное сохранившееся изображение фараона фараонов представляет собой крошечную, высотой всего 2,5 дюйма (6,5 см), статуэтку из слоновой кости, найденную в 1909 году знаменитым египтологом сэром Флиндерсом Петри, и притом не в Гизе, а в Абидосе. (Другие изображения, упоминаемые в разных источниках, утрачены. Сам Петри говорил о сходстве этой статуэтки с портретом Хуфу, высеченным на одном из утесов на Синае, но это изображение погибло после того, как на рубеже XIX и XX веков там было вновь открыто для эксплуатации древнее месторождение бирюзы.) По сути, за исключением свидетельства Геродота, записанного спустя более двух тысячелетий после описываемых событий, главным основанием для отождествления Великой пирамиды в Гизе с именем Хуфу являются расположенные возле нее гробницы и другие сооружения, относимые к его правлению, да несколько граффити на блоках самого монумента. Эти граффити и лежат в основе истории, вопросов в которой куда больше, чем ответов.

Чтобы дать этой истории всестороннее освещение, нам придется вернуться к тем славным временам, когда джентльмены — подданные Британской империи рассматривали колониальный мир как орешек, который им предстоит расколоть без особых трудов, учитывая дешевизну туземной рабочей силы и неиссякаемые запасы имперского пороха. Одним из таких джентльменов имперской эпохи был Ричард Уильям Говард Вайс (1784-1855).

В жилах Вайса, можно сказать, текла голубая кровь. Сын генерала Ричарда Вайса и внук фельдмаршала сэра Джорджа Говарда, Вайс прошел все ступени чинов офицерского корпуса и дослужился до генеральских эполет. Некоторое время он стужил при Веллингтоне, и знавшие его называют Вайса, как, впрочем, и самого Веллингтона, человеком прямым и основательным. Эти качества оказались весьма полезными, когда он приступил к работам по изучению Великой пирамиды.

Вайс прибыл в Египет в 1830-е годы в качестве туриста, но очень скоро проявил серьезный интерес к разгадке тайн, связанных с назначением и сооружением пирамид. В то самое время бывший капитан по имени Джованни Батиста Кавилья (1770—1845) проводил в Гизе исследования, стремясь отыскать потайные камеры в Великой пирамиде и выдвигая различные гипотезы о таинственном предназначении этого грандиозного сооружения. По рассказам современников, Кавилья до такой степени увлекся своими изысканиями, что даже поселился на время работ в первой разгрузочной камере над камерой Фараона, очистив ее от многовековых наслоений помета летучих мышей. В то время первая разгрузочная камера была единственным известным помещением в пирамиде. И тогда, и сегодня она известна под названием камеры Дэвисона - по имени Натаниэля Дэвисона, британского дипломата, открывшего ее в 1765 году.

Будучи заинтригован идеями Кавильи о тайнах Великой пирамиды, Вайс развернул свой собственный импровизированный лагерь в гробнице по соседству с Великой пирамидой и нанял Кавилью, поручив ему руководить деятельностью сотен рабочих, расчищавших и осматривавших монумент. Время от времени англичанин и итальянец менялись ролями, и Вайс брал в свои руки полный контроль за исследованием пирамиды. Он подходил к этой работе, как генерал - к серьезной кампании. По словам одного из современников, он «усаживался перед Великой пирамидой, как полководец перед осажденной крепостью».

После широкомасштабных и потребовавших немалых затрат раскопок в самой Великой пирамиде и на прилегающей территории Вайс пригласил некоторых рабочих и велел им исследовать странную аномалию в камере Дэвисона: в одну из трещин в каменном потолке камеры свободно входил тростник длиной в 3 фута (91 см). Думая, что эта странность может указывать на наличие там, наверху, некой неизвестной камеры, Вайс приказал своим людям растесать трещину, чтобы сквозь нее мог протиснуться человек. Однако гранит оказался слишком твердым, а своды камеры - слишком низкими, не давая рабочим свободы маневра. Тогда бравый англичанин решил прибегнуть к пороху. Несколькими взрывами он пробивал перекрытия из мягкого известняка до тех пор, пока не обнаружил неизвестную камеру над камерой Дэвисона. Продолжая свой опасный путь наверх, Вайс и его коллеги обнаружили еще три уровня камер и открыли для современного мира разгрузочную камеру. Вайс впервые высказал гипотезу о том, что эти камеры были устроены для того, чтобы уменьшить чудовищное давление каменных глыб на камеру Фараона, находящуюся внизу.

Пожалуй, не менее интересным, чем эти камеры, можно считать находку группы иероглифов, включая картуши[38], грубо начертанные красной краской на стенах верхних камер. Вайс решил, что это были пометки каменотесов, указывавшие рабочим, куда перемещать ту или другую глыбу после того, как она была высечена и обтесана. Поскольку в одном из этих картушей было прямо указано имя Хуфу, Вайс и другие исследователи сочли это доказательством того, что Великая пирамида действительно является созданием фараона Хуфу, второго фараона IV династии Древнего царства.

Однако эта находка убедила далеко не всех. Целый ряд ученых последовал примеру главного «овода» пирамидологов, Захарии Ситчина, обвинившего Вайса в фальсификации. По их мнению, бравый англичанин сам нарисовал эти письмена, чтобы навсегда обеспечить себе видное место в анналах египтологии.

Признаться, меня никогда не убеждала научная аргументация Ситчина, или, лучше сказать, отсутствие таковой, но я был весьма рад возможности в конце ноября 2003 года и в мае 2004 года увидеть собственными глазами эти надписи. Тщательное изучение их убедило меня, что эти картуши, в том числе и картуш, в котором читается имя Хуфу, действительно древние и вовсе не являются подделкой английского исследователя XIX века, независимо от его эгоистических амбиций. Некоторые участки картушей были искажены царапинами, ничуть не похожими на многочисленные граффити XIX и XX веков, найденные на стенах разгрузочной камеры. Кроме того, очевидно, что некоторые из каменных блоков были помечены перед тем, как они были установлены на свои места, - факт, исключающий возможность современной подделки. Большинство надписей перевернуто, что также было бы странным для заведомой фальшивки. Одна из надписей уходит вверх, над обрезом каменных блоков-перекрытий потолка, а другая спускается вниз, под обрез блоков пола (которые в то же время являются потолочными перекрытиями камеры внизу). Кроме того, пометки выполнены грубо и нанесены краской наспех, по всей вероятности -прямо в каменоломне, где обтесывались каменные блоки.