Читать онлайн «Россия и Германия. Союзники или враги?». Страница 19

Кронштадт и НЭП

Не только аграрный кризис, но и кризис всего курса военного коммунизма достиг криической стадии, когда в конце февраля 1921 года вспыхнуло восстание в морской крепости Кронштадт, расположенной в Финском заливе. Впоследствии советская историография стремилась возложить ответственность за мятеж на контрреволюционные элементы. Но на самом деле его подняли те же самые радикальные матросы, которые в 1917 году сыграли решающую роль в большевистском захвате власти. Теперь они почувствовали, что они сами и их революционные идеалы были преданы репрессивным режимом террора военного коммунизма, в котором аграрная политика представляла собой лишь одну из его сторон. Люди, поднявшие Кронштадтское восстание, не были ни реакционерами, ни даже бессознательным орудием реакции; они были социалистами, которые вели борьбу против Москввы под лозунгом «За советскую власть, но без коммунистов!». (Резолюция программы восставших из 15 пунктов содержит вполне разумные требования, прежде всего упразднение диктаторских и террористических атрибутов режима, свобода слова и печати для социалистических партий, свобода собраний и профобъединений, выбор комиссии по пересмотру дел заключенных концлагерей и тюрем, уравнение пайков для трудящихся, права крестьянам, не пользующимся наемным трудом, свободное кустарное производство и т. д. – то есть подлинно социалистические требования. – Ред.) Один мой друг, работавший в то время в Московском университете, рассказывал мне об энтузиазме, с которым студенты, являвшиеся членами партии, отправлялись сражаться с Кронштадтским восстанием, убежденные, что имеют дело с врагами русского народа и русской революции, и подавленном настроении тех, кто вернулся в Москву после того, как они узнали об истинно пролетарском (а также крестьянском. – Ред.) происхождении этого восстания.

Аграрный кризис и Кронштадтское восстание (а также другие массовые восстания. – Ред.) породили широко распространившееся по всему миру впечатление, что дням большевистского правления наконец-то пришел конец. Но я, имея возможность следить за развитием событий внутри страны, ежедневно наблюдал, как правители в Кремле неуклонно придерживались своей цели, с каким беспощадным постоянством использовали они любое средство, требуемое ситуацией. В то же время было много свидетельств достаточной организованности, слабости и отсутствия единства среди элементов, которые считали, что могут сражаться с советской властью. У меня никогда не было никаких сомнений в отношении исхода этой неравной борьбы.

Однако до того, как мои доклады с высказанными в них мнениями пришли в Берлин, я получил по телеграфу приказ установить как можно быстрее контакт с теми лицами и группами, которые скоро займут место большевиков, чтобы не случилось перерыва в моей работе. Ибо немедленное падение советского правительства считалось само собой разумеющимся. Если в конце концов никакого перерыва в моей деятельности не произошло, так это только благодаря тому, что я не обращал внимания на приказы из Берлина, несмотря на немалое количество тревожных сообщений, которыми московские круги, противостоявшие режиму, снабжали меня со слишком большой готовностью. Если бы я следовал указаниям Берлина, то ухудшил свое положение и отправил бы на расправу советской власти еще больше жертв.

С введением НЭПа была отменена предыдущая система продразверстки (насильственной реквизиции почти всего обнаруженного зерна), замененная продналогом (фиксированным налогом натуральными продуктами). Теперь крестьяне были обязаны отдавать только определенную часть своей продукции, оставляя в свое свободное распоряжение все излишки продукции. Точно так же, как это делал Дан, Ленин оправдывал свое собственное предложение необходимостью дать крестьянину стимул для увеличения производства в интересах снабжения городского населения продовольствием. Ленин отвергал теперь любые протесты, что право свободно распоряжаться излишком продукции может привести к оживлению товарного обмена на капиталистической основе, уверяя своих товарищей, что контролируемые государством кооперативы будут скупать всю сельскохозяйственную продукцию, поступающую на рынок. В свою очередь, эти же кооперативы будут снабжать городское население потребительскими товарами, и тем самым развитие капиталистической товарной торговли частными лицами будет пресечено. Однако скоро выяснилось, что кооперативы никоим образом не отвечают стоящим перед ними задачам. Чтобы получить требуемые потребительские товары, стало необходимым выявить скрытые частные накопления и стимулировать частное предпринимательство и инициативу в производстве. Все еще находились люди, которые, несмотря на два с половиной года большевистского правления, контролировали запасы товаров и капитала, которые обладали духом предпринимательства и сочетали его с глубочайшим недоверием ко всем мерам, предпринимаемым советской властью. Их необходимо было успокоить в плане характера НЭПа ленинским заверением, что эта политика планируется «всерьез и надолго».

Успех НЭПа превзошел все ожидания. Под влиянием отмены продразверстки ситуация в деревне совершила внезапный и резкий поворот. Прекратились восстания, немедленно началась весенняя пахота, в удивительных количествах появились скрывавшиеся запасы продуктов, которые до этого крестьяне закапывали либо как-то иначе прятали. Отмена всех других препон на пути частной торговли, естественное следствие восстановления торговли сельскохозяйственными продуктами привели к расцвету частной инициативы, и через короткое время она наполнила тело Советской республики новой жизнью после смертельной комы. То, что происходило в первые месяцы после введения НЭПа, пока выходило за рамки первоначальных намерений правительства, намного превосходя пределы уступок, на которые оно было готово пойти для населения страны.

Как только была разрешена торговля сельхозпродукцией, крестьянам предоставилась возможность полученные таким образом деньги расходовать на покупку сельхозинвентаря и предметов потребления. Поэтому была разрешена также торговля и этими товарами, а посему отныне широкие круги населения оказались под влиянием НЭПа. Это, в свою очередь, создавало спрос, который властям приходилось учитывать, если правительство не было намерено ухудшить результат игры с самого начала. И так получилось, что в течение нескольких месяцев в изобилии появились набитые продуктами магазины, элегантные рестораны и даже ювелирные магазины – и это в таком городе, как Москва, где военный коммунизм царил во всем еще лишь в марте 1921 года, где население было посажено на самый нищенский рацион и где ничего, буквально ничего невозможно было купить в магазинах.

Советская финансовая политика также потребовала срочного пересмотра, потому что звучавшее до сих пор требование полной девальвации рубля и отмены всех денег выглядело теперь, после введения НЭПа, абсурдным. Советское правительство без колебаний выбросило за борт принципы, которыми до сих пор руководствовалось в своей финансовой политике, и объявило, что основной задачей является теперь создание стабильной валюты, базирующейся на золоте.

Когда советская власть в России политически укрепилась, Ленин понял, что самой срочной задачей является экономическое восстановление страны, доведенной до разрухи почти семью годами мировой и гражданской войн. Эту задачу нельзя было решить одними теми силами, которыми располагала страна; должен был помочь иностранный капитал. И одной из характерных черт НЭПа было то, что делались уступки не только частному предпринимательству у себя дома, но и иностранному капитализму, поощряя участие торговцев и производителей в капиталистических странах в экономической реконструкции Советской России.

Однако еще до введения НЭПа германский министр иностранных дел был убежден, что экономическое и политическое сближение с Советской Россией будет на пользу Германии. Основными сторонниками такого сближения в министерстве иностранных дел были глава Русского отдела барон Аго фон Мальцан и фактический начальник Центральной канцелярии рейха по делам военных и гражданских пленных Мориц Шлезингер. Последний весной 1920 года вел переговоры об обмене пленными с советским представителем Виктором Коппом. В начале 1921 года Шлезингер участвовал в переговорах с представителями Красного Креста и Лиги Наций по дальнейшим вопросам обмена военнопленными, которые проходили в Риге, а из Риги он по распоряжению министра иностранных дел поехал в Москву, чтобы попробовать найти основу для возобновления германо-советских дипломатических и экономических отношений. Шлезингер ездил в Москву вопреки недвусмысленному желанию главы Восточного отдела министерства иностранных дел Берендта, кооторый был абсолютно против проведения Шлезингером каких-либо переговоров, выходящих за рамки дел, касающихся военнопленных[26].