Читать онлайн ««Танковая дубина» Сталина». Страница 24

А вот как Сергей Андреевич описывает имевшееся в начале войны полное превосходство новейших советских танков на поле боя: «Т-34 ходили как королевы. В полку оставался один танк, им командовал капитан, не вспомню фамилию, хороший мужик был, жизнерадостный. Он закрывал люк и выходил на горку, на открытое место. По нему немцы бьют, но броню пробить не могут, а он наблюдает, только где цель заметил, туда снаряд, и никто не шевелится, и никто к нему не подойдет. Так потом «тигры» в 43-м воевали. У них пушка мощная была, 88-мм, дальнобойная, и оптика отличная. Но ловили мы и «тигров». А тогда, в 41-м, на Т-34 я с умилением смотрел. После боя подошли к нему:

— Ну, вам и попало, товарищ капитан!

— Да что попало! Видишь, все отскакивает, только считай!

Начали считать, вышло сорок четыре попадания! И ни одной пробоины, только лунки» (там же, с. 281). Приоткрывает ветеран и «тайну» того, каким образом в его части остался лишь один «чудо-танк»: «…Половину пришедших из Житомира «тридцатьчетверок» в одной из первых атак посадили в болото и бросили. Очень жаль. Танк Т-34 в начале войны был мощным оружием, с которым немцам приходилось считаться» (там же).

Итак, если резюмировать мнения ветеранов, то можно сделать следующий вывод: несмотря на несомненные многочисленные недостатки, в целом танк Т-34-76 являлся «прекрасной», «простой», «сверхнадежной» (наверное, имеется в виду, что редко подводил в бою) и чрезвычайно «ремонтопригодной» машиной, о которой воевавшие на нем сохранили самые теплые впечатления. Любопытно отметить, что ни один из советских танкистов не пожаловался на стесненность боевой работы в танке и не упомянул о том, что башня первых Т-34 была рассчитана лишь на двух человек. Предлагаю запомнить данный факт. Разумеется, кто-то в отношении воспоминаний ветеранов может сказать, что интервью брались у переживших войну и что погибшие в «тридцатьчетверках» уже не смогут на них пожаловаться. Но ведь этой возможности — рассказать о том, как им было удобно воевать (и умирать) в своих «панцерах», — не дано и многим германским танкистам…

Хочу привести свидетельство бывшего офицера-танкиста Советской (а затем и Украинской) Армии — Надточей Игоря Анатольевича. В 1993 году он закончил Киевское высшее танковое инженерное училище им. маршала Якубовского, служил заместителем командира учебной мотострелковой роты по технической подготовке в знаменитой сержантской «учебке» Десна (354-й гвардейский мотострелковый полк) и начальником автобронетанковой службы 27-го отдельного батальона специального назначения Национальной гвардии Украины. Во время учебы и службы сталкивался с танками Т-54, Т-55, Т-62, Т-64, Т-72, Т-80, Т-80УД и «Оплот». В 1991 году ему посчастливилось встретиться и с Т-34-85: находившиеся в хранилище танки перегонялись на утилизацию. Это делалось в связи с выполнением обязательств по заключенному еще Советским Союзом договору об ограничении обычных вооружений в Европе. Вот вкратце мнение Игоря Анатольевича, бывшего в тот день за механика-водителя: «Заправили. Завели сжатым воздухом с первого раза. В вождении Т-34-85 оказался более легким, чем Т-55, с которыми мне приходилось иметь дело. Тем не менее быстро стало понятно, что механик-водитель этой машины должен быть физически крепким человеком: переключение передач и фрикционов поворотов требовало значительных усилий. Оптимальные передачи для вождения танка по грунту (и в бою) — 2-я и 3-я: они позволяли вести Т-34-85 на скоростях от 5 до 30 км/ч. 4-я и 5-я передачи годились для форсированного марша по шоссе. Вести танк пришлось с открытым люком водителя: через триплекс разглядеть ничего невозможно. В целом оптика на танке хорошего качества. Т-34-85 был модернизированным — с установленными уже после войны радиостанцией и стабилизатором пушки». А теперь, с моей точки зрения, самое интересное: по личным впечатлениям Игоря Анатольевича, в качестве механика-водителя ему в Т-34-85 чувствовалось гораздо свободнее, чем в современных танках — Т-72, Т-80, Т-80УД и «Оплот». Несмотря на сравнительно больший внутренний объем современных боевых машин, в них он занят громадным количеством дополнительного оборудования. Вот и выходит, что в качестве как минимум механиков-водителей дедушкам сегодняшних танкистов приходилось работать в менее стесненных условиях, чем их внукам и правнукам сегодня.

Любопытен и следующий факт: один из инспекторов НАТО пришел к выводу о том, что вполне боеспособными танками Т-34 (и другими боевыми машинами той поры), установленными на постаменты в качестве памятников в различных населенных пунктах Украины, при желании можно было бы укомплектовать полноценную танковую дивизию. Скажем, в рабочем состоянии содержался танк Т-34-85, установленный напротив завода «Большевик» в Киеве. Каждый год на нем проводились соответствующие регламентные работы, позволявшие «ветерану» сохранять прекрасную боевую форму. К сожалению, дотошные натовские инспекторы потребовали, чтобы моторные отделения многочисленных танков-памятников были залиты бетоном…

В подтверждение своих нелицеприятных выводов о Т-34 М. Барятинский приводит письмо командующего 5-й гвардейской танковой армией П.А. Ротмистрова, написанное Г.К. Жукову по итогам Курского сражения. По сути, оно — во многом такой же крик души, что и разговор немецких танкистов с конструкторами танков, описанный Гудерианом за два года до этого (правда, до просьбы копировать «тигры» и «пантеры» дело не дошло). «Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, — писал генерал-лейтенант танковых войск, — я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении (то есть ранее превосходство все же имело место. — Прим. авт.)… Немцы, противопоставившие нашим танкам Т-34 и КВ свои танки Pz.V («Пантера») и Pz.VI («Тигр»), уже не испытывают былой танкобоязни на полях сражений (то есть ранее испытывали. — Прим. авт.)… Имевшие место недочеты на танках первого выпуска, как то: несовершенство трансмиссионной группы (главный фрикцион, коробка перемены передач и бортовые фрикционы), крайне медленный поворот башни, исключительно плохая видимость и теснота размещения экипажа, являются не полностью устраненными и сегодня…» («Т-34 в бою», с. 87).

Как видим, Ротмистров перечисляет большую часть уже упоминавшихся выше недостатков «тридцатьчетверки». Тем не менее о недавнем прошлом он говорит с плохо скрываемой ностальгией: «…если вспомнить наши танковые бои 1941 и 1942 гг., то можно утверждать, что немцы обычно и не вступали с нами в бой без помощи других родов войск, а если и вступали, то при многократном превосходстве в числе своих танков…» (там же). Если М. Барятинский привел текст данного письма в подтверждение тезиса о конструктивной и технологической недоработанности Т-34 и КВ, то не совсем понятно следующее выражение Ротмистрова: «Ныне танки Т-34 и КВ потеряли первое место, которое они по праву имели среди танков воюющих стран в первые дни войны» (там же). Да, потеряли. Но ведь раньше, выходит, имели… И кому это первое место досталось? Ответим: тяжелым танкам «пантера» и «тигр». С ними, напомню, до самого конца войны не могли сравняться и «лучшие танки Красной Армии» (по выражению М. Зефирова и Д. Дегтева) — американские «шерманы». Никому из западных историков и в голову не приходит сравнивать средние «гранты», «шерманы» и «кромвели» с тяжелыми танками Вермахта. Реальными равноценными противниками тяжелых «панцеров» на дистанциях свыше километра являлись лишь самоходные артиллерийские установки (вроде советского «зверобоя» ИСУ-152), советские тяжелые танки ИС-2, чьи снаряды при попадании действительно часто сносили башни «пантер» и «тигров», и — в гораздо меньшей степени — почти не воевавшие американские тяжелые танки М26 «Першинг». «Продвинутые» средние танки союзников — советский Т-34-85 и усовершенствованный англичанами «Шерман-светлячок» — обычно добивались успеха за счет действий из засад и на гораздо меньших дистанциях: 500—1000 м.

Согласно М. Барятинскому, именно на 1942 год (и, видимо, на начало 1943 года) приходился пик дефектов при производстве Т-34. «Именно в 1942 году, — пишет он, — отмечались многочисленные (?) отказы танкистов идти в бой на Т-34… экипажи портили исправные танки как могли (?)… порядка 50 % парка «тридцатьчетверок» нуждались в ремонте… Погоня за количеством, неизбежная в условиях войны по принципу: не умением, а числом — привела к ужасающему снижению качества выпускаемых танков. Если прибавить к этому конструктивные недостатки, которые практически не устранялись в течение двух лет, то в значительной степени можно говорить о потере боеспособности. Прекрасные (в идеале) тактико-технические характеристики «тридцатьчетверки» наделе оказались дутыми. Хваленая наклонная броня пробивалась всеми пушками Вермахта, за исключением разве что 37-мм противотанковой и 50-мм танковой с длиной ствола в 42 калибра. Не менее расхваленный дизель не развивал полной мощности (если вообще устанавливался на танк) и не отрабатывал и половины и без того мизерного моторесурса. Пожалуй, меньше всего нареканий заслуживала пушка. Если зажатые в тесноте башенного объема танкисты успевали ее зарядить и навести, то вплоть до середины 1942 года поражение практически любого вражеского танка гарантированно обеспечивалось. При наличии бронебойных снарядов, разумеется» («Танки СССР в бою. 1919–2009», с. 280–281). Просто уничтожающая характеристика: выходит, что Красная Армия оснащалась фактически небоеспособными танками…