Читать онлайн «История Византийской Империи. Том 3». Страница 41

Самым существенным обстоятельством остается, в смысле оценки положения архиепископа Мефодия, то, что подлог подчиненного ему епископа остался без должного наказания и даже, по-видимому, не подвергался расследованию. Самая же молва о правоверии, которая под рукой была раздуваема Викингом и его приверженцами и которая не встречала отпора в Святополке, угрожала в будущем весьма тяжкими последствиями. В конце 882 г. умер папа, с которым Мефодию пришлось иметь неоднократные личные сношения, ближайшие его преемники до Стефана V не обнаруживали интереса к делам Моравской Церкви, и этим временем хорошо воспользовались недоброжелатели Мефодия. Нужно думать, что борьба партий и раздражение между приверженцами национальной Церкви и латино-немецкого обряда доходило до крайней степени, как можно догадываться по некоторым намекам в сказаниях о жизни Мефодия. Князь явно держал руку Викинга, давая фактическую и официальную поддержку латино-немецкой партии, и уже был готов на самые крайние меры: «натянул уже лук и обнажил меч против Мефодия, но приостановился, не спустил стрелы и вложил меч в ножны» (23). Со стороны национальной партии также приняты были экстренные меры. Архиепископ Мефодий прибег к церковному наказанию против непослушного и строптивого помощника, он произнес против него отлучение. Некоторые исследователи, становясь на сторону врагов Мефодия, высказывают порицание этой мере, но с точки зрения церковной практики и по каноническим правилам принятое Мефодием распоряжение вполне оправдывается положением дела (24). В таких, несомненно весьма тяжких, условиях протекли последние годы деятельности Мефодия. / Мы не думаем отстаивать одиноко стоящее известие жития Мефодия, что он в свои последние годы жизни посетил еще раз Константинополь: для этого не находится достаточно оснований и, кроме того, это не подтверждается из византийских источников. /

Прежде чем говорить об оставленном Мефодием культурном и церковно-историческом наследстве, мы должны еще возвратиться к последним годам его жизни, с которыми жизнеописания его соединяют окончательные меры к организации национальной Церкви. Именно на это время падает перевод на славянский Нового Завета, что не было исполнено при жизни св. Кирилла. Как говорится в житьи Мефодия, удалившись от суеты, он взял в помощь двух священников и переложил на славянский все книги Священного Писания, а равно Номоканон, или собрание правил для церковной администрации. К сожалению, эти известия слишком кратки и малоопределенны для выяснения переводческой и литературной деятельности солунских братьев, которая должна получить разрешение с точки зрения историко-филологических и литературных исследований. Взамен того можно привести несколько данных о церковной области, находившейся в зависимости от него. В этом отношении необходимо отметить, что политическое положение Моравии при Святополке в значительной степени обусловливалось христианским просвещением страны и организацией национальной Церкви. Широкое распространение его господства на соседние славянские страны сопровождалось расширением церковной власти архиепископа Мефодия.

Можно относиться с недоверием к легенде о сношениях его с угорским королем, о личном путешествии в Чехию и о крещении князя Боривоя и Людмилы и проч., но если эта легенда не передает реального факта, то несомненно в ней выражено представление об области распространения греческого обряда и национальной Церкви, как это было введено и установлено просветительными трудами солунских братьев. С 882 г. у Святополка началась жестокая война с сыном Карломана Арнульфом, которому принадлежала власть над соседними с Моравией и Паннонией частями Каринтии и Восточной марки, или Нижней Паннонии. Следствием этой войны было политическое присоединение к Моравии всей той части Паннонии, которая тянула к Моравии в церковном отношении со времени учреждения Паннонской архиепископии. Сохранились известия о двух походах Святополка против Арнульфа, из них первый сопровождался опустошением Верхней Паннонии, поход же 884 г. был так удачен для него, что имел последствием весьма выгодный для Моравии мир в Кенигштеттине, по которому Паннония и Хорутания присоединены были к Моравии. Святополкова держава, начинаясь от самой Дравы и простираясь к Дунаю, на севере и востоке переходила за пределы собственной Моравии.

Но внутреннее состояние княжества внушало серьезные опасения за ближайшее будущее. Архиепископ Мефодий, удрученный годами и непосильной борьбой с враждебной ему партией, руководимой Викингом, прибег к последнему средству, какое предоставляли ему церковные правила: он подверг отлучению Викинга и его приверженцев. Следствием этого было то, что на Мефодия сделан был со стороны епископа Викинга донос, поддержанный, как можно догадываться, и письмом Святополка. Как отнеслись в Риме к событиям Моравской Церкви, об этом мы будем судить на основании знаменитой в кирилло-мефодиевском вопросе буллы папы Стефана V от 885 г. (25) Нужно думать, что как отлучение, произнесенное Мефодием на Викинга, так и сделанный на Мефодия донос относятся к 884 г., это можно заключить из того, что ответ папы по делам Моравской Церкви, составленный на имя князя Святополка во второй половине 885 г., рассматривает Мефодия еще в живых, между тем как он умер б апреля 885 г. Следует думать, что последние дни были омрачены сознанием критического положения, в каком находилась Церковь: архиепископ Мефодий не мог не сознавать, что все дело его жизни подвергается крайнему колебанию, что враждебные силы подкопались под выведенное им здание и готовы разрушить его. Он принял, впрочем, все зависевшие от него меры на случай смерти. Когда приближенные заметили упадок его сил, то спросили: «Кого ты хочешь назначить преемником себе?» Он показал на одного из учеников, по имени Горазда, и сказал: «Это из вашей страны благородный муж, он хорошо научен латинским книгам и православен. Да будет над ним Божья воля и ваша любовь». Когда в Вербное воскресенье народ собрался в церковь, Мефодий, не будучи в состоянии встать с постели, благословил народ и князя и предсказал свою смерть через три дня. Он погребен в Велеграде в церкви св. Девы Марии.

До какой степени напряжения дошла борьба в 884 г., это дает понять содержание письма папы Стефана V. Нужно думать, что немецкая партия имела сильное влияние в высшем обществе и вполне пользовалась расположением князя. Она искусно овладела обстоятельствами, создавшимися вследствие произнесенного архиепископом Мефодием отлучения на епископа Викинга и его приверженцев, под которыми следовало подразумевать и самого князя. Это заставило прежде всего всех недовольных Мефодием соединиться и вызвать вмешательство Римского престола в положение Моравской Церкви. Ясно, что в том документе, который составлен был в Велеграде от имени князя и который представлен был папе самим епископом Викингом, не столько трактовалось о догмате, составлявшем в то время камень преткновения между двумя Церквами, сколько о настроениях в Моравской Церкви, которые делали невозможным дальнейшее управление Мефодия. Нужно думать, что назван был в этом акте и заместитель его. Папа в своем ответе прямо и отвечает на это желание князя, рекомендуя ему епископа Викинга как заместителя Мефодия, совершенно упуская из виду то обстоятельство, что Мефодий еще занимал кафедру. Как эта часть письма, так и заключительная, в которой дается князю разрешение в случае нужды изгонять из пределов Моравии всех тех, кто не будет подчиняться Викингу, представляют собой вопиющее нарушение светских и церковных законов. Фактически, как ниже будет видно, ученики Мефодия, находившиеся уже в священном сане, в силу этого жестокого разрешения были обречены на беспощадную травлю и издевательство. Наконец, что касается того места письма, которое упоминает о Мефодии, нельзя сомневаться, что главный материал для обвинения был доставлен лично Викингом. Именно из этого мутного источника заимствовано известие о том, что будто св. Мефодий раз дал клятву на гробе апостола Петра не совершать на славянском языке священные службы и литургию. Уже та крайняя мера, которая им была принята против Викинга и немецкой партии, прекрасно подтверждает, что Мефодий именно не способен был на уступки и что в славянском языке и в греческом обряде он усматривал главный смысл и значение своей просветительной миссии между славянами.

В то время как мероприятия папы Стефана переданы были чрез того же Викинга князю Святополку, велеградская кафедра оказалась уже вакантна за смертию Мефодия. Но умерший архиепископ перед смертию назначил себе преемника в лице Горазда, это осложняло несколько дело и ставило затруднения для установления нового церковного строя. /Прежде чем знакомить с ходом событий по смерти Мефодия, возвратимся к письму папы. /