Читать онлайн «Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]». Страница 63

Галапагосы, их флора и фауна не просто уникальны, но имеют важнейшее значение для понимания жизни на Земле… Это место должно иметь один статус — заповедника, и в нормальном обществе этот статус имело бы. В обществе же «частной инициативы» судьба Галапагосов печальна — их мир уничтожают туристы и хищническое хозяйствование. Экзотический туризм слишком прибылен, и может ли устоять капитал перед соблазном обогащения?

Поработали на уничтожение Галапагос и янки — во время Второй мировой войны они устроили там, без особой необходимости, свою военно-морскую базу.

Иногда поражаешься интеллектуальной изворотливости и, в то же время, душевной глухоте тех, кто пытается отрицать гибельность капитализма для будущего человечества, оправдывая его и отрицая социализм. Скажем, в 1995 году некий Институт национальной модели экономики, как он сам себя аттестовал — «бесприбыльное частное академическое научное учреждение», основанное в 1992 году, переиздал книгу французского экономиста и футуролога Бертрана де Жувенеля «Этика перераспределения», написанную им в 1951 году в США.

Бертран де Жувенель (1903–1987), основатель и первый президент Всемирной федерации исследования будущего, один из активных членов Римского клуба, был по воззрениям либеральным реформистом, то есть человеком, упрямо не желающим видеть мир в его жесткой реальности непрерывной борьбы трудового Добра и паразитического или полу паразитического Зла.

Критикуя Маркса и социализм, Жувенель приводит настолько смехотворную и беспомощную «аргументацию», что на его заблуждениях стоило бы остановиться отдельно — настолько они типичны для современного либерализма. Однако у меня нет здесь возможности посвятить такому анализу много места, и вспомнил я о Жувенеле потому, что даже этому буржуазному либералу, уверенному в возможности конструктивной трансформации капитализма, пришлось признать:

И все же не от всего в социалистическом идеале стоит отказываться. Мы действительно стремимся к чему-то большему, чем просто общество добрых соседей, которые не переставляют тайком межевые знаки, возвращают владельцу отбившуюся овцу и не жаждут завладеть ослом соседа. И в самом деле, не стоит называть утопическим сообщество, основанное не на экономической независимости, а на братском распределении общественного продукта, общество, вдохновляемое искренним убеждением, что все люди — члены одной семьи.

Жувенель обнаружил очень плохое понимание (точнее — вообще непонимание!) экономических тезисов социализма, но важно то, что он верно понял его нравственную чистоту по сравнения с капитализмом.

Жувенель был плохо знаком даже с основами марксизма — с либералами это случается сплошь и рядом, и не знал что как раз экономическая независимость индивидуума, но — каждого индивидуума, является целью марксистов.

Забавно, что чуть ранее сам Жувенель признал:

Социализм… ставит более высокую цель, чем достижение простой справедливости… Он стремится установить новый порядок, основанный на братской любви.

Это — тоже неверно… Социализм отнюдь не стремится установить новый порядок, основанный на братской любви, — коммунисты не прекраснодушные идиоты! Но только коммунисты — если они действительно коммунисты, считают, что общественно оправдан только такой порядок, когда один человек или группы людей не могут присваивать себе легально ту или иную часть чужого труда, когда никто не сможет делать другим то, чего он не хотел бы по отношению к самому себе.

Последний принцип сформулирован в Библии, но он является также и принципом современного коммунизма.

Жувенель сравнивает социалистический идеал с монастырским, но это — глупость! Социалистическое общество, в отличие от монастыря, не отрицает личную собственность, то есть право индивидуума на те или иные средства личного потребления или на средства удовлетворения его личных потребностей за счет исключительно личного же его труда. Социализм отрицает лишь частную собственность, то есть «право» индивидуума или группы индивидуумов на средства общественного производства, дающее индивидууму легальную возможность получать большую часть общественного продукта, чем та, на которую он имеет право в счет оплаты его личных усилий.

Конечно, и при социализме индивидуум может получить больше, чем он дает обществу. Но при социализме такой индивидуум юридически определяется как вор! А в обществе частной собственности такой индивидуум юридически определяется как удачливый предприниматель, бизнесмен. Однако еще средневековый философ Моисей бен-Маймонид понимал, что если кто-то имеет собственность, не трудясь, то кто-то трудится, не имея собственности.

Еще до «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, Энгельсом по просьбе Маркса была написана осенью 1847 года работа «Принципы коммунизма» — проект программы Союза коммунистов в форме катехизиса.

Катехизис — это простейшее изложение христианского учения в виде вопросов и ответов, используемое при обучении детей. Вопрос 14-й в «коммунистическом катехизисе» Энгельса выглядел так: «Каков должен быть этот (коммунистический. — С.К.) новый общественный строй?», а ответ был следующим:

Прежде всего, управление промышленностью и всеми отраслями производства… будет изъято из рук отдельных… индивидуумов. Вместо этого все отрасли производства будут находиться в ведении всего общества, то есть будут вестись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. Таким образом этот новый общественный строй уничтожит конкуренцию и поставит на ее место ассоциацию..

В реальном обществе мировой капиталистической конкуренции люди по всей планете умирали в течение двух сотен лет от малярии миллионами, потому что плантаторы Перу не хотели иметь конкурентов в производстве хинина.

В гипотетическом обществе мировой коммунистической ассоциации в случае открытия нового сильного лекарства против смертельной болезни саженцы хинного дерева в считанные месяцы были бы рассажены по всему земному шару!

Вот чем коммунизм принципиально отличается от капитализма. Но коммунизм и социализм — это не просто реализация принципов социальной справедливости, а системно более высокий и единственно разумный тип общественных отношений!

В «Принципах коммунизма» говорилось:

Всеобщая ассоциация всех членов общества в целях совместной и планомерной эксплуатации производительных сил; развитие производства в такой степени, чтобы оно удовлетворяло потребности всех; ликвидация такого положения, когда потребности одних людей удовлетворяются за счет других;…всестороннее развитие способностей всех членов общества путем… производственного воспитания, смены родов деятельности, участия всех в пользовании благами, которые производятся всеми же, — вот главнейшие результаты ликвидации частной собственности.

Где здесь «уравниловка», «казарма», «подавление личности»? Коммунизм — это всестороннее развитие личности, а не ее подавление!

А вот другая цитата:

…везде — куда ни глянь — кризис: и в экономике, и в культуре, и в образовании… Но если сейчас кризис системный не только у нас, но и во всем мире, то, может быть, есть какая-то единая основа этого кризиса? Я отвечаю так: есть первопричина — это кризис человеческой личности, это кризис нравственного чувства, это кризис потери ценностей…

Это — из выступления православного патриарха Кирилла перед пятитысячной молодежной аудиторией в Москве в Измайлово в мае 2009 года.

Итак, нет ныне «согласия в человецех», что подтверждает и Кирилл.

Но почему?

По Кириллу первопричина — кризис человеческой личности, кризис нравственного чувства, кризис потери ценностей. А в чем причина подобного тройного нравственного кризиса?

Ведь подлинная первопричина вселенского кризиса человеческой личности, кризиса нравственного чувства и потери ценностей — все еще существование в мире капиталистической частной собственности.

Если человечество в целом и российское общество в частности желают возрождения нравственности, то всем нам (за исключением одного-двух миллионов легализованных капитализмом воров в России и десятка-другого миллионов легализованных воров в мире) необходимо спокойно и единодушно отказаться от института частной собственности прежде всего на основные средства общественного производства и на природные богатства, то есть провести национализацию.

Готов патриарх Кирилл поставить вопрос перед обществом и Властью так?