Читать онлайн «Этногенез и биосфера Земли». Страница 103

XXXII. Смещения

Мы описали не фактическую сторону глобального этногенеза, а идеальную закономерность, на самом деле постоянно нарушаемую внешними по отношению к данному этносу воздействиями. Поэтому нам и приходилось брать примеры из Всемирной истории — никто не живет одиноко, а соседи, то более взрослые и опытные, то молодые и горячие, постоянно тревожат любой этнос. Но идеальная кривая была необходима для того, чтобы интерпретировать характер нарушений процесса как такового, ибо в действительности мы видим чаще всего зигзаги, взаимно компенсирующиеся на длинных отрезках этнической истории. Теперь мы знаем, что инерция пассионарного толчка теряется за 1200 лет при любом, даже самом благоприятном варианте, но лишь счастливые этносы доживают до естественного конца. В истории мы наблюдаем постоянные обрывы этногенезов в самых разных возрастах. Однако и тут есть статистическая закономерность.

Этнос, находящийся в первых фазах этногенеза, практически неистребим и непокорим, так как для покорения его нужны такие затраты, которые не окупит любой успех. Но этнос, меняющий фазу развития, легкоуязвим и может стать жертвой соседа, если тот достаточно пассионарен. Поэтому обратим внимание на фазовые переходы кривой пассионарного напряжения этноса, тем более что они всегда бывают плавными, с размытыми границами. У этих переходов тоже есть свои императивы.

Переход из стабильного состояния к подъему ознаменован императивом: «Надо исправить мир, ибо он плох». Последнее всегда более или менее обоснованно, но риск велик. Новорожденный этнос, еще не набравший сил, может разбиться о сильное сопротивление соседей, не желающих, чтобы их исправляли. Это случилось с зулусами в XIX в., когда Чака (1810–1828) снабдил их модернизованными ассегаями, обучил строю и повел к победам. Но Чака не учел технического прогресса Европы. Когда гладкоствольные ружья, заряжающиеся с дула, были заменены штуцерами, буры разбили зулусов в 1838 г. и основали на завоеванных землях республику Трансвааль.

Несколько дольше держалась другая зулусская держава — Матабеле, отделившаяся в 1820 г. от державы Чаки. Командир армии, посланный завоевывать юг, Мзиликази не вернулся — он сам стал королем. В 1888 г. его сын Лонгенгула был разбит английскими войсками Сесила Родса. Пассионарный толчок зулусов захлебнулся в собственной крови.

Аналогичных примеров столь много, что важнее отметить вторую опасность для этноса, возникающую при переходе от фаза подъема в акматическую фазу. В данный период соподчиненность элементов структуры нарушается, каждый хочет «быть самим собой» и ради этого ломает созданную организацию, принося интересы этноса в жертву своим собственным. Как правило, при этом обильно льется кровь, но культура не страдает, а скорее процветает.

Яркий пример этого варианта — распадение Арабского халифата в X в. на эмираты. Совпадение политического развала с расцветом мусульманской полиэтничной культуры, отмечаемое всеми специалистами, очевидно, не случайно. Признание ценности неповторимой творческой личности ставило ученых, писавших на арабском языке, в особое положение. Соперников в них султаны и эмиры не видели, а труды их ценили, предоставляя им «быть самими собой» в интеллектуальной и эстетической сфере. Однако иногда такое «смещение» дает трагические результаты, что будет показано ниже.

Гораздо опаснее для этноса третий переход — из акматической в фазу надлома. Тут возникает императив: «Мы устали от великих», на основании чего гибнут не только излишние, но и нужные пассионарии, а подчас даже безобидные оригиналы.

Афиняне в эпоху спада пассионарного напряжения в этносе расправились с Сократом и Алкивиадом. Гибель Сократа покрыла их позором в веках, чем они могли пренебречь, но двукратное изгнание Алкивиада обеспечило поражение в Пелопоннесской войне с вытекающими отсюда неприятностями. Печальные примеры не исправили афинский демос. После того как он «избавился» от Платона и Аристотеля, а также ряда других активных сограждан, которых лишали имущества путем голосования — предписывали купцу, снабжавшему Афины скифским хлебом, оплатить театральное представление или соорудить трирему, — Афины потеряли независимость. Александр Македонский пощадил прекрасный город, но последующие завоеватели — римляне поступили с афинянами по обычаям своего времени: часть убили, а некоторых даже продали в рабство.

Античный, греко-латинский суперэтнос пережил фазу надлома во II–I вв. до н. э. В это время эллинские пассионарии могли только служить Республике либо как солдаты, либо как учителя словесности, без надежды на улучшение места в жизни. Но и римлянам было несладко. Эпоха гражданских войн, длившаяся без перерыва более 100 лет, обескровила народ и сенат. Революция Гракхов, война Мария и Суллы, геноцид первого триумвирата и проскрипции второго привели Римское государство в состояние кризиса. И только переход к инерционной фазе, ознаменовавшейся деятельностью Августа и его сторонников, принес некоторое успокоение. Однако цена его была велика: восторжествовавший императив «Будь таким, как я» не оставил камня на камне от традиционной «римской свободы». Все республиканские учреждения превратились в пышную декорацию, прикрывавшую волю принцепса. Овидий умер в ссылке, а Гораций и Вергилий стали придворными холуями и подхалимами. Сенека погиб от зависти Нерона, а число простых, но талантливых людей, обративших на себя внимание и потому убитых, неисчислимо. Характер и направление этих расправ над беззащитными и невиновными соотечественниками наглядно описали Светоний в «Жизнеописании двенадцати цезарей» и Г. Буасье в «Оппозиции времен римских цезарей».

Система убийств лучших не по знатности и богатству, а по личным качествам была знамением времени, закономерным итогом затухания процесса этногенеза. И точно такие же симптомы, очевидно, той же болезни, наблюдаются в Византии при Дуках (XI в.), и в Иране конца монгольского периода (XIV в.), и в Средней Азии после Тимуридов (XVI в.). Итак, это болезнь возрастная. Заметив это, вернемся к Риму.

В то время, когда «Восток» бывшей империи кипел, «Запад» неуклонно остывал. В начале V в. граница по Рейну и Дунаю была прорвана. В 402 г. вестготы ворвались в Италию, но были разбиты при Вероне. В 405 г. полчища свевов, бургундов, вандалов и алан вторглись в Италию, но потерпели при Флоренции поражение в 406 г. и сдались. Им показали дорогу в Галлию, где франки и алеманны уже захватили берега Рейна. Они разбили вандалов, но спасли себя, а не Галлию, которая была опустошена. Галлы не защищались, а только молились: кто бы мог представить, что это потомки героических кельтов?! То же самое произошло в Испании: где решили поселиться свевы — в Галисии, аланы — в Лузитании и вандалы — в Бетике, которая с тех пор стала называться Андалусия. В 410 г. готы взяли Рим, ограбили его, пощадив только церкви, и в 412 г. заняли южную Галлию, в 419 г. выгнали вандалов из Испании в Африку и получили за это в подарок Аквитанию. Бургунды поселились по левому берегу Роны, а алеманны — по левому берегу Рейна. В 430–439 гг. вандалы, выгнанные из Испании готами, овладели Африкой, где их поддержали мавры и нумидийцы, а в 455 г. взяли Рим и подвергли его бессмысленному уничтожению. В 449 г. англы, саксы и юты вступили в Британию, откуда римляне вывели легионы. Британские кельты оказались ненамного лучше галльских и дали себя перебить.

В 476 г. герулы, находясь на римской службе, взяли власть в свои руки и упразднили Западную империю. Через десять лет был уничтожен последний островок цивилизации — Суассон, который захватили дикие франки. Последний героический римлянин — Сиагрий погиб в неравной борьбе.

В 489 г. остготы покинули берега Дуная и озера Балатон, передвинулись в Италию и в 493 г. разбили тех германцев, которые ее защищали. Все эти германцы подверглись действию пассионарного толчка I в. и, следовательно, находились в фазе подъема.

И ведь что примечательно: в Западной и Восточной империях был один социальный строй, одна религия, у них был один противник — варвары, нажимавшие на ту и другую с равной силой. Но Восток отбился, а Запад пал, ибо находился в фазе обскурации. Вот что дало обновление этноса, достигнутое силами, которые появились у популяции вследствие пассионарного толчка. И вот почему Рим защищали выходцы с Востока: вандал Стилихон и полугерманец Аэций. Люди этого склада неизвестны на Западе, а на Востоке они прославлены; от Велизария до Алексея Мурзуфла и Иоанна Кантакузина.

Эта краткая памятка необходима для того, чтобы уяснить, как страшна потеря пассионарности, без которой невозможно даже успешно защищаться. Ведь варваров было очень мало, например вандалов — всего 80 тыс., из них воинов — 16 тыс.[388] А Рим они испепелили! Земли, захваченные германцами, долго считались тяжелой утратой.