Читать онлайн «Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.]». Страница 53

Эти правила, наложившие тяжелую печать неволи (зависимости) на плебеев, сохранились до настоящего времени.

Все наши исследования, рисуя существующую до сих пор в России кагало-бетдинскую республику, указывают нам совершенно ясно, что вся масса еврейского населения делится на два класса: патрициев — морейне и на плебеев — ам-гаарец, что при морейне-патрициях, который участвует во всех общественных собраниях и имеет право занимать общественные должности в кагале, бет-дине и пр. установлениях еврейской общины, плебей является человеком бесправным и эксплуатируемым, что видно даже из следующего закона: «Ученые свободны от всех родов податей и повинностей как постоянных, так и временных; за них должны платить жители города», и далее: «Если бы даже государь (иноверческий) приказал, чтобы ученые сами платили, то все-таки жители города должны платить за них»[358]. Если принять здесь во внимание то обстоятельство, что все повинности в России евреи отбывают по круговой поруке, а распределение их производится в кагале патрициями-морейне, то станет совершенно понятно, почему от этого невыносимого материального гнета и бесправного положения еврей-плебей ищет спасения для своих детей в хедере, ибо один только хедер дает возможность выйти в морейне и, сняв позорную печать плебея, приобрести гражданские права и привилегированное положение в заколдованном мире, к которому он принадлежит по рождению.

Показав, где действительно кроется главный стимул, побуждающий еврея отдать своего сына в хедер, мы можем, по глубокому нашему убеждению, присовокупить, что никакие предпринимающиеся против меламедов административные и полицейские меры[359] никогда не достигнут успеха и старый порядок не прекратится до тех пор, пока правительство прежде всего радикально не уничтожит власть еврея над евреем, олицетворением которой служат отдельные еврейские общественные управления. Теперь постараемся беглым взглядом обозреть дело воспитания детей у евреев.

Дело воспитания детей у евреев не принадлежит отдельному учреждению или ученой корпорации и, если оговорить тот факт, что только с иногородних меламедов (учителей) за право преподавания кагал взимает небольшую сумму (см. док. №№ 117, 392, 493 и др.), то можно сказать, что оно даже находится вне власти и попечения кагала и нигде не обеспечено каким-либо общественным фондом или сбором.

Между множеством меламедов, которыми изобилует каждый еврейский городишко, нет никакой солидарности: их не связывают ни единство программы, ни единство метода, ни какие-либо общие интересы. Наоборот, каждый из них стоит своим особняком и относится к прочим товарищам по ремеслу враждебно, ненавистно, как к опасному конкуренту. Звание меламедское само по себе довольно непривлекательно — за это ремесло еврей берется лишь тогда, когда к этому принуждает крайность. Ходячая между евреями пословица гласит: «Умереть и меламедствовать никогда не опоздаешь».

Учебный год у меламеда делится на два семестра. Промежутки между ними составляют месяцы нисон (апрель) и тишре (сентябрь), время праздников Пасхи и Нового года.

Навербовав в течение промежуточного времени с помощью рекомендательных слов разных бабушек и тетушек, родственников и прислуги столько учеников, сколько удается или на сколько изъявляют свое согласие родители учащихся, меламед начинает свое каждодневное преподавание с 9 часов утра до 9 часов вечера, исключая субботние и праздничные дни, когда хедер бастует от [не проводит] занятий. Подвести занятия меламедов и их хедеры под известные классификации весьма трудно и возможно только в общих чертах, т. е. обойдя чрезвычайное разнообразие в мелочах. Согласно этому, мы разделим их на четыре категории: 1) дардеке-меламедим, т. е. обучающие только чтению на древнееврейском языке[360]; 2) начинающие учить хумеш (Пятикнижие), с переводом на обычный жаргон и комментарием Раши; 3) начинающие учить Талмуд с комментарием Раши; 4) обучающие Талмуду со многими комментариями и Хошен-Гамишнотом (свод законов).

Хедеры всех категорий вместе делятся на аристократические и плебейские, и точно также, как плебей-отец не имеет притязания на почести и места в синагоге, принадлежащие знати, так и сын его не может иметь претензии сидеть на одной скамье с мальчиком аристократического происхождения. Невнимание к сословным различиям, как мы видим, в иудейском мире допускается весьма редко. В хедерах первой категории мальчик просиживает обыкновенно от 5 до 7-летнего возраста, второй — от 7 до 10, третьей — от 10 до 12 лет, в четвертой он остается до вступления в брак и даже в первые годы после женитьбы, покуда он живет на хлебах у своих или жениных родителей. Но не следует думать, что мальчик, поступив в хедер какой-либо категории, остается в нем до достижения им степени развития, соответствующей хедеру следующей категории; на деле это не так; хедеры и меламеды меняются каждое полугодие, так что мальчик получает свое образование большей частью в 20 хедерах.

Плата меламеду за учение не урочная и зависит от степени состоятельности родителей; она обыкновенно простирается от двух-трех рублей до ста и полутораста за полгода. Число учеников в хедере всегда соотносится с возрастом учащихся; в хедерах низшего разряда бывает до 20 человек, восходя же выше, число это уменьшается. Системы преподавания у меламедов напрасно даже искать, ибо ее нет; приемы у них самые допотопные, без малейшего педагогического характера. Чтению учат сперва по алфавиту, припечатанному к молитвеннику, а потом по самому молитвеннику. При преподавании Библии меламеды ограничиваются одним только Пятикнижием, толкуя текст его в духе общепринятых талмудических комментариев. Первоначальные же преподаватели Талмуда, из которых каждый обыкновенно умеет читать и переводить только один трактат, пробавляются своей специальностью во все время своего меламедского поприща, меняя каждое полугодие своих учеников. Меламеды же последней категории, хотя они больше сведущи в Талмуде, но между ними ученый, который способен был бы быть раввином, т. е. председателем бет-дина — редкость, ибо сознающий в себе такую силу не будет тянуть меламедскую лямку.

Контроля над занятиями меламедов нет никакого. Испытания [проверка знаний — Прим. ЛВН] мальчиков обыкновенно бывают каждую субботу. Отец, освободившись от житейских сует, в день шабеса на досуге сам берется за дело, если это по нему, в противном случае приглашает экзаменатора, и успехи, обнаруживаемые учеником, лучше всякого аттестата рекомендуют меламеда.

Что касается помещения хедера, то в этом отношении ни меламеды, ни родители его учеников не взыскательны. Хедер может поместиться в любой смрадной лачужке, лишь бы поближе к квартирам учеников. Обучение письму и счетоводству не входит в состав программы меламеда. Для этой цели существуют в каждом городе особые специалисты, которые ходят по хедерам или на дом, по часам. В иные хедеры, по желанию родителей, приглашаются люди, знающие языки русский, немецкий и французский, чему меламеды не только не противодействуют, но относятся более или менее сочувственно.

2. Талмуд-тора. Учебные заведения этого рода по программе своей ничем не отличаются от хедеров. Различие между ними кладет сам род этих учебных заведений: в то время как хедер — училище частное, содержимое меламедом, талмуд-тора — училище общественное, содержимое кагалом на общественные и благотворительные суммы (см. док. №№ 484, 485, 493 и др.). Число учеников здесь, сравнительно с хедерами довольно значительно: оно доходит до 50–60 и больше. Тут получают воспитание круглые сироты или дети крайне неимущих. Воспитатели этих заведений получают содержание из общественных и благотворительных сумм. Воспитанники же оных перебиваются нищенством, а если из общественных сумм отпускается для них какая-нибудь доля, то самая ничтожная.

3. Иешибот — род талмудической гимназии с высшим курсом национальных наук. Иешиботы служат местом обучения для начавших свое воспитание в хедере, но не завершивших его по причине бедности родителей (в таких случаях мальчик обыкновенно переезжает в ближайший город и попадает в иешибот) и для круглых сирот, так как обучение здесь даровое. На содержание иешиботников отпускается кагалом самая ничтожная сумма, и большинство их, преимущественно сироты, пробиваются нищенством[361]. Воспитатели иешиботников назначаются кагалом с самым незначительным окладом жалованья, но большей частью ешиботники занимаются сами без всякого присмотра и руководительства. Самым лучшим побудителем к учению и надзирателем за их поведением служит постоянная дума о своей будущей судьбе. Ешиботники обыкновенно идут в зятья к плебеям — сапожникам, портным, шапочникам и пр., всегда желающим посадить такой талмудический цветок в свое семейство для облагораживания крови своего потомства. Само собой разумеется, что личным заслугам ешиботника соответствует и достоинство партии [брачного союза — Прим. ЛВН]. Попавши на хлеб к тестю, они продолжают свое пребывание в клаузах, но, когда крайность заставляет их искать кусок хлеба для семейства, они, как люди ни к чему в мире не способные или не приспособленные, каковыми они вообще слывут в народе, берутся за меламедство. Тот же из ешиботников, который многолетним усидчивым трудом, смирением характера, скромностью поведения, отличными способностями успел прослыть илуй, превосходным молодым человеком, имеет обыкновенно партию из высшей, аристократической сферы; его ожидает невеста с тысячами приданного, а со временем и все высшие привилегии еврейского патриция и раввинская кафедра.