Читать онлайн «История Древней Греции». Страница 24

Рафинированная ахейская цивилизация с ее блестящим фасадом была обществом внутренне непрочным. Она не столько наращивала общественное производство, сколько растрачивала имеющиеся ресурсы, подтачивала основы своего могущества и благосостояния. Во время начавшихся на рубеже XIII–XII вв. до н. э. крупных племенных передвижений на Балканах и Малой Азии (среди них находились и дорийские племена) микенские государства, внутренне ослабленные комплексом глубоких противоречий, не выдержали натиска воинственных племен.

Последовавший за племенными перемещениями быстрый распад крупнейших микенских государств объясняется не столько силой северных варваров, сколько непрочностью их внутренней структуры, основой которой была, как мы видели, систематическая эксплуатация и угнетение сельского населения немногочисленной замкнутой в себе дворцовой элитой и ее бюрократическим аппаратом. Достаточно было уничтожить правящую верхушку дворцовых государств, чтобы вся эта сложная постройка развалилась, как карточный домик.

Дальнейший ход событий во многом неясен: слишком скуден имеющийся в нашем распоряжении археологический материал. Основная часть варварских племен, принимавших участие во вторжении, по-видимому, не удержалась на захваченной ими территории (опустошенная страна не могла прокормить такую массу людей) и отхлынула на север — на свои исходные позиции. Лишь небольшие племенные группы дорийцев и родственных им западногреческих народностей обосновались в прибрежных районах Пелопоннеса (Арголида, области близ Истма, Ахайя, Элида, Лакония и Мессения). Отдельные островки микенской культуры продолжали существовать вперемешку с вновь основанными поселениями пришельцев вплоть до конца XII в. В это время последние из переживших катастрофу конца XIII в. ахейские цитадели пришли в окончательный упадок и были навсегда покинуты своими обитателями. Тогда же наблюдается массовая эмиграция с территории Балканской Греции на Восток — в Малую Азию и на близлежащие острова. В колонизационном движении принимали участие, с одной стороны, уцелевшие остатки ахейского населения Пелопоннеса, Средней и Северной Греции, которые именуются теперь ионийцами и эолийцами, с другой — дорийские новопоселенцы. Результатом этого движения было образование на западном побережье Малой Азии и на островах Лесбосе, Хиосе, Самосе, Родосе и других множества новых поселений, среди которых самыми крупными были ионийские города Милет, Эфес, Колофон, эолийская Смирна, дорийский Галикарнас. Здесь в ионийских и эолийских колониях спустя несколько столетий возник новый вариант греческой культуры, резко отличающийся от предшествующей ему микенской цивилизации, хотя и вобравший в себя некоторые из ее основных элементов.

Как и в странах Древнего Востока, в частности в Древнем Египте, Месопотамии, Восточном Средиземноморье, процесс исторического развития в Эгейском бассейне в III–II тысячелетиях до н. э. протекал в рамках общих закономерностей разложения родовой организации через ее социальную дифференциацию, вызванную совершенствованием производительных сил, и социальную напряженность, которая, в свою очередь, определяла появление государственного аппарата, призванного обеспечить известный порядок в обществе и создать условия для его дальнейшего развития. Как и в странах Древнею Востока, первые классовые общества в Эгейском бассейне возникают в рамках небольших государственных образований, объединяющих несколько общин с одним административным центром, который вместе с тем был и средоточием культа. Подобные государства впервые возникли на о. Крит в конце III тысячелетия до н. э. Дальнейшее развитие этих мелких образований привело к созданию крупного территориального государства, объединявшего не только весь Крит, но и ряд островов южной части Эгейского моря и восточных прибрежных областей Балканского полуострова (морская держава Миноса).

Возникновение первых ростков цивилизации в Эгеиде относится к более позднему времени, чем в долине Нила или Двуречья, где общество достигло известной зрелости и к концу III тысячелетия до н. э. насчитывало тысячу лет. Как показывает исследование конкретного материала, более древние цивилизации Ближнего Востока оказывали на процесс внутреннего развития критского общества стимулирующее влияние. Вместе с тем нельзя преувеличивать степень этого влияния. В частности, оно, довольно сильное для Крита, было значительно более слабым для государств материковой Греции. Как свидетельствуют многочисленные археологические данные, развитые неолитические культуры в Балканской Греции VI–IV тысячелетий до н. э. стали богатой основой для возникновения культур бронзового века, а затем и древнейшей греческой цивилизации.

Для исторических судеб древнейшего населения Балканской Греции, так же как и других народов древности, природная среда обитания имела огромное значение. Как известно, раннему рождению цивилизации на Древнем Востоке способствовало создание орошаемого земледелия в речных долинах с плодородной почвой. В южной части Балканского полуострова природные условия были иными. Каменистая, трудная для возделывания почва, расчлененность территории многочисленными горными хребтами на мелкие изолированные долины создавали отличные от древневосточных обществ условия для общественного и экономического развития. Огромную роль в развитии отдельных центров Греции II тысячелетия до н. э. играло освоение моря, т. е. получение морских продуктов питания и возможность связей с другими народами по морским путям. По мере того как жителям Балканской Греции удавалось покорять море, шло становление эллинской цивилизации. Создание критской морской державы, постоянные морские контакты микенских греков с восточным побережьем Средиземного моря, Сицилией и Италией на Западе — показатель овладения морем еще во II тысячелетии до н. э.

Особую роль море играло в жизни жителей многочисленных островов Эгейского моря: Лемноса и Лесбоса, Киклад и Родоса. Ограниченность островной территории не позволяла сосредоточиться на преимущественном занятии земледелием, с одной стороны, с другой — богатство недр полезными ископаемыми — рудами, камнем, хорошей глиной — способствовало развитию ремесленного производства, заставляло жителей искать средства к жизни путем организации ремесла, развития рыболовства, активной морской торговли, кораблестроения и смелого пиратства, что не могло не стимулировать частную предприимчивость и мобильность населения.

Внутреннее развитие раннеклассового общества в Эгеиде II тысячелетия до н. э. проходило в рамках мелких государственных образований. В островной зоне Эгеиды эти мелкие государства, по всей вероятности, представляли собой аристократические структуры, решающую роль в них играла предприимчивая, связанная с морской торговлей и пиратством олигархия, жившая в довольно комфортабельных и благоустроенных домах, так называемых патрицианских особняках, открытых археологами. Правящая элита, видимо, представляла и возглавляла общинную организацию островного населения, восходящую к родовому устройству. Отсутствие дворцово — храмовых комплексов и неприступных цитаделей сводило к минимуму роль придворного и военного элемента, связанную с царским дворцом иерархию сословий и обеспечивало так сказать республиканский (вернее, будущий полисный) вариант общественного развития. Однако этот путь развития, формирующийся в островной зоне Эгейского моря, не получил своего естественного продолжения, был заторможен, а затем и прерван, поскольку мелкие острова — государства были захвачены в разные периоды II тысячелетия ведущими монархическими державами Крита или ахейской Греции.

Ведущими стали государства с монархическим устройством. По своей структуре эти мелкие государства состояли из дворцового центра, резиденции правителя, его администрации, жречества, составлявших большую часть господствующего класса, и разбросанных по территории всего государства родовых общин. Производственной основой общества были централизованное дворцовое хозяйство, в котором работали рабы и зависимые работники, и родовые коллективы, где велось примитивное земледелие и скотоводство, поставлявшее излишки продукции в пользу царского дворца и местной аристократии. В отличие от стран Древнего Востока, где монархические режимы и связанная с ними аристократия как основная часть господствующего класса играли важную роль в организации земледелия, контролируя систему искусственного орошения, на Крите и в Балканской Греции примитивные монархии принимали минимальное участие в организации производства. Общины, жившие в условиях примитивного быта, были лишь объектом их насильственной эксплуатации. Это противоречие между протогородом с обширным царским хозяйством и эксплуатируемыми общинами, сохранявшими родовое устройство, определило внутреннюю слабость критских и ахейских государств. Постоянные войны, которые велись между мелкими враждующими царствами, еще более подтачивали силу этих внутренне непрочных государств. Свою роль играл и фактор этнической неоднородности Эгейского мира, как правило, чреватый раздорами и конфликтами. Греки-ахейцы, исконное негреческое население Крита — минойцы, местные племена Балканского полуострова, жившие здесь до вторжения ахейцев — пеласги и лелеги, карийцы — имели свои культурные и этнические традиции и это не могло не влиять на общую нестабильность исторической ситуации, хотя в нашем распоряжении нет точных данных о каких-либо этнических столкновениях или войнах во II тысячелетии до н. э. Потребовавшая большого напряжения Троянская война, давление с севера дорийских племен, начавших медленное движение в южном направлении, привели к постепенному разрушению микенских дворцов и падению олицетворяемой ими государственности, цивилизации, бюрократического уклада хозяйства. Напротив, родовые общины сохранили свою структуру и продолжали существовать в новых условиях. Проникновение дорийских племен, живших в сходных условиях доклассового быта, лишь укрепили в целом родовые отношения, которые заняли господствующее положение в Греции рубежа II–I тысячелетий до н. э. Уничтожение микенской аристократии как носителей классового общества и государственности, паразитических резиденций, дворцов с их роскошью, утонченным искусством, письменностью привело к общему понижению социально-экономического и культурного уровня Греции, которая в целом вернулась к родоплеменной структуре общественного устройства.