Читать онлайн «Япония : история страны». Страница 28

Карикатура на коммодора Перри; с ксилографии 1854 г.

Восьмого июля 1853 года американская эскадра из четырех кораблей под командованием коммодора Мэтью Колбрайта Перри бросила якорь в Токийском заливе. Сегунат, предупрежденный голландцами, заранее знал об их появлении. Но никто не позаботился сказать об этом местным рыбакам, которые бросились к берегу, «точно дикие птахи, спасаясь от внезапного нападения». Той ночью пылающая комета озарила небо, и Перри справедливо воспринял это как предзнаменование того, «что наша попытка привести необычный и изолированный народ в семью цивилизованных наций может оказаться успешной и без кровопролития». В его заявлении неявным образом выражалась готовность в случае необходимости пролить кровь; хотя начал коммодор с хвастовства западными достижениями. Когда он наконец соизволил сойти на берег для встречи с представителями сегуна, его сопровождали два огромных чернокожих матроса («самые привлекательные парни своего цвета из всех, каких только смогли сыскать в эскадре»), эскорт из моряков и чрезвычайно шумный оркестр. Как свидетельствует официальная хроника, «...весь этот парад был только для того, чтобы произвести впечатление». Заявив о своих требованиях, американцы отплыли, пообещав вернуться за ответом на следующий год.

Через год они приплыли снова и привезли подарки, причем кораблей было уже в два раза больше. Дары для сегуна явно преследовали цель произвести впечатление и включали в себя миниатюрную железную дорогу (350 футов 18-дюймовых путей), телеграф (с тремя милями проводов), две лодки, железную печь, телескоп, множество увесистых томов исторической литературы, сборники законов и дебатов Конгресса и тому подобное, модель винного погреба и небольшую коллекцию оружия. Каждому официальному должностному японскому лицу подарили вещи, которые представляли собой образцы продукции более развитой цивилизации: часы, меч, винтовку, револьвер и пять галлонов виски. Среди ответных даров были изделия из бронзы, лакированные поделки, керамика и текстиль — по мнению американцев, «бедная выставка, не дороже тысячи долларов». Чтобы подчеркнуть собственное превосходство, американцы провели при скоплении зевак парад и пожарные учения, организовав на борту ложный пожар, а также устроили стрельбу из тяжелых орудий. Все это сопровождалось щедрыми проявлениями морского гостеприимства («...когда свою работу сделали шампанское, мадера, вишневая настойка, пунш и виски, я обратился к... смеси из кетчупа и уксуса, которую они, похоже, тоже встретили с удовольствием») и музыкой оркестра темнокожих «менестрелей».

Неизвестно, что японцы сочли за окончательное доказательство высокого уровня развития американской культуры, но в итоге Перри заключил вожделенное соглашение, а еще через несколько лет аналогичные документы были подписаны и с другими западными державами. Первоначальные соглашения о дружбе, обязывавшие оказывать гостеприимство путешественникам, под давлением Запада были вскоре заменены торговыми договорами, предоставлявшими иностранцам гораздо более широкие права.

В ходе этого дипломатического процесса сегунат выказал фундаментальную слабость, во-первых, беспрецедентным решением проконсультироваться одновременно с дайме и с императором до того, как принять соглашения; во-вторых, допущением того, что Япония не может надеяться на победу в поединке с превосходящими военными технологиями «черных кораблей» Перри. Основу авторитета Токугава — право власти от имени императора как «великого воеводы, покоряющего дикарей» — фактически признали обманом.

Первым постоянным представителем Великобритании в Японии стал сэр Резерфорд Элкок. Его отчет о пребывании в этой стране «Столица сегуна» долгое время пользовался популярностью среди его соотечественников, хотя и спровоцировал коллегу Элкока (намного более талантливого) А. Б. Митфорда нелестно отозваться о нем в том духе, что Элкок «был бы намного более велик, если бы никогда не писал книг о стране, которую не понимал, и грамматик того языка, на котором не умел ни читать, ни писать». Как бы то ни было, характеристика Эл коком Японии как земли, где все перевернуто с ног на голову, долгое время оставалась расхожим представлением западных читателей об этой стране:

В сущности, Япония — страна парадоксов и аномалий, где все — даже самые обычные вещи — приобретает новый ракурс и необычным образом перевернуто. За исключением того, что они не ходят на головах вместо ног, только с немногими они — по какому-то мистическому закону — не обращаются в совершенно противоположном направлении и в обратном порядке. Они пишут сверху вниз, справа налево, перпендикулярными, а не горизонтальными строчками; их книги начинаются там, где наши заканчиваются, тем самым являя примеры любопытного следования правилу противоположного применения. Их замки, хотя и имитируют европейские, сделаны так, что запираются поворотом ключа по часовой стрелке. Все земные явления выглядят перевернутыми... Я оставляю объяснения философам, а сам лишь перечисляю факты. Здесь старики пускают бумажных змеев, а дети смотрят на них; плотник работает, направляя инструмент на себя; а портные шьют иглой от себя; они садятся на лошадей сзади — лошади стоят в стойле головой туда, где у наших хвосты, колокольчики на сбруе тоже всегда вешают не спереди, а позади... и наконец, здесь в общественных банях царит такое смешение полов, которое на Западе посчитали бы безусловно шокирующим и неподобающим; я описываю то, что видел, — и перед нами задача, которую предстоит решить.

Японцы читали о Западе не менее жадно, чем жители Запада читали о японцах. Описание Лондона, приводимое в книге «Перечень знаменитых мест в варварских странах» (1862 год), избегая юмористического тона Элкока, выказывает приподнятое настроение и присущую японцам склонность к фактам и цифрам:

Здесь много огромных зданий, и численность населения тоже велика. Над рекой поднимается большой мост, 1800 футов в длину и 40 футов в ширину... Над берегом реки возвышается крепость... Устье реки настолько забито кораблями, что может показаться, будто они стоят на суше. Людей много, и количество студентов в университете обычно составляет не менее нескольких десятков тысяч. Женщины чрезвычайно сладострастны, а мужчины проницательны и хитры. Чтобы удовлетворить собственные амбиции, они строят большие корабли, которые плавают по морям во всем мире. Они торгуют всеми видами товаров и получают колоссальную прибыль. У них 28 000 торговых судов с экипажами общей численностью 185 000 человек. Корабль монарха имеет 40 пушек; свыше восьмисот кораблей оснащены 120 пушками каждый...

Подобные наивные представления бытовали и в Британии, например в «Записках о нравах и обычаях Японии», опубликованных лейтенантом Дж. М. У. Сильвером после его возвращения на родину (он нес охрану британской дипломатической миссии). Эта книга не претендовала на научность и не придерживалась логики в изложении, начинаясь главой «Фестивали и праздники» и заканчиваясь главой «О любви к цветам», а также содержала обширные главы «Пожары и пожарные бригады» и «Двор микадо». Более шокированный совместным мытьем мужчин и женщин в общественных банях, нежели жестокими публичными казнями, Сильвер с прямотой и искренностью писал обо всем, что вызывало его удивление и интерес. Заядлый спортсмен и один из самых здоровых людей своего времени, он находил национальный спорт Японии крайне странным:

Их главным атлетическим развлечением является борьба... и мускулистые мужчины часто собираются парами по вечерам на окраинах городов и деревень и приседают в стойке, напоминая готовящихся к драке сердитых петухов, либо таскают друг дружку туда или сюда как лягушки, сражающиеся за кусочек пищи. В схватке необходимо тащить и толкаться, а главная цель — вытолкнуть противника за пределы отмеченных границ...

Профессиональные борцы обычно мужчины поистине геркулесовых пропорций. От постоянных упражнений они развивают такую мускулатуру, которая затмевает всех наших чемпионов; но их пузатые фигуры и вялые движения делают дальнейшее сравнение невозможным, поскольку они не ценят то, что мы называем тренировкой. На маленькой площадке, которой ограничиваются соревнования, размер и вес имеют больше значения, чем напор; поэтому, вместо того чтобы избавляться от лишнего веса, они стараются его увеличить...

Если борцы сумо представлялись Сильверу парадоксом, поведение болельщиков было немногим лучше:

Шквал аплодисментов приветствует героя, который прохаживается вдоль рядов, сопровождаемый своим... слугой, собирающим дары, милостиво выдаваемые за победу. Обычно кидают деньги, но нередко дарят и предметы одежды -- иногда даже слишком свободно: для обоих полов не является чем-то необычным в таких случаях наполовину обнажить себя; а любимая забава среди женщин — посылать своих мужчин выкупать потом эти одежды у борца.