Читать онлайн «Самоубийство». Страница 36

Ситуация сложная. Во-первых, вооруженные силы искусственно разделены на три составляющих, что мешает их использованию. Во-вторых, сухопутные войска, в свою очередь, разделены на четыре составляющих. Летописец организационного развития германских вооруженных сил генерал-майор Б. Мюллер-Гиллебранд неоднократно в своем исследовании такое положение вещей характеризует одним словом: распад.

Для управления всем этим создавались и плодились штабы невероятных размеров в огромных количествах. Только два штаба — один под управлением Кейтеля, другой — Гудериана — это 54 тысячи генералов и старших офицеров, не считая охраны и обслуги. Штабы множились и раздувались раковыми опухолями. «Едва только была восстановлена нормальная связь, как на нас обрушился бумажный поток» (Манштейн. с. 206). И чем больше приказов, инструкций и распоряжений писали штабы, тем быстрее распространялась анархия. Помимо штабов, инструкции писали партийные канцелярии, гауляйтеры, министры, уполномоченные и еще многие и многие. Эффект был обратным: «На приказы и директивы из Берлина все чаще и чаще не обращали внимания» (Шпеер. с. 558).

Летом 1944 года Шпеер писал Гитлеру: «Американцы и русские добились таких поразительных результатов именно благодаря предельно упрощенным формам организации своей хозяйственной жизни, в то время как мы сильно отстаем от них из-за чрезмерно сложной системы государственного регулирования экономики. Эта война является одновременно борьбой двух систем. Если мы у себя ввели систему чрезмерной заорганизованности, то наш противник отдал предпочтение искусству импровизации. И если мы не найдем ей замены, то потомству придется только констатировать: мы проиграли войну, ибо наша изжившая себя, скованная традициями и потерявшая гибкость система потерпела полный крах».

Под конец войны даже Геббельс признал превосходство советской системы управления над немецкими пирамидами распоряжений, приказов и инструкций. «Для оккупации Румынии нам потребовалось в свое время 240 тысяч человек, в то время как Советы, как достоверно сообщают, довольствуются четырьмя дивизиями НКВД. Этого вполне достаточно. Мы, немцы, всегда совершаем на оккупированных территориях ошибку, стремясь все делать сами. С одной стороны, мы потратили на это слишком много сил, а с другой — лишь настроили против себя население оккупированных районов» (Последние записи. 15 марта 1945 г.).

Нас всех так учили: танков у Сталина было мало, и они были в своем большинстве легкими, устаревшими, к тому же — изношенными. Нам рисовали общую картину неготовности, а в детали вдаваться не рекомендовали.

А мы вдадимся.

И начнем с самого легкого советского танка. Назывался он Т-37А. Принят на вооружение Красной Армии 11 августа 1933 года.

Весил 3,2 тонны. Экипаж — 2 человека. Бронирование — противопульное. Вооружение — один пулемет ДТ. Мощность двигателя — 40 л.с. Максимальная скорость — 36-40 км/ч на грунте и 6 км/ч на плаву.

За пределами нашего Отечества над этими характеристиками дружно смеются. И у нас — тоже. Не ищите похвал этим танкам в маршальских творениях. И упоминаний об их количестве не ищите. Зачем старье считать? За все годы существования Советского Союза ни одного хорошего слова (которое и кошке приятно) об этих танках сказано не было и количество этих танков не было названо. Полистайте шедевры спасителя Отечества великого военного гения товарища Жукова: в книге посчитаны только Т-34 и KB, все остальные советские танки вынесены в разряд «легких и устаревших» и в статистику не включены.

Веселые ребята, которые писали «мемуары Жукова», использовали избитый пропагандистский ход. У них в одной связке хорошее и плохое: легкие и устаревшие. Этим приемом можно изгадить все, что прикажут. Можно, например, сказать: космонавты и педерасты. Мы не сказали ничего плохого про космонавтов. Но осадок остался.

Так и творцы «жуковских мемуаров» говорят на одном дыхании про легкие и устаревшие, а у любого неискушенного читателя формируется негативное отношение к легким танкам: легкий — это плохо. Легкий — это нечто родственное устаревшим. Легкий — это отсталость.

Т-37А был легким. Но легкий — это не значит плохой. Не значит отсталый. Т-37А — первый в мире плавающий танк, принятый на вооружение войск. Советский Союз создал, испытал, принял на вооружение и развернул серийное производство плавающих танков, когда во всем остальном мире никто этим не занимался. Даже если бы Т-37А был действительно плохим, то все равно внедрение такого танка в войска означало технический прорыв эпохальной важности, ибо в других странах в это время не было ничего подобного и близкого. Высмеивать наш Т-37А — это примерно то же самое, что называть первый в мире советский искусственный спутник Земли легким и несовершенным… в ситуации, когда ни у кого в мире не было вообще никаких спутников. Да, Т-37А — легкий. Но малый вес плавающему танку не помеха. Посмотрим, что будет, если мы поплывем через Днепр где-нибудь в районе Черкасс или Кременчуга на тяжелом танке. На немецком «Тигре», к примеру. Так ведь редкий «Тигр» доплывет до середины Днепра.

Плавучесть тяжелых и средних танков равна плавучести топора. И легких — тоже, если они не создавались специально как плавающие танки.

Так что давайте, товарищи маршалы и академики, не будем придираться к плавающему танку за малый вес. Считать малый вес недостатком плавающего танка — то же самое, что упрекать балерину в отсутствии необъятной груди, могучих бедер и мощной задницы.

Но у Т-37 противопульное бронирование! И пулеметное вооружение!

Да. Как ни прискорбно, за все надо платить. И за способность плавать тоже. Одно из двух: или мы трехпудовыми гирями мощь качаем на берегу, или в речке плаваем… оставив гири на песочке. А совместить противоснарядное бронирование танка с возможностью плавать до сих пор никому не удалось, как и плавание спортсмена с трехпудовыми гирями в руках.

К слову сказать, немецкий T-I поступил на вооружение годом позже — в 1934 году, вес имел почти такой же — 3,5 тонны, экипаж такой же — 2 человека, такую же противопульную броню и пулеметное вооружение.

Только плавать не умел.

И когда супостаты (и соотечественники) скалят зубы над моим Т-37А, я предлагаю характеристики нашего самого старого, самого легкого плавающего танка сравнить с характеристиками самого лучшего, самого мощного немецкого плавающего танка. И тут смех стихает. Выясняется, что в Германии плавающих танков нет и никогда не было. До войны не было и в ходе войны не появилось. Великая Германия вступает в XXI век без плавающих танков. И неизвестно, когда начнет их создавать. А у нас плавающие танки были еще в начале 30-х годов XX века. Мы Германию в этом вопросе почти на столетие обошли.

И во Франции плавающих танков не было. И в Британии (прости, Британия, не гневайся на правду) плавающих танков ни перед войной, ни в ходе не создали. А день рождения танковых войск Америки 10 июля 1940 года. Когда Вермахт сокрушал танками Польшу, Бельгию, Голландию, Францию и войска Британии на Европейском континенте, когда Красная Армия громила танками 6-ю японскую армию на Халхин-Голе и «освобождала» Финляндию, Эстонию, Литву, Латвию, Бессарабию и Буковину, в Америке вообще танковых войск не было. И только после разгрома Франции и британских войск на континенте американские генералы сообразили, что пора пересаживаться с коней, пора думать о создании танковых войск. Через год, в июне 1941 года, в США было менее 400 танков (British and American Tanks of World War II. New York: ARCO, 1969. p. 11). Это были маломощные старомодные клепаные уроды огромной высоты с очень легкой броней и многоярусным расположением совершенно устаревшего вооружения. Самое мощное танковое орудие американских танков в 1941 году — 37-мм пушка. Но она стояла только на некоторых танках. В своем большинстве американские танки имели только пулеметы. Никаких плавающих танков в Америке в то время не было. Под закат войны, в 1944 году, в США появились огромного размера плавающие бронетранспортеры, некоторые из них имели башни легких танков. Это были надежные машины, они имели отменную плавучесть. Но все же — это не танки, и танками их никто не называл. Итак, разница: в Америке появилось нечто похожее на плавающий танк под конец войны, а у нас — плавающие танки были приняты на вооружение войск задолго до ее начала.