Читать онлайн «Москва: кольца столетий». Страница 9

Теперь попробуем рассмотреть наиболее известные и аргументированные гипотезы о происхождении гидронима Москва. Какой народ, какое племя дало название Москве-реке?

Интерпретация названия Москва как слова, принадлежащего одному из языков финноугорской языковой семьи, была одной из первых гипотез и имела много сторонников. Обращение исследователей к языкам этой семьи логично, поскольку археологически (в результате раскопок поселений, в частности, городищ и селищ дьяковской культуры раннежелезного века, в основе своей являющейся финноугорской) вполне объективно доказывает, что на определенном историческом этапе в бассейне Москвы-реки жили племена, говорившие на языке финноугорской языковой семьи.

Выдвигая такое объяснение названия Москва, обычно исходят из того, что гидроним легко членится на два компонента: моск-ва, подобно названиям североуральских рек типа Лысь-ва, Сось-ва, Сыл-ва, Куш-ва и другим. Элемент -ва легко объясняется во многих финноугорских языках (например, в мерянском, марийском, коми) как «вода», «река» или «мокрый». Объяснение же основного компонента моск- вызывает у финноугроведов серьезные затруднения. Точно он не может быть выведен ни из одного из финноугорских языков. А приблизительно – из многих и по-разному.

Из языка коми моск- можно объяснить, связав его со словами моск, моска, что значит «корова, телка». Не удивляйтесь: подобный принцип названия не раз встречается в топонимии – и не только в нашей стране. Вспомним знаменитый Оксфорд в Англии или город Оксенфурт в Баварии, оба этих топонима означают «бычий брод». Предположение, связывающее слово Москва со словом моска из языка коми, горячо поддержал известный русский историк В. О. Ключевский, что придало гипотезе особую популярность. Однако скоро несостоятельность объяснения гидронима Москва из языка коми стала явной: коми никогда не жили на территории, близкой к течению этой реки. К тому же между североуральским ареалом рек на -ва и московским ареалом (Москва, Протва, Смедва и др.) на протяжении нескольких тысяч километров аналогичных по структуре названий не встречается.

Географ С. К. Кузнецов, владевший многими финноугорскими языками, предложил объяснить моск- через мерянское слово маска «медведь». А элемент -ва как ава, что значило по-мерянски «мать, жена». Получалось, что Москва-река – это Медвежья река или река Медведица, причем это название, вероятно, должно было носить тотемный характер – быть связанным с символом большого рода древних мерян. Историческая основа для такого предположения есть. «Повесть временных лет», самая древняя русская летопись, указывает, что в середине IX века народ меря проживал в восточной части Подмосковья.

Однако и такая гипотеза имеет слабые места. Во-первых, в качестве аргумента она использует данные современных марийского и мордовско-эрзянского языков. Но ведь марийское маска «медведица» по своему происхождению на самом деле отнюдь не марийское. Перед нами – русское слово – мечка «самка медведя», попавшее к марийцам только в Средневековье, в XIV—XV веках, и переделанное в меска-маска. Во-вторых, при работе с картой бросается в глаза отсутствие гидронимов на -ва в непосредственной близости от Москвы. Почему же наименование Моск-ва на данной территории осталось одиноким? Это противоречит общему правилу: практика научных наблюдений убедительно доказывает, что народ, живший на какой-то территории, оставляет после себя целый комплекс однотипных названий рек. Итак, версия о Москве-реке как Медвежьей реке, реке Медведице, также оказывается не лишенной серьезных просчетов.

Существует и третья версия о финноугорском происхождении названия Москва. Она заключается в том, что компонент моск- объясняется из прибалтийско-финских языков (суоми), а компонент -ва из коми языка: моск- как муста «черный, темный», -ва как «вода, река». Однако ее непоследовательность состоит уже в том, что каждая часть названия объясняется из разных языков, удаленных друг от друга. Если бы название принадлежало суоми, то вторая его часть была бы не ва, а веси «вода» или йоки «ручей, река». Тогда в переводе Москва-река означало бы «черная река», «мутная река» или «темная река». Кстати говоря, названия рек по темному цвету их воды не только известны, но и достаточно распространены в бассейнах многих больших рек. В бассейне Оки есть реки Грязная, Грязнуха, Мутня, Мутенка, Темная. А в бассейне Днепра – реки Грязива, Грязна, Мутенька, Темна.

В общем, ни одна из финноугорских гипотез не учитывает всех лингвоисторических условий возникновения названия Москвы-реки. И сейчас у них очень мало сторонников.

Результатом увлечений экзотикой были попытки объяснить слово Москва на основе языков тех народов, что живут или жили весьма далеко от бассейна Оки.

Академик А. И. Соболевский в начале XX века пытался доказать, что слово Москва – ирано-скифского происхождения. Он высказал предположение о том, что топоним (гидроним) происходит от авестийского слова ама – «сильный». Авестийским называют язык древнеиранского памятника «Авеста», в основе которого лежит одно из восточноиранских наречий XI—VII веков до н. э. (скифские племена действительно говорили на иранских наречиях). Позже в авестийский язык проникли некоторые западноиранские элементы, например парфянские, мидийские. Однако и у этой гипотезы есть целый ряд слабых мест. Во-первых, скифские ираноязычные племена на территории современного Подмосковья и шире – в бассейне Москвы-реки – никогда не жили. Во-вторых, в этом районе нет больше рек, названия которых имели бы аналогичные значения и тот же способ образования. В-третьих, налицо серьезное противоречие и в принципе называния, в мотивировке. А. И. Соболевский считал, что на основе упомянутых иранских корней название Москвы-реки можно истолковать как «река-гонщица». Но подобная мотивировка гидронима абсолютно не соответствует тихому и спокойному течению равнинной реки (а Москва-река именно такова), особенно если сравнить ее с хорошо известными скифам горными реками.

В 20—30-е годы XX века под влиянием модного тогда учения (яфетической теории Н. Я. Марра) были предприняты попытки объяснить корень моск- на иной основе. Известный советский академик Л. С. Берг высказал предположение о гибридном происхождении названия Москва: элемент -ва, по его мнению, принадлежит финноугорской языковой среде, а корень моск- связан с названием кавказского народа мосхов и имеет общее происхождение с такими этнонимами (названиями народов, народностей, племен), как абхаз и баск. В доказательство этого Берг не провел никакого лингвистического анализа, а основывался только на внешнем сходстве привлеченных им слов с гидронимом Москва, преимущественно на сходстве в звучании слов моск и мосх. Он не нашел, да и не мог найти, ни одного исторического факта появления этого южного племени в бассейне Москвы-реки.

Последователи этой гипотезы довели ее до курьеза. В 1947 году историк Н. И. Шишкин высказался в том смысле, что оба компонента (и моск- и -ва) принадлежат так называемым яфетическим языкам, что якобы дает возможность толковать значение гидронима Москва как «река мосхов» или «племенная река мосхов», однако не привел ни одного нового аргумента, ни одного нового лингвистического или исторического факта.

Аргументация гипотезы (в наиболее серьезных ее вариантах) о славянском происхождении названия Москвы-реки выглядит на первый взгляд более убедительно. В основе этого предположения лежат серьезный лингвистический анализ, проведенный опытными учеными, а также реальные исторические факты. Правда, славянских гипотез о возникновении названия Москва много, и степень их обоснованности разная. Некоторые из них не выдерживают элементарной критики, поскольку находятся на грани «народных этимологий», случайных предположений, основанных на чисто внешнем сходстве слов и на переосмыслении по аналогии.

Наиболее убедительные славянские этимологии были предложены известными лингвистами С. П. Обнорским, Г. А. Ильинским, П. Я. Черных, польским славистом Т. Лер-Сплавинским. Суть их доводов сводится к следующему.

Название Москва утвердилось, по-видимому, лишь в XIV веке. Первоначально город именовался несколько по-иному – Москы. Слово склонялось по типу слов букы – «буква», тыкы – «тыква», свекры – «свекровь» и т. д., без элемента -ва в форме именительного падежа. Корень моск- в древнерусском языке имел значение «вязкий, топкий» или «болото, сырость, влага, жидкость», причем -ск- могло чередоваться со -зг-. В этот ряд встает современное выражение промозглая, мозглая погода «мокрая, дождливая погода». Так считал Г. А. Ильинский.