Читать онлайн «Испания. История страны». Страница 6

На фоне мусульманских достижений культурный след вестготов не так заметен, как их военные подвиги. В административном, правовом и политическом отношении они были преданными наследниками традиций позднего Рима. Их пристрастия в архитектуре и изобразительном искусстве в чем-то навеяны византийским востоком: лишь горстка церквей в городах Паленсия, Самора, Оренсе и Толедо несет свидетельство вестготского вклада. Что касается языкового наследия, сохранилось лишь несколько топонимов и патронимов, а также несколько лексических единиц — все на тему войны и грабежа. О языке, на котором они говорили, когда впервые появились на Иберийском полуострове, ничего не известно. Их законодательные традиции были устными, а административные и юридические процедуры любого рода, касавшиеся жителей страны, проводились на латыни испано-римскими чиновниками, которые умели составлять документы и переводили законы.

В начале лета 711 году Тарик с 7000 берберами, недавно принявшими ислам, высадился у скалы, которая до сих пор носит его имя — Джебель-Тарик (Гибралтар). Их послал Муса, правитель Ифрикии, североафриканской провинции Арабского халифата со столицей в Дамаске, чтобы помочь сыновьям короля Витицы вернуть свои земли, отобранные королем Родерихом, преемником Витицы на вестготском троне в Толедо. Название, которое они дали местности к северу от Гибралтарского пролива, звучало как Аль-Андалус, а впоследствии превратилось в Андалусию.

Их прибытие застало короля Родериха за привычным занятием — усмирением васконов и кантабрийцев. Он развернулся, чтобы встретить Тарика, который к тому времени получил подкрепление — еще 5000 берберов. Две армии столкнулись на берегу реки Барбата (недалеко от современной Медина-Сидония). В этой битве 19 июня 711 года Родерих, преданный прелатами и феодалами своего государства, потерпел жестокое поражение, потерял королевство и, по всей видимости, жизнь (во всяком случае, больше о нем не слышали).

Тарик прошествовал в столицу Толедо, не встретив никакого сопротивления. Сам правитель Ифрикии с 18 000 арабов из Северной и Центральной Аравии и Йемена присоединился к нему в Талавере в 713 году, и уже вместе в 714 году они завершили оккупацию страны. Они отправились в Дамаск, чтобы объявить о своей победе и заплатить дань халифу, оставив наместником (эмиром) новой провинции сына Мусы, Абд аль-Азиза, который женился на Эгилоне, вдове Родериха. Первый эмир Аль-Андалуса основал столицу в Севилье, однако его правление было прервано коварной рукой убийцы, отправленного новым халифом Дамаска, Сулейманом, который к тому времени посадил Мусу в тюрьму. Новый правитель, посланный из Ифрикии в 716 году, пришел с 400 арабами и перенес столицу в Кордову.

Первые берберы, около 12 000 человек призывного возраста под командованием Тарика, расселились в горных и периферийных районах Иберийского полуострова, в основном на северо-западе (как у себя на родине, когда они были пастухами в Атласских горах на севере Африки), и вернулись к своему пасторальному образу жизни. Они первыми стали свободно вступать в браки с местным населением; многие из местных обратились в ислам и к IX веку уже говорили не на вульгарной латыни, а на местном диалекте, либо на арабском — языках политически доминирующих групп.

Этнические, племенные и религиозные различия между завоевателями сделали бы их положение в Испании ненадежным, если бы не явная покорность местного населения. С учетом всех африканских армий и небольших отрядов солдат и офицеров арабского происхождения население политически доминирующих групп в регионе составляло 40 000 человек, с аравийцами, в основном в Севилье и Валенсии, и с йеменцами, также поселившимися в Севилье, а еще в Кордове, Бадахосе, Эльвире (Гранаде) и Мурсии. Помимо армии, охраны и, возможно, еще 50 000 человек, в большинстве своем жителей Северной Африки, зависимых от своих господ, о других завоевателях и общей их численности мы не знаем. Поразительная легкость, с которой захватчики победили короля Родериха, обнажила слабости вестготского государства, а, учитывая этнические и племенные разногласия между мусульманскими завоевателями, столь же успешное установление нового режима и постоянных границ на века должно было доказать беспристрастную и справедливую суть исламского правления в сравнении с вестготской вольницей. Учение ислама создало прочную основу для объединения арабских и берберских племенных общин, обычно ведущих кочевой образ жизни.

Абд аль-Азиз, сын Мусы и первый эмир Аль-Андалуса, подал пример сосуществования завоевателей с теми, кто признал новых владык, в 713 году в договоре с Теодомиром, вестготским правителем крупного региона, куда входили Аликанте и Мурсия со столицей в Ориуэле. В рамках этого договора Теодомир, бывший вождь Картахены, как полководец, сохранил значительную долю автономии при условии выплаты дани в размере одного динара, четырех бушелей пшеницы и ячменя, четырех мер солода, четырех — уксуса, двух — меда и двух — масла с одного подданного и половины этого объема с раба. Такое указание получил его сын Атанагильд и его преемники, «которые располагали властью, пока оставались честными и преданными слугами своего господина». Под юрисдикцией светского господина «библейский народ» — христиане и иудеи — мог продолжать исповедовать свою религию и получал защиту в обмен на землю и подушный налог, а те, кто добровольно обратился к исламу, освобождались от налогов, как и рабы, которые, сменив религию, могли обрести свободу.

Предположительно эти правила действовали во многих регионах страны, и, таким образом, земли во многом оставались в распоряжении предыдущих владельцев, отныне на условиях личной и территориальной зависимости от политического центра, что было аналогично феодальным узам, которые связывали вестготских сеньоров с их королем. Люди, которые оставили свои земли или которых заставили это сделать насильно, потеряли собственность. Конфискованные земли были поделены и превращены в малые и средние наделы, которые обрабатывались непосредственно владельцами с помощью слуг и рабов или, чаще, препоручались местным жителям на условиях испольной аренды. Такая форма землепользования, до сих пор действующая в Испании, видимо, перенята из Византии. Землевладелец обеспечивал всем необходимым (землей, инструментами и семенами), а арендатор предлагал рабочую силу; доля урожая, полагавшаяся хозяину земли, варьировалась от одной шестой до половины.

Новая правящая элита продемонстрировала осторожность в обращении с землей и никакого желания самой ее обрабатывать. Первое поколение арабских солдат получило земельные наделы в качестве вознаграждения за военную службу, однако 7000 сирийцев эмира Балджа не могли расселиться так, как надеялись, по обычаям Сирии, потому что найти свободные земли, чтобы не лишать никого права, было непросто. Вместо этого воинов расселили по поселениям на юге Испании и выдавали государственное жалование как профессиональным солдатам. Подобно берберам, арабы и сирийцы с самого начала склонялись к свободному общению с местным населением: светловолосые девушки с севера страны пользовались наибольшей популярностью. К X веку эти связи привели к окончательному смешению кровей.

Местное население, которое предпочло остаться христианами (относительно небольшое, по сравнению с числом тех, кто принял ислам), получило полную защиту закона в обмен на земельную подать. Их судили по собственным законам, если они выражали такое желание, они имели собственные церкви и сами выбирали светских и церковных властителей. Они были известны как мосарабы (мустариб — похожий на араба) из-за сходства в манерах и одежде с завоевателями. Им предстояло сыграть очень важную роль в распространении арабской культуры среди северных племен, так как они мигрировали на север, по мере того как христианские королевства завоевывали новые земли. Им содействовали евреи, которым была дарована та же степень свободы и независимости, что и мосарабам. На самом деле, воодушевленные таким отношением, многие евреи, которые наводнили страну во время правления вестготов, вернулись в Аль-Андалус, единственную в Европе страну, где они могли жить большими поселениями. Они поселились преимущественно в Толедо, Кордове, Малаге и Гранаде; с X по XII век они внесли заметный вклад в культуру и систему управления как мусульманской, так и христианской Испании, способствуя распространению испано-арабской цивилизации в Европе.

Рабы из Восточной и Северной Европы и негры из Судана сыграли большую роль в этом смешении народов. Во время набегов арабо-берберские армии обращали в рабство тех, кто отказывался признавать их власть, а многие попали в плен еще детьми, вероятно купленными у викингов. С конца VIII века викинги вели активную торговлю рабами, которых сами захватывали во время походов по Европе и за ее пределы. Затем этих детей воспитывали в исламской вере. Мужчины и женщины, освобожденные после перехода в ислам, стали занимать важное положение среди правящей элиты и в королевском дворце. К X века в одной Кордове их насчитывалось около 8000 человек. Что касается рабов мужского пола, хорошее обращение хозяев — которые позволяли им заниматься политикой, вести культурную и профессиональную жизнь, нести гражданскую и военную службу — стало причиной того, что те не стремились покидать бывших владельцев. Более того, в армию и личную охрану стали все чаще вербовать наемников и рабов. Ко второй половине X века рабы составляли большинство солдат и стражников.