Читать онлайн «История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2». Страница 17

Оставшись в Запорожье, Самуил Зборовский стал получать письма из Польши от своего брата Криштофа, весьма тревожного содержания. Из этих писем Самуил Зборовский узнал, что, несмотря на помощь, которую Зборовские оказали Стефану Баторию при его восшествии на польский престол, король приблизил к себе не Зборовских, а Замойских. Криштоф Зборовский в своих письмах позорил короля, считал его недостойным носить высокое королевское звание и сообщал брату о своем старании составить партию солидарных с ним панов с тем, чтобы унизить достоинство короля. Самому Самуилу Криштоф советовал держаться с турками на мирной ноге, чтобы не возбудить тем неудовольствия со стороны панов, державшихся партии Зборовских, внушал ему совсем оставить Запорожье и ехать, ввиду важности политических дел, в Польшу. А низовым казакам тот же Криштоф Зборовский писал, что брат его, Самуил Зборовский, не для чего иного и приехал к ним, как для борьбы с турками, и в то же время выражал надежду на то, что казаки не откажутся содействовать и дому Зборовских в каком-нибудь важном деле их в самой Польше.

Таким образом, Самуил Зборовский, связанный письмами брата о мирном отношении к мусульманам, ничего другого не мог предпринять, как только разъезд по низовью Днепра и его притокам с исключительною целью степного «полевания», то есть охоты на зверей. Разгуливая по приднепровским степям, он старался приблизиться к родным местам Подолии, но тут, от свирепствовавшей в то время саранчи, потерял много коней и, очутившись под конец в очень затруднительном положении, вспомнил о тех 500 конях, которых предлагал ему, перед выходом в Запорожье, молдавский господарь. Теперь эти кони были бы как нельзя кстати годны для Зборовского. Казацкий вождь отправил от себя к молдавскому господарю гонцов и через них просил господаря выставить через четыре недели со дня отправления гонцов на Пробитом шляху, возле Буга, 500 обещанных коней.

К одному затруднению Зборовского скоро прибавилось и другое: казаки, бывшие в походе Зборовского, узнали через бежавших к ним христианских невольников о близости татарских пастбищ и подвижных кошей их и хотели воспользоваться ими. Тщетно Зборовский убеждал их не делать этого, указывая на существовавший мир Турции с Польшей: казаки не могли равнодушно видеть татар без того, чтобы не пограбить их. Тогда Зборовский, желая удовлетворить эту потребность казаков, раздал старшим из них имевшееся с ним добро, оружие, платье, лошадей и деньги, и казаки успокоились.

Устранив столкновение казаков с татарами, Зборовский должен был заботиться и о предотвращении столкновения их с турками. С последними казаки вошли в соприкосновение по поводу добычи ими соли у берегов приморских островов, стоявших между лиманом Днепра и морем и охранявшихся турецкими стражниками, плававшими на галерах. Имея полное изобилие в рыбе и птице, спутники Зборовского особенно нуждались в соли. Зборовский не раз посылал их к устью лимана за солью и всегда давал своим промышленникам особый отряд воинов для обороны на случай нападения со стороны турок. Во время этих плаваний казаки едва не вступили однажды в бой с турками и избежали этого единственно потому, что не успели заманить неприятелей в тесное место. Тем временем, прождав некоторое время возвращения своих гонцов, посланных к молдавскому господарю, и не получив от них никакого известия, а между тем по-прежнему испытывая большую нужду в лошадях, Зборовский, наконец, решил лично отправиться в Молдавию. Решено было идти сперва днепровским, потом бугским лиманом, далее рекою Бугом и до Пробитого шляха. Для облегчения движения по реке на воду пущены были одни лодки с припасами и рыболовными снарядами, а сами казаки должны были двигаться по берегам рек. Уже вскоре после выступления в поход Зборовского на низовья Днепра татары получили о том подлинную весть и сильно встревожились. Переполох между татарами был так велик, что сама ханша бежала в Черные леса. Зборовский узнал об этом от беглецов-невольников и поспешил успокоить ханшу через своих посланцев, объяснив цель и намерение своего похода. Но татары мало доверяли Зборовскому и приготовлялись к самому худшему.

Между тем казаки, двигаясь по Днепру, дошли до турецкой крепости Аслам-города, под стенами которого так недавно погиб знаменитый казацкий вождь Богданка, князь Ружинский. Живо помня подвиги Богданки, казаки сильно хотели было ударить на крепость, но Зборовский, хотя и с большим трудом, удержал их от этого намерения. Зато при переговорах Зборовского с высланными к нему татарами один из казаков не сдержался и выстрелил в татарина. Зборовский так был возмущен этим, что хотел было казнить виновного, но против этого восстало все войско, защищая своего товарища, который дорог ему был тем, что считался «характерником», то есть человеком, умевшим заговаривать вражеские пули и делать их безвредными для себя лично и для всего отряда, где он находился. Долго по этому поводу происходили раздоры между вождем и казаками, и примирение состоялось с особенно большим трудом для Зборовского.

После примирения Зборовский и казаки продолжали дальнейший путь. Выйдя в днепровский лиман, Зборовский отправил вперед один отряд от себя по реке Бугу, к Пробитому шляху, для отыскания казацких послов. Высланный отряд встретил на своем пути 13 человек турок и, взяв их в плен, продолжал дальнейший путь, не известив о том Зборовского. А Зборовский между тем, запасшись рыбой и дичью на морских островах, продолжал свой путь все еще по лиману Днепра, не вступая в Буг. Не предвидя никакой опасности, Зборовский поднимался по реке вверх, как вдруг ранним утром какого-то дня увидел перед собой турецкий флот из девяти галер и множество лодок. Не решаясь вступить в битву, спутники Зборовского поспешили пристать к берегу. Турки готовы были погнаться вслед за казаками, но вследствие мели на реке не могли этого сделать. Одна из галер, погнавшаяся за казаками, села на мель и ограничилась тем, что выстрелила из пушки в лодку, где находился Зборовский, и пушечным ядром убила одного казака. Тогда казаки бросились было к этой галере, чтобы взять ее на абордаж, но к ней поспешили другие суда, и турки, стрелявшие из них в казацкие чайки, причинили им такой вред, что казаки поторопились подойти к правому берегу реки, оставить возле него свои незатейливые лодки и залечь в ямах, вырытых дикими кабанами в береговых песках. Находя число ям недостаточным для всего войска, казаки немедленно приступили к рытью новых земляных укреплений. Видя это, турки решили зайти в тыл казакам и для этого отделили от себя две галеры, которые направились к правому берегу реки на две мили ниже казацкой лежки. Казаки, заметив маневр своих врагов, поспешно захватили со своих лодок съестные припасы и бросились в степь. Зборовский, видя это, стал останавливать казаков и упрекать их в отсутствии мужества: «Вам ли так поступать, когда все народы уверены, что в мужестве никто не сравнится с вами?»

Между тем турки уже успели выбраться на правый берег реки и обойти казаков. Но нападение их было неудачно, и они с уроном бросились в Днепр.

Отбившись от турок, казаки взяли направление вдоль берега днепровского лимана к устью Буга и тут попали в перекрестный огонь: с поля на них напирали татары, с реки преследовали турки. Казаки хотели избежать, по крайней мере, турецкой флотилии и, в ночное темное время, решились сделать движение назад, обойти тыл турецкого флота и поспешно пробраться вперед в реку Буг. Но этот маневр оказался очень неудачным, и смельчаки поплатились собственной свободой вместе с провизией и лодками. Зборовскому оставалось всего лишь восемь лодок, в которых лежали раненые казаки, да немного съестных припасов, и с этими остатками флота он добрался до устья Буга. Зато положение его здесь оказалось более чем печально: продовольственные припасы все были съедены, рыболовные снасти затеряны, а в окружающей местности, представлявшей собой полную пустыню, – ни зверей, ни дичи никакой. Единственной отрадой для Зборовского было то, что у устья Буга он нашел свой конный отряд, который следовал за ним по правому берегу Днепра. Силы Зборовского увеличились до 2500 человек, но зато вопрос о продовольствии оставался по-прежнему безнадежным; оставалось только съесть лошадей, чтобы не умереть от голода.

Истребив несколько штук лошадей, Зборовский нашел за лучшее оставить главную массу своего войска у реки Буга, а самому броситься в степь к Пробитому шляху и искать там молдавских послов. Но вместо послов он нашел здесь одни следы какой-то стоянки и ни одного степного зверя, которым можно было бы утолить страшное чувство голода. Единственной пищей для Зборовского и его спутников были желуди, кое-где попадавшиеся им на пути. После долгих скитаний Зборовский набрел на посланный им к молдавским послам отряд казаков на каком-то Кривом шляхе и нашел его в таком же печальном положении, как и собственную дружину: отряд нигде не видал молдавских послов, долго скитался по диким степным местам, претерпел большие муки от голода и решил атаковаться среди степи и ждать прибытия гетмана. Единственным богатством этого отряда были рыболовные снасти, которыми тотчас и завладели спутники Зборовского. Но едва успели голодные казаки несколько подкрепиться пойманной рыбой, как вдруг разнеслась весть, что где-то невдалеке показался отряд молдавской конницы, и Зборовский немедленно стал собираться к тому, чтобы ударить на молдаван и отбить у них съестные припасы. Но неудача и здесь преследовала казацкого вождя: молдавский отряд так же внезапно исчез, как и внезапно показался.