Читать онлайн «Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»?». Страница 62

Попытки дивизии Миссана отбросить противника на западный берег Редьи не удались. В этот критический момент по приказу генерала Кузнецова из разрозненных групп, державших оборону, был создан отряд под командованием генерал-майора Н.Д. Захватаева. Он лично собрал 100 человек из 62-й морской стрелковой бригады, 50 – из 2-й гвардейской стрелковой бригады, 70 – из 180-й стрелковой дивизии, 7 орудий, 2 танкетки, 3 броневика.

Встретив организованное сопротивление в районе Борисово (Язвы) частей 26-й стрелковой дивизии и 204-й воздушно-десантной бригады, а южнее – подразделений группы Захватаева, противник нанес удар 26 марта вдоль западного берега Редьи в стык между 180-й и 364-й стрелковыми дивизиями. Брошенный последний резерв генерала Кузнецова – курсы младших лейтенантов – не спас положение. Части 8-й легкопехотной дивизии перерезали основной армейский путь подвоза и эвакуации, овладев Великим Селом и Онуфриевом. Все попытки отбросить противника, предпринятые 26 марта – 9 апреля силами 26-й и 180-й стрелковых дивизий и переданных в состав 1-й ударной армии 15,27,116 и 121-й стрелковых бригад, включенных в группу Захватаева, усиленных 149-м танковым батальоном (пять Т-34) 69-й танковой бригады, двумя дивизионами гвардейских минометов, 264-м артиллерийским полком, успехом не увенчались. Совместные удары 11-й и 1-й ударной армии по флангам группы Зейдлица также результата не дали.

Река Ловать около деревни Рамушево

Но и противник не смог расширить прорыв в южном направлении вдоль шоссе Старая Русса – Холм. 201-я латышская стрелковая и 364-я сибирская стрелковая дивизии стойко удерживали свои позиции и неоднократно предпринимали контратаки. Особенно упорны были бои в районе Чернышова. 26 марта враг ворвался на позицию 3-го батальона 1216-го стрелкового полка 364-й стрелковой дивизии. Командир полка подполковник П.И. Ковалев бросил в контратаку свой последний резерв – взвод пешей разведки под командованием лейтенанта А.А. Граховского. Взвод отбросил противника, захватив двух пленных. Граховский был ранен, но не ушел в медсанбат: противник начинал шестую атаку за день. Граховский, заменив погибший пулеметный расчет, расстреливал в упор гитлеровцев. Он снова был ранен, но назревала новая атака, и он не ушел с переднего края. Вражеская атака снова была отражена, противник откатился назад. Граховский снова был ранен, на этот раз смертельно. Командующий фронтом 30 марта в целях удобства управления войсками передал из 1-й ударной в подчинение 11-й армии 26-ю и 180-ю стрелковые дивизии, 2-ю гвардейскую, 50-ю стрелковую, 62-ю и 84-ю морские стрелковые бригады, которые составляли ее первоначальную основу и сыграли важную роль в сражениях под Москвой. Эти соединения образовали группу под командованием генерала Миссана. Она вместе с группой генерала Захватаева оказала противнику упорное сопротивление. Это вынудило генерала Зейдлица-Курцбаха нанести удар в обход этой группировки.

1 апреля части 5-й легкопехотной дивизии нанесли неожиданный удар в полосе 11-й армии и прорвались на шоссе Старая Русса – Рамушево в районе Борисово (Язвы). Тем самым была создана угроза тылам главных сил 11-й армии в районе Старой Руссы. Командир 254-й стрелковой дивизии полковник П.Ф. Батицкий сумел быстро перебросить в район Сычево на шоссе к Рамушеву свой последний резерв – учебную команду и успешно вышедший из окружения западнее Аринино 929-й стрелковый полк. Враг не ожидал встретить здесь сопротивление и вынужден был остановиться. На следующий день оборону 254-й стрелковой дивизии в Сычево уже атаковала дополнительно подошедшая из резерва 122-я немецкая пехотная дивизия, но безуспешно. Наши позиции были усилены из резерва армии 85-м танковым батальоном и 27-м гвардейским минометным полком. Такие же результаты имели и части 18-й моторизированной дивизии, сменившие обессиленную 122-ю. Трое суток длились тяжелейшие бои. В последующем на рубеже Пенно – Сычево – Давыдово 254-я стрелковая дивизия стала неприступным щитом для противника. В бою за Борисово шагнул в бессмертие рядовой 349-го стрелкового полка 26-й стрелковой дивизии М.В. Межов, своим телом закрывший амбразуру вражеского дзота. Он был посмертно награжден орденом Ленина и навечно занесен в списки полка.

В полосе 1-й ударной армии части 8-й легкопехотной дивизии прорвали оборону на стыке между 364-й и 201-й стрелковыми дивизиями и вышли на рубеж Соколово – Воскресенское. Для локализации этого прорыва на рубеж Чернышово – Сущево – Соколово была выдвинута 129-я стрелковая дивизия, снятая с неатакованного центра армии.

Прорыв противника на правом фланге 1-й ударной армии поставил 201-ю латышскую стрелковую дивизию, продолжавшую удерживать свои позиции на реках Полисть и Холынья, в тяжелое положение. Для прикрытия фланга и тыла командиру дивизии полковнику А.С. Фролову, заменившему раненого генерала Я.Я. Вейкина, пришлось ввести в бой специальные подразделения. Они в течение почти десяти суток ежедневно отражали по несколько атак противника. Им удалось подбить несколько танков [195] .

Особенно тяжело пришлось правофланговому 92-му стрелковому полку, который атаковал части 329-й немецкой пехотной дивизии. После гибели командира полка полковника Л.П. Кириллова командование принял на себя комиссар полка Я. Пиясис. Его умелые действия не позволили противнику заставить отступить полк с занимаемых позиций. В этих боях особенно отличился командир 2-й роты младший лейтенант Я.В. Вилхелмс. Будучи хорошим снайпером, он довел свой боевой счет, начатый под Москвой, до 116 гитлеровцев [196] .

21 июля 1942 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. После вручения награды он был принят И.В. Сталиным.

Несмотря на нехватку боеприпасов, артиллеристы наносили врагу чувствительный урон. Командир дивизиона майор К.А. Даудиньш во время посещения армии делегацией Монгольской Народной Республики был награжден монгольским орденом Боевого Красного Знамени.

Прорыв противника в районе Соколово еще более осложнил положение дивизии. 2 апреля генерал Кузнецов решил отвести 201-ю стрелковую дивизию на одну линию с обороняющейся правее 364-й стрелковой дивизией, поскольку дальнейшая оборона по Холынье и Полисти теряла смысл и грозила окружением [197] . Отрыв от противника и отход (4–6 апреля) был осуществлен настолько умело, что противник обнаружил это только через два дня.

5 апреля группа Зейдлица нанесла очередной удар. Части 8-й легкопехотной дивизии, усиленные горнострелковым полком 7-й горнострелковой дивизии, попытались прорваться к Ловати по кратчайшему пути, вдоль дороги Онуфриево – Черенчицы (4 км южнее Рамушево). В жестоком трехдневном бою группа генерала Захватаева сорвала вражеский удар. Остатки егерей были отброшены за Редью. По свидетельству генерала Зейдлица, егеря потеряли 2500 человек. 5 апреля убит командир 62-й морской стрелковой бригады полковник В.М. Рогов и смертельно ранен командир 2-й гвардейской стрелковой бригады полковник Я.П. Безверхов.

Неудача прорыва к Ловати вынудила противника приостановить наступление по всему фронту. Наступившая оттепель, пасмурная погода и туманы исключали применение авиации. В боевых действиях наступила 10-дневная пауза. И наши, и войска противника использовали эту передышку для приведения в порядок войск, оборудования позиций и пополнения материальных средств.

На правый фланг 1-й ударной армии на острие вражеского вклинения по указанию Ставки 13–16 апреля была переброшена 397-я стрелковая дивизия полковника К.Т. Ильина. По решению генерала Кузнецова туда же были направлены 41-я и 47-я стрелковые бригады. Однако пополнить личным составом и вооружением части первого эшелона не представлялось возможным. По-прежнему не хватало боеприпасов, было мало танков, авиации, не хватало средств ПВО.

Не смогли войска укрепить свои позиции в инженерном отношении. Талая вода заливала стрелковые ячейки, окопы, блиндажи. У бойцов шинели, валенки насквозь промокли, от переохлаждения опухали ноги, руки, многие болели воспалением легких, гриппом. Пополнить запасы материальных средств не удалось, так как пути снабжения с 26 марта оказались в зоне боевых действий. Нормальное движении по ним стало почти невозможным не только из-за ударов авиации, но и корректируемого огня артиллерии. С 4 апреля вместо станции Любница была определена новая станция снабжения – Осташков на железной дороге Бологое – Великие Луки. Новый тыловой район был совершенно не оборудован. Здесь среди лесов, болот, рек и речушек не было ни одной шоссейной или хотя бы улучшенной фронтальной и рокадной дороги. Таяние снегов разрушило зимники, и весь район северо-западнее Осташкова с низкими абсолютными высотами, мягкими торфянистыми почвами стал, по сути дела, недоступным для любого вида транспорта. Все автомобили, трактора встали, войска перестали получать боеприпасы, продовольствие, фураж. Все немногочисленные инженерные части и местное население прокладывали лежневки. Суточная норма расхода боеприпасов, установленная в 1-й ударной армии, составила 5 патронов на винтовку, 50 патронов на пулемет, 5 снарядов на орудие полковой артиллерии. Как вспоминает начальник штаба 129-й стрелковой дивизии, вся ее артиллерия могла расходовать только 18 снарядов в сутки, и то лишь в случае крайней необходимости. Не выдерживали отощавшие за зиму лошади. Ежедневно от каждого батальона снималась одна из рот или создавалась сборная команда, которая направлялась за 30–40 км на дивизионные склады. Люди слабели. Продуктовый паек сокращался.