Читать онлайн «Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1». Страница 31

Германский абсолютизм развивался в форме регионального, или княжеского. Первым примером такого типа монархии стала Бавария, где с 1612 г. перестает собираться местный ландтаг. Во второй половине XVI в. процесс централизации власти ускорился, и к концу XVII в. княжеский абсолютизм сложился здесь не только как тип государственного устройства, но и как целостная политическая концепция. Классическими образцами княжеского абсолютизма считаются Бранденбург, Бавария, Пфальц.

К началу Нового времени Германия представляла собой пестрый и запутанный клубок больших и малых княжеств. Из почти трех сотен субъектов часть имела статус имперских земель, часть из них считалась самостоятельными государствами. 1470 владений было в руках у рыцарей в различной юрисдикции. Помимо феодальных угодий в состав Священноримской империи входило 150 городов с разным статусом: имперских и вольных. Длительное существование этих владений в рамках империи способствовало укреплению местного сепаратизма. Габсбурги, занимавшие престол империи, начиная с короля Альбрехта II, привнесли в германские земли новую идею. Говоря словами Эрнандо де Асуна, «один монарх, одна империя и один меч». Идея универсальной монархии, будучи наднациональной, в принципе не способна была привести страны Германии к объединению. Империя была призвана предотвратить политический эгоизм и борьбу между отдельными членами, поэтому малые княжества в тот период принимали равное участие в делах. На практике это размывало естественные границы и не позволяло оформиться единому политико-административному и экономическому центру.

События XVI–XVII вв. еще более замедлили процесс национально-государственной консолидации. Религиозный конфликт между католиками и протестантами быстро приобрел политический характер. Реформация становилась в германских землях средством защиты местных свобод не только от католической церкви, но и от имперских притязаний Габсбургов. Попытки императора Карла V восстановить вселенское католическое единство способствовали росту сепаратизма в дворянской элите. О моральном облике властителей в 1523 г. Лютер в трактате «О светской власти. В какой мере ей следует повиноваться» писал: «Знай также, что с сотворения мира мудрый князь – птица редкая, и еще более редок князь благочестивый. Обыкновенно они либо величайшие глупцы, либо крупнейшие злодеи на земле; всегда нужно ждать от них наихудшего – редко чего-либо хорошего». Однако именно князья, заинтересованные в укреплении собственных позиций, оказались способными противостоять натиску контрреформации. Личные амбиции, в совокупности с действиями Карла V, подтолкнули и католических и протестантских князей к союзу против подобной политики. Воплощением идентичности позиций католиков и протестантов стал Аугсбургский религиозный мир (1555), закрепивший принцип «чья власть, того и вера». Впоследствии, несмотря на решения Тридентского собора, даже в католических княжествах церковные учреждения оказались под властью территориальных князей.

Возрастанию роли князей способствовали многочисленные военные конфликты. Не считая Тридцатилетней войны, в период от Вестфальского мира 1648 г. до окончания Северной войны в 1721 г., германские княжества с разной долей участия были втянуты в десять крупномасштабных войн, общая продолжительность которых составила 65 лет. Кроме того, на ее территории разразились две крестьянские войны: 1625–1626 гг. – в Баварии и Верхней Австрии; в 1679 г. – в Богемии. Общие демографические потери от Тридцатилетней войны и связанных с нею эпидемий составили в Померании и Мекленбурге не менее 40 % населения. По обе стороны от линии Базель – Штеттин лежала 100 километровая полоса, где каждая провинция потеряла по 60–70 % обитателей. В таких условиях росла внутренняя миграция, население тянулось из деревни в город, под защиту стен. В итоге, если в 1623 г. в Вюртемберге плотность населения составляла 43 человека на квадратный километр (это приблизительная плотность для всех княжеств), то в 1700 г. в Померании она составила 8, Наймарке – 9, Восточной Пруссии –12 человек на квадратный километр. Но несмотря на рост городов, доля буржуа в составе населения оставалась минимальной.

Опорой местных монархов в таких условиях стало чиновничество, сформировавшееся из высокообразованных юристов. Преподаватели Галльского, Иенского, Хельмштедтского и других университетов заняли посты советников князей по правовым вопросам (Филипп фон Хемниц в Саксонии, Людвиг фон Зекендорф в Бранденбурге). Как знатоки международного права они выполняли дипломатические поручения. Профессура составила влиятельную группу так называемой территориальной буржуазии, которая начала отделяться от городской торгово-промышленной буржуазии уже в середине XVI в., поставив свое благосостояние в зависимость от крепости княжеской власти. Их трудами была подготовлена юридическая база княжеского абсолютизма, основанного на естественном, а не римском праве. На рубеже XVI–XVII вв. в университетах государственное право стало преподаваться как самостоятельная дисциплина. Возникла теория «камерализма», т. е. меркантилизма на территориальном уровне. Сложилась естественная патриархальная иерархия: Бог – земельный господин – глава семьи. Она строилась на принципе защиты одним человеком (князем) слабых индивидов.

Другой опорой абсолютизма стала армия, прежде всего офицерский корпус. Для мелкопоместных дворян, разорившихся от многочисленных потрясений, служба в княжеской армии стала единственным способом поправить свое благополучие. Военная профессия открывала перед ними возможность замещения государственных должностей, освобождения от фискальных сборов, приобретения имущества. Милитаризация юнкерства привела, в конечном счете, к формированию военно-государственного союза дворянства и монархии. Безоговорочное подчинение дворян интересам князя компенсировалось широкой программой государственной поддержки на местах. К тому же последствием войн стало распространение наемничества. Собственные войска сдавали герцог Брауншвейгский, графы Ганау, Аншпах, Вальдек и другие. Доход казны на местах в общей сложности составил 33 млн талеров. После того, как ландграф Гессенский во время войны американских колоний за независимость сдал Англии своих солдат, население княжества сократилось на 8 %.

До 1806 г. Габсбурги, стремясь сохранить видимость единства империи, вынуждены были идти по пути редуцирования центральной имперской власти. В 1658 г. Леопольд I даровал право на самостоятельную политику курфюрстам. Высшими по положению считались восемь курфюрстов. С 1692 г. появился девятый – Ганноверский. Если на съездах курфюрстов ранее проходили только выборы императоров и составлялись так называемые избирательные капитуляции, разграничивавшие компетенции курфюрстов и императора, то теперь они получили право решения всех вопросов общеимперского характера. Кроме того, курфюрстам по наследству принадлежали и некоторые имперские должности. Деятельность сейма, созванного в 1663 г., продолжалась до 1806 г., отчего он фактически институировался в общегерманское государственное устройство. Три курии: курфюрстов, князей и городов – решали вопросы раздачи чинов (генеральских и высших судебных), определяли монетные и таможенные регалии, имперские финансы. С неуклонным падением влияния бюргерских депутатов вся власть сосредоточилась в руках курфюрстов и 98 аристократов – 62 светских и 36 церковных. Так как по традиции столицей империи считалась Вена, а имперский сейм собирался в Регенсбурге, имперский суд – в Ветцларе, то со временем все текущие вопросы стали решаться на местах. В 1658 г. вторая курия провела решение о запрете созыва местных ландтагов и запрете жалоб в общегерманский Рейхстаг. Таким образом, административное подчинение на местах полностью было переключено на региональных князей.

В итоге, на территории Германии сложился княжеский абсолютизм с наличием распыленных мелких самостоятельных государств. В Вестфалии на территории в 1200 квадратных миль располагалось 52 государства. Во Франконии на 484 квадратных милях было 29 государств, аналогичная картина и в Швабии. За редким исключением, каждое суверенное государство не превышало площадь в 8 квадратных миль, что, впрочем, не мешало каждому суверену пользоваться всей полнотой власти.

Австрийская держава развивалась как сложный симбиоз народов, правовых и государственных традиций. С конца VIII в. данная территория входила в орбиту франкских интересов, с начала X в. – немецкой колонизаторской политики. Затем путем покупки земель и сложной системы династических браков в состав нового государственного образования вошли районы со славянским, итальянским, французским и голландским населением. В итоге здесь появились соответствующие традиции, юридические нормы и этнические особенности. На внутреннем рынке отсутствовал метрический стандарт, существовали разнообразные формы земельных отношений, имели хождение различные денежные единицы: австрийские фунты и шиллинги, голландские и венгерские гульдены, немецкие талеры, зальцбургские дукаты. Перед австрийскими монархами, таким образом, стояла почти неразрешимая задача: унифицировать нормы права и государственные институты, традиции, включая языковые.