Читать онлайн «Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты». Страница 58

Во время Отечественной войны 1812 года Лодеру было поручено устроить военный госпиталь на 6000 офицеров и 30000 нижних чинов. Трудно представить себе масштабы такого госпиталя. Но Лодер его устроил, и управлял этим госпиталем до его свертывания по причине наступления французов. Когда французы заняли Москву, Лодер получил приказ отправиться в Касимов Рязанской губернии и заняться распределением раненых по разным местам и устройством госпиталей. Он организовал госпитали в Касимове, Меленках и Енотове. Тогда же, по распоряжению Кутузова, он устроил временный военный госпиталь на 30 тысяч человек. За блестящее выполнение поручения Лодер получил орден Святой Анны 2-й степени с бриллиантами при рескрипте.

После войны Лодер стал профессором анатомии и хирургии Московского университета. В 1818 году государь купил у Лодера богатое собрание анатомических препаратов и подарил его Московскому университету. В следующие годы Лодер занялся постройкой анатомического театра в Москве по собственному плану. За эту постройку он получил орден Святого Владимира. Затем Лодер стал безвозмездно читать лекции по анатомии в этом же театре для студентов Московского университета, иллюстрируя их операциями на трупах.

Чуть позже Лодер заинтересовался лечением минеральными водами, а поскольку тогда не умели герметически закупоривать бутылки, и привезенная издалека вода во многом теряла своим лечебные свойства, он всячески рекомендовал их употребление на месте. Это сказалось на буме увлечения российской элиты минеральными источниками Кавказа. Тогда же он стал рекомендовать пациентам пешие прогулки в перерывах между принятием вод. Те самые прогулки, которые породили слово «лодырь».

Умер Христиан Иванович Лодер 4 апреля 1832 года в Москве.

История не терпит сослагательного наклонения. Действительное – необходимо. Можно добавить – и единственно. Поскольку реализуется лишь один вариант. Так считает большинство серьезных историков, и всякий разговор об альтернативах тут же пресекает. Таких много, но… есть и другие. По их мнению, альтернативы, которые не реализовались в одно время, обязательно должны возникнуть в другое. И кто знает? Может быть, для того, чтобы на этот раз осуществиться. Так, дескать, история «отрабатывает» варианты развития. И эта точка зрения, по правде говоря, кажется более органичной и естественной. Так или иначе, но случись индийский поход, история пошла бы совсем иным путем. Это-то не отрицает никто.

Примерно так же, как к альтернативам, относятся историки чаще всего и к эмоциям в истории. Они не учитываются. Их как бы и нет вовсе. И если исследователи старой, дореволюционной школы были, конечно же, более человечны, и ничто человеческое им было не чуждо, то в советское время чувства, эмоции изымались из истории начисто. И все-таки время расставляет все по своим местам, и всему место находится.

Случись индийский поход, и пошла бы история другим путем, и не было бы в ней Отечественной войны 1812 года и всего, что связано с ней. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но… Судите сами. Обострение отношений России с Великобританией начались в октябре 1800 года и тогда со стороны Павла I были предприняты шаги по подготовке казачьего похода в Среднюю Азию. Вскоре он подписал рескрипт атаману В. П. Орлову о походе его полков в Индию. И проект века вполне мог начать осуществляться…

Его идея была высказана молодым, только что получившим известность генералом Наполеоном Бонапартом в 1797 году, и, окажись она менее грандиозной и более реалистичной, как знать – возможно, ход истории был бы иным. И не было бы Русской кампании и войны 1812 года. Потому что с Россией проект этот был связан напрямую и самым тесным образом. Но обо всем по порядку. Он не раз удивлял мир плодовитым воображением и неординарным поведением в политической сфере. Но принимал Наполеон и военно-политические проекты, которые оказывались до конца не исполнимыми или провальными: Континентальная блокада, Египетская экспедиция, Испанская авантюра, Русский поход. В то же время в его голове рождались планы вполне реальные, почти готовые к осуществлению. Например, высадка десанта в Англию, которая, однако, сорвалась. Или настолько грандиозные, что так и остались нереализованными, например, проект Индийского похода. На этом – последнем наполеоновском имперском замысле, имевшем воистину геополитический характер и грозившем перевернуть мировое устройство, мы и остановимся. Тем более что он напрямую оказался завязанным с Россией и проводимой ей политикой.

Восток всегда манил Наполеона. Никто из серьезных исследователей не считал случайностью его экспедицию в Египет. Но особое место в наполеоновских планах всегда занимала Индия. И отнюдь не потому, что французскому полководцу не давали покоя мечты о лаврах Александра Македонского. Он, будучи сугубым прагматиком, в данном случае четко исходил из реалий своего времени. Во Франции с незапамятных времен главным противником страны всегда считалась мастерская мира и владычица морей – Великобритания. С этой точки зрения мышление великого полководца не отличалось оригинальностью. Мало того, вступив в смертельную схватку с могущественным островным гигантом, империя Наполеона, не располагая флотом, не могла рассчитывать на быструю победу. Франция искала другие, более эффективные пути для того, чтобы поставить неуязвимый на морях «коварный Альбион» на колени. Помимо применения жестких экономических средств (континентальной блокады), периодически возникала идея военного похода в Индию. Осуществление такой экспедиции не просто расширяло ареал военных действий, оно резко изменило бы стратегическую ситуацию, заставив Великобританию сражаться с перевернутым фронтом.

Не вызывает сомнения, что с точки зрения французских интересов военное предприятие в Азию с конечной целью завоевания Индостана являлось бы стратегически важным шагом, который мог бы привести к полному краху Великобритании и кардинально изменил бы геополитический расклад сил в мире. Трудно даже просчитать все ближайшие последствия такой экспедиции, если бы она успешно завершилась. Последствия для мировой политики были бы самыми радикальными, если не сказать революционными.

Впервые идея индийского похода была высказана тогда молодым, только что получившим известность генералом Н. Бонапартом в 1797 году, еще до его экспедиции в Египет, которая рассматривалась как первый и очень важный шаг на пути к лишению индийского владычества Великобритании. Считается, что уже позднее, получив государственную власть в свои руки, став первым консулом, он пытался усиленно внушать Павлу I мысль о совместном походе в Индию. Он якобы даже разработал и предложил проект совместной французско-русской сухопутной экспедиции к Инду. Но у России и Франции тогда еще не имелось даже мирного договора, не говоря уже о заключении военно-политического союза. Да, главы государств вступили в личную переписку, но вот о самом проекте французско-русской экспедиции в Индию нет ни слова, нельзя обнаружить даже следов обсуждения этой идеи в опубликованных дипломатических документах. Дело осложняется тем, что, помимо этого совместного проекта, Павел I в конце своего правления предпринял конкретные шаги для реализации собственной программы русского проникновения в Индию через Среднюю Азию. Чаще всего исследователи рассматривают эти два плана как звенья одной цепи, а также считают, что российский император был загипнотизирован красивой идеей Наполеона и постарался осуществить ее самостоятельно. Тут важно разобраться, насколько тесно оказались взаимосвязаны эти два плана и какой из них был первичен. Также необходимо выяснить истинное авторство и время составления проекта совместной французско-русский экспедиции.

Впервые проект был опубликован на французском языке в 1840 году в брошюре под названием «Памятная записка Лейбница Людовику XIV о завоевании Индии, публикуемая с предисловием и замечаниями Гоффмана, с приложением проекта сухопутной экспедиции в Индию по договоренности между первым консулом и императором Павлом I в начале этого века». На русский язык проект был переведен с французского и опубликован в 1847 году, правда, без указания подлинника и со слегка видоизмененным названием. Причем переводчик не был указан при издании книги. Видимо, по цензурным соображениям, из русского перевода было убрано лишь помещенное перед текстом проекта «напоминание», написанное, вероятно, Гоффманом: «Покушение на жизнь первого консула 24 декабря 1800 г. и трагическая смерть императора Павла I 24 марта 1801 г. стали пагубными следствиями проекта экспедиции в Индию. Известно откуда нанесены удары!» Но затем переводчик (вслед за ним и историки) сделал безоговорочный вывод, что сам проект составлялся первым консулом, хотя в оригинале об этом отсутствуют точные указания. Позже в литературе при переизданиях текста и в комментариях к нему появилось утверждение, что этот проект был прислан в 1800 году российскому императору генералом Ж. К. Дюроком. Но Дюрок прибыл (возможно, и с проектом) в Петербург уже после смерти Павла I и никак не мог обсуждать с ним этот план.