Читать онлайн «История папства». Страница 90

С другой стороны, общий настрой в церкви, пожалуй, улучшился по сравнению с тем, что наблюдалось в течение последних пятидесяти лет. Теперь для римской церкви наступило время реванша. Вновь воодушевившись после Тридентского собора, она предприняла контрреформацию, символом которой стал прежде всего сам город: новый собор Святого Петра, еще не достроенный, но уже производивший сильнейшее впечатление; целый ряд новых величественных храмов, возведенных во всех участках города; огромное количество семинаристов всех рас и национальностей — живое доказательство жизненной силы, безусловно присущей возрожденному католицизму. Десятки тысяч пилигримов, сошедшихся в Рим для празднования «юбилейного» 1575 года, торжественно входили в семь главных базилик Священного города[251] и, безусловно, будучи под глубоким впечатлением от увиденного, вдохновлялись и укреплялись в вере.

Папа Сикст V (1585-1590), избранный 24 апреля 1585 года, ровно через две недели после кончины Григория, продолжил начинания своего предшественника с еще большей энергией и решительностью. Феличе Перетти, сын крестьянина из предместий Анконы, в двенадцать лет вступил в орден францисканцев и благодаря острому уму и блестящему дару красноречия быстро достиг высот в церковной иерархии. В 1557 году Павел IV увидел в нем родственную душу и послал в Венецию — вначале для проведения преобразований францисканского монастыря Фрари, а затем, позднее, в качестве инквизитора. Именно в тот момент Перетти переступил черту. Венецианцы были набожными и честными католиками, но попытки папы ограничить их свободу действий всегда вызывали у них сопротивление. Они были купцами, вся их жизнь была связана с торговлей, и их успех в делах зависел от хороших отношений и с протестантами, и с мусульманами. Венецианцы не могли согласиться с тем, что папа будет руководить их действиями. Полностью устранить инквизиторов они не могли, но настаивали на необходимости направлять своих представителей на заседания, дабы те при необходимости оказывали умеряющее влияние на происходящее.

Эта договоренность действовала, принося свои плоды, пока не появился Перетти. Несмотря на это, он попытался запугать венецианцев; его жесткость и высокомерие вызвали у них негодование, и папа отозвал его. Однако Пий IV, что характерно, восстановил его в прежней должности, а Пий V дал еще более высокую, сделав викарием-генералом францисканского ордена, Великим инквизитором и кардиналом. При папе Григории он оказался не у дел и проводил свои дни на вилле на Эсквилине, занимаясь подготовкой книги, которую «Оксфордский словарь римских пап» характеризует как «весьма неровно откомментированное издание святого Амвросия Медиоланского». Однако после кончины Григория благодаря личным качествам и прежде всего сильному характеру Перетти стал главным кандидатом на престол. Его избрание прошло единогласно.

Из всех пап периода контрреформации Сикст V внушал окружающим наибольший страх. Суровый, лишенный гибкости, беспощадный, не терпевший никакого противоречия, он правил Римом как тиран. Власть Священной коллегии резко ослабела. Он установил, что число кардиналов не должно превышать семидесяти, и это правило действовало четыреста лет. Затем он учредил пятнадцать независимых друг от друга конгрегации (строго говоря — четырнадцать, так как одна из них — Священная конгрегация — уже существовала), дабы те ведали всевозможными аспектами управления, касающимися как духовных, так и светских дел. Конгрегации также просуществовали длительное время и были упразднены лишь в XX веке; одна из них отвечала за университет, другая — за типографию в Ватикане, где в 1587 году вышла из-под печатного станка Септуагинта — греческий перевод Ветхого Завета. Следующим изданием должна была стать Вульгата — Библия на латинском языке, текст которой предстояло пересмотреть. Сикст поручил дело специальному комитету, составленному из ученых кардиналов, но они работали так медленно, что он взял дело в свои руки. Увы, как и в случае с сочинениями святого Амвросия, он показал себя не слишком компетентным текстологом. Когда наконец книга вышла, все сведущие ученые пришли в ужас. После смерти папы ее немедленно изъяли из употребления, а текст подвергся серьезному пересмотру. Наконец в 1592 году его вновь издали при Клименте VIII.

Куда больших успехов папа добился в начинаниях, связанных с церковной дисциплиной. На последних сессиях Тридентского собора постоянно дебатировался вопрос о божественном праве епископов: получают ли они власть из рук папы или от самого Господа Бога? Немногие осмелились бы задать такой вопрос Сиксту V, а он постановил, что каждый вновь рукоположенный епископ должен предстать перед папой перед тем, как отправиться на место службы, а затем регулярно приезжать с докладами о состоянии дел в своем диоцезе.

За два года, создав настоящее царство террора, Сикст восстановил порядок и закон во всей Папской области. По его распоряжению не менее 7000 разбойников предали публичной казни; согласно сообщениям, на остриях ограды моста Святого Ангела было больше голов, чем дынь на рынке. В то же время, дабы привести в надлежащее состояние финансовые дела Ватикана, Сикст сократил издержки до минимума (недаром он был францисканцем!) и ввел жесткий контроль цен на продовольствие. Он ввел новые налоги, разместил новые займы; поддерживал сельское хозяйство, осушал болота, субсидировал производство шерсти и шелка. Продажа должностей (не церковных, но административных и бюрократического характера) приносила ему до 300 000 скудо в год. Задолго до кончины он стал одним из богатейших правителей Европы.

Как и в случае его предшественника, в основе его внешней политики лежала ненависть к протестантизму — главному препятствию в деле воплощения его мечты о всемирной католической церкви. Он обещал громадные субсидии Филиппу II для осуществления предполагавшегося вторжения в Германию, но когда экспедиция окончилась катастрофой, отказался платить. На следующий год он вторично лишил Филиппа своей поддержки, ослабив свое противодействие гугеноту Генриху IV (он отлучил его от церкви в 1585 году), поскольку тот согласился обратиться в католическую веру в обмен на французскую корону.

Но главным образом имя Сикста осталось в истории благодаря предпринятому им строительству Благодаря ему Джакомо делла Порта завершил купол собора Святого Петра. Тем временем любимый архитектор папы Доменико Фонтана выстроил новый Латеранский дворец и новую резиденцию папы в Ватикане, а также провел масштабную реконструкцию Ватиканской библиотеки. На обширной площади, спроектированной Бернини[252], при большом стечении народа торжественно воздвигли некогда стоявший в цирке Нерона гигантский египетский обелиск; на левом берегу Тибра поставили три обелиска меньшего размера, дабы площади перед Латераном, Санта-Мария-Маджоре и Санта-Мария-дель-Пополо выглядели более величественно. Новые широкие улицы соединили между собой наиболее посещаемые паломниками храмы. Величественный акведук Аква Феличе подводил в город воду из Палестрины, расположенной в двенадцати милях от Рима. Строительство еще двух акведуков сделало возможной работу сотен украшенных фонтанов, которые вскоре забили по всему городу. Сикст правил всего пять лет, но именно ему — более, нежели какому-либо другому папе, — мы обязаны великолепием римской архитектуры периода контрреформации.

Он заслуживал благодарности жителей города; увы, высокомерие и холерический темперамент понтифика стали причиной всеобщей неприязни в его адрес. Со времен Средневековья мало кто из пап вызывал столь сильную ненависть. Когда 27 августа 1590 года, перенеся один за другим несколько приступов малярии, он скончался, в городе началось всеобщее ликование, и горожане разбили его статую, стоявшую на Капитолии, — точь-в-точь так же, как они поступили со статуей Павла IV тридцать один год назад.

Вслед за тем в течение шестнадцати месяцев на Святом престоле сменились три папы. Во всех историях папства именам Урбана VII (1590), Григория XIV (1590-1591) и Иннокентия IX (1591), как правило, не находится места. Урбан был настоящим сыном церкви, заслуживал всеобщего восхищения и, вероятно, стал бы превосходным папой; не его вина, что в ночь после избрания он заболел малярией и менее чем через две недели скончался. Свое немалое состояние он приказал истратить на приданое бедным римским девушкам — трогательный поступок, благодаря которому он остался в памяти по крайней мере у них. Григорий, друг Карло Борромео и Филиппо Нери[253], благочестивый, исполненный добрых намерений, но обладавший очень слабым здоровьем, запомнился главным образом тем, что отравил римлянам жизнь, лишив их одного из главных развлечений — запретив им заключать пари по поводу выборов папы, продолжительности понтификата и назначения кардиналов. Он яростно противостоял Генриху IV Французскому, по-прежнему остававшемуся протестантом, ввел решительные меры против бандитизма, провел работы по улучшению русла Тибра и сделал что мог для борьбы с антисанитарией в городе. За неделю до Рождества 1591 года он заболел, но настоял на том, чтобы принять участие в традиционном посещении семи базилик, и этот акт благочестия оказался для него роковым.