Читать онлайн «История папства». Страница 56

Хотя новый папа и был отъявленным непотистом, он являлся при этом знатоком канонического права и грамотным администратором. Климент сконцентрировался на миссионерской роли церкви вплоть до того, что создал кафедры арабского и других восточных языков в университетах Парижа, Оксфорда, Болоньи и Саламанки. В его соглашениях с различными государствами ему приходилось демонстрировать впечатляющую независимость нрава. Освободил Эдуарда Английского от клятвы, которую тот дал своим баронам, отстранил архиепископа Кентерберийского, отлучил от церкви шотландского короля Роберта Брюса за убийство в храме его старого врага Джона Комина и разрешил после четырнадцатилетнего спора вопрос о престолонаследии в Венгрии. Будь он итальянцем, избранным и инаугурированным в Риме, то мог бы оказаться если не великим, то по крайней мере выдающимся папой. Однако будучи подданным короля Филиппа, с момента своего избрания он стал подвергаться безжалостному давлению со стороны своего господина[156]. Его первые шаги не сулили ничего хорошего: прежде всего Филипп стал настаивать на том, чтобы новый папа, коль скоро он находился во Франции, здесь же и инаугурировался. Начало понтификата Климента трудно назвать благоприятным: когда он ехал верхом на инаугурационную церемонию, стена, на которую залезли желающие поглазеть на церемонию, неожиданно рухнула. Папу сшибло с коня, но он отделался несколькими царапинами, другим участникам процессии повезло куда меньше: несколько человек получили серьезные ранения, а герцог Бретонский погиб.

В то время не было оснований считать, что Климент не намеревался, как и положено, ехать в Рим. Его временное пребывание во Франции оправдывалось тем, что он надеялся положить конец вражде между Францией и Англией, чтобы правители этих стран смогли объединить свои силы в деле организации нового крестового похода в Святую землю. В течение четырех лет у понтифика не было определенного местожительства. Он постоянно перемещался между Лионом, Пуатье и Бордо, а его кардиналы следовали за ним по мере возможности. (К этому времени большинство их были французами: из десяти назначенных Климентом в декабре 1305 года к числу таковых принадлежало девять — четверо из них являлись его племянниками, — и процент французов существенно возрос в 1310 году, а еще больше в 1312 году.) Тем временем Филипп продолжал держать его во Франции и оказывать на него давление; однако в 1309 году Климент решил поселиться в Авиньоне — городе, расположенном на восточном берегу Роны[157] и находившемся в то время под властью вассала Филиппа, Карла Анжуйского, короля Сицилийского и графа Прованского. Небольшому городу было суждено стать местопребыванием еще шести пап после Климента V и резиденцией папства в течение шестидесяти восьми лет.

Эти годы часто называют «авиньонским пленением». Ни о чем подобном речи не шло. Папы ни в каком смысле не являлись пленниками. Они находились в Авиньоне потому, что так хотели. Тем не менее этот город не был таким уж удобным местом. Поэт Петрарка описывает его как «отвратительный город», продуваемый мистралем, как «сточную канаву, где собираются отбросы со всего света». У арагонского посла вонь на улицах вызвала столь сильные отрицательные эмоции, что он заболел и возвратился домой. Будучи папской территорией, Авиньон являлся убежищем для преступников всех мастей, и таверны и публичные дома, где они проводили время, пользовались недоброй славой. Наконец, он не годился для местопребывания в нем папского двора. Папа и его ближайшее окружение перебрались в местный доминиканский монастырь. Кое-кому из кардиналов посчастливилось реквизировать несколько домов побольше. Остальные находили кров где могли.

Переезд в Авиньон должен был по крайней мере обеспечить папе определенную степень независимости. Однако Филипп оказался слишком крепким орешком для него. Папа был больным человеком (он страдал от рака желудка в течение всего своего понтификата) и вскоре показал, что является немногим более чем марионеткой французского короля. Непоколебимый в своем стремлении привлечь папу Бонифация к ответственности, Филипп вынудил Климента начать в 1309 году расследование по всем правилам. Случались разного рода отсрочки и сложности, и в апреле 1311 года предприятие приостановилось. Однако папе пришлось заплатить высокую цену — пойти на реабилитацию кардиналов из рода Колонна, полную компенсацию убытков, понесенных их фамилией, аннулирование всех актов Бонифация, которые противоречили интересам Франции, и прощение Гильома де Ногаре. Но его ожидало еще более тяжелое унижение: содействие планам Филиппа в деле уничтожения ордена тамплиеров.

Сегодня не так просто представить, каким влиянием обладал орден тамплиеров в позднем Средневековье. Основанная в начале XII столетия для защиты паломников, толпами устремившихся в святые места после Первого крестового похода, и находившаяся под патронажем святого Бернара Клервоского, эта организация монахов-воителей за пятьдесят лет укоренилась почти во всех христианских странах от Дании до Испании, от Ирландии до Армении. В течение столетия «неимущие собратья-воины Иисуса Христа», несмотря на бенедиктинский обет бедности, целомудрия и послушания, ссужали деньгами половину Европы, будучи наиболее могущественными банкирами цивилизованного мира. К 1250 году они, как считается, стали обладателями 9000 земельных владений; в Париже и Лондоне их дома использовались как крепости, в которых хранилась королевская казна. У английских тамплиеров Генрих III одолжил в 1235 году сумму на приобретение острова Олерон; у французских тамплиеров Филипп IV Красивый добыл вымогательством приданое для несчастливого брака своей дочери с Эдуардом II Английским. Людовику IX, попавшему в плен в Египте в конце Шестого крестового похода[158], тамплиеры обеспечили большую часть выкупа, а Эдуарду I они авансировали не менее 25 000 турских ливров, четыре пятых которых они ему впоследствии простили.

Из всех стран, в которых они действовали, тамплиеры обладали наибольшим могуществом во Франции, где они с успехом создали государство в государстве. И поскольку их влияние все возрастало, неудивительно, что король Филипп стал испытывать серьезное беспокойство. Однако у него имелись и куда менее почтенные причины для действий против них: он отчаянно нуждался в деньгах. Он уже лишил собственности и изгнал еврейских и ломбардских банкиров; подобная операция с тамплиерами, что сделало бы Филиппа обладателем всех их богатств и имущества в королевстве, избавило бы его от денежных затруднений раз и навсегда. Он знал, что орден окажется опаснейшим врагом. Однако у него под рукой было готово оружие против него. В течение многих лет циркулировали слухи о тайных ритуалах, устраивавшихся рыцарями на их полуночных встречах. Теперь Филиппу лишь оставалось начать официальное расследование. Найти свидетелей, которые в обмен на скромное вознаграждение дали бы нужные показания, было нетрудно.

И вот король Филипп взялся за работу. Результаты расследования оказались даже более значительными, чем он мог надеяться вначале. Тамплиеры, как выяснилось, были сатанистами. Они поклонялись собственному идолу, именовавшемуся ими «Бафометом» (вероятно, искаженное имя «Магомет»), и устраивали тайную инициационную церемонию, в ходе которой открыто отрицали Христа и попирали распятие. Свой обет бедности, как о том знал весь мир, они давно уже презрели. Теперь выяснилось, что аналогичная судьба постигла и принесенный ими обет целомудрия. В частности, содомия не только разрешалась, но и активно поощрялась, а от тех незаконных детей, которые все же появлялись на свет, они избавлялись, нередко просто зажаривая их заживо.

13 октября 1307 года, в пятницу, Великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле вместе с шестьюдесятью другими членами ордена был арестован в Париже. Чтобы получить признание, схваченных подвергли пыткам — сначала их передали дворцовым чиновникам, а затем инквизиции. В течение следующих шести недель допросам подверглись не менее 138 рыцарей, из числа которых (что неудивительно) 123, включая самого де Моле, признались по крайней мере по некоторым пунктам из того, в чем их обвиняли. Между тем Филипп написал другим монархам, убеждая их последовать его примеру. Эдуард II Английский, который, по-видимому, чувствовал себя не вполне уверенно, поначалу колебался, последовать ли примеру своего тестя, однако когда пришли строгие инструкции от папы Климента, более не колебался. Магистр ордена тамплиеров в Англии был взят под стражу 9 января 1308 года. Та же участь постигла всех его рыцарей.

У тамплиеров нашлись и защитники. Когда де Моле допрашивали трое кардиналов, срочно присланные в Париж папой, он официально заявил, что отказывается от сделанного им признания своей вины, и обнажил грудь, чтобы показать явные следы пыток. Во время проведения Климентом первой консистории не менее десяти членов коллегии кардиналов угрожали подать в отставку в знак протеста против его политики. В начале февраля святая инквизиция получила приказ приостановить свои действия против ордена. Однако повернуть течение событий вспять было невозможно. В августе магистр, вновь подвергнутый допросу, подтвердил свои прежние показания.