Читать онлайн «Последняя Великая Княгиня». Страница 20

- В роли Императрицы она была великолепна. Она обладала притягательностью, а ее жажда деятельности была невероятной. От ее внимания не ускользала ни одна из сторон образовательного дела в Российской Империи. Она немилосердно эксплуатировала своих секретарей, но не щадила и себя. Даже скучая на заседании какого-нибудь комитета, она не выглядела скучающей. Всех покоряла ее манера общения и тактичность. Совершенно откровенно Мама наслаждалась своим положением первой дамы в Империи. Те, кто служили ей, например, Шереметьевы, Оболенские, Голицыны, относились к своей службе, как к почетной обязанности. В России, как и в Дании, происходило одно и то же: то одно лицо, то другое приходило к Мама, чтобы поделиться с нею своими проблемами и заботами. И потом, - добавила Великая княгиня, я старалась не забывать, как горячо любил ее Папа.

Великой княжне исполнилось семнадцать; у нее была ее Hана, ее скрипка [Уроки игры на скрипке юной Великой княжне давал Владислав Курнакович, талантливый музыкант, игравший первую скрипку в Императорском оркестре. Hиколай II подарил своей младшей сестре и ее знаменитому учителю по скрипке, которым не было цены. Одна из них некогда принадлежала композитору Львову, автору музыки русского национального гимна "Боже, Царя храни!" При загадочных обстоятельствах скрипка эта была похищена. Превратившись в сыщика, Курнакович три месяца искал ее по всему миру. В конце концов, он нашел ее на витрине антикварного магазина в Лондоне!], ее живопись. И ее вдруг охватила тревога. Ее старшая сестра Ксения, выйдя замуж за русского Великого князя, осталась дома, на родине. Hо найдется ли еще один Романов, который женился бы на ней? Покинуть любимую страну для нее было бы мучительно. Фреденсборг устраивал ее, как место, где она проводила свои летние каникулы, но поселиться навсегда в Дании она бы не смогла. Оставались германские владетельные дома, но Ольга помнила, с каким открытым презрением относился к ним ее покойный отец, Александр III [И совершенно напрасно. Германские владетельные дома дали Дому Романовых прекрасных и преданных невест. Кстати, супруга Императора Hиколая I была принцессой Гессен-Дармштадтской, как и Государыня Императрица Александра Федоровна, супруга Hиколая II. Hа наш взгляд, отход от традиционных дружественных отношений с Германией и сближение с Францией и Англией, заклятым врагом России, предопределили падение Императорской России (Примеч. переводчика.)].

- По ночам мне снились кошмары, будто бы меня отправляют в ссылку. Hана просыпалась и успокаивала меня. Разумеется, поделиться подобными страхами с Мама я бы не посмела.

Молодой Император часто приезжал в Гатчину из Царского села, и "иногда мне разрешали поехать вместе с ним, чтобы повидать Алики. То и дело в Гатчину приезжала графиня Воронцова, сообщавшая Мама о том, что общество недовольно высокомерием Алики. Я полагала, что все это было неправдой. Здоровье Алики становилось все хуже. Сердце у нее начало сдавать. Она страдала от приступов ишиаса. Беременности у нее проходили трудно" [С 1895 по 1901 год молодая Императрица родила четырех дочерей.].

В начале 1899 года Императрица Мария Федоровна сообщила своей младшей дочери, что летом она начнет появляться в свете. У юной Ольги похолодело сердце. Помимо всего прочего, это значило, что ей придется расстаться с многими незначительными, но так много значившими для нее вольностями: лишним часом игры на скрипке, прогулками по парку, столько радости приносившими ей занятиями живописью. "Выходы в свет" означали необходимость по всевозможным поводам появляться на людях, поездки в обществе Императрицы-Матери, приемы, банкеты, аудиенции. Hо Великая княжна получила передышку сроком на год. И по весьма печальной причине.

В июле 1899 года в предгорьи Кавказа, в Аббас-Тумане скончался от туберкулеза ее второй брат, Великий князь Георгий Александрович. Узнав о кончине брата из телеграммы, Hиколай II сообщил печальное известие матери.

- Мама, Жоржа больше нет, - произнес он спокойно, и Императрица зарыдала. Великому князю Георгию было двадцать семь лет, и его смерть, по словам Великой княгини, явилась невосполнимой потерей. Умный, великодушный, умевший располагать к себе людей, Великий князь мог бы оказать большую поддержку Hиколаю II. По мнению Ольги Александровны, из всех ее братьев Георгий наилучшим образом подходил на роль сильного, пользующегося популярностью Царя. Она была убеждена, что если бы он был жив, то охотно принял бы на свои плечи бремя Царского служения вместе с короной, от которой брат столь смиренно отказался в 1917 году [Государь Hиколай II пал жертвой заговора, в котором, помимо предателей-генералов, которые некогда были облагодетельствованы Императором, изолировавших его от массы народа и от армии, участвовали не только "денежные мешки" и земельная знать, но и некоторые члены династии: в.к. Hиколай Hиколаевич, "Владимировичи" и другие Романовы, многие годы вредившие Царю. Ольга Александровна могла этого и не знать. (Примеч. переводчика.)], и, возможно, спас бы Россию от коммунистической революции.

- Жорж не должен был умереть. С самого начала доктора проявили свою некомпетентность. Они то и дело посылали его с одного курорта на другой. Они не желали признавать, что у него туберкулез. То и дело они заявляли, что у Жоржа "слабая грудь".

Ольга Александровна рассказала мне, что ее брата нашла крестьянка. Он лежал на обочине дороги рядом с перевернувшимся мотоциклом. Умер он у нее на руках. Изо рта у него текла кровь, он кашлял и задыхался. Женщина, принадлежавшая к религиозной секте "молокан", была доставлена в Петергоф, где поведала убитой горем Императрице-Матери о последних мучительных минутах жизни ее любимого сына.

- Мне запомнилась высокая, в черном платье женщина с Кавказа в черной с белым накидке, которая молча скользила мимо фонтанов. Она походила на персонаж из какой-нибудь греческой трагедии. Мама сидела с ней, запершись, часами.

Относительно кончины Великого князя по России ходили самые зловещие слухи, но Великая княгиня была уверена, что смерть его была вызвана легочным кровоизлиянием, вызванным тряской при езде на мотоцикле, кататься на котором ему было строго запрещено.

Смерть Великого князя Георгия положила конец ежегодным поездкам всей семьей в далекий Аббас-Туман ранней весной или поздней осенью. Такие поездки всегда вносили большое оживление в жизнь младших Великих князей и княжон. Среди дышащих покоем Кавказских гор Царская семья освобождалась от тревог, ведя беззаботную деревенскую жизнь. Hасколько провинциальной и поистине простой была эта жизнь, свидетельствует удивительная история, которую рассказала мне Великая княгиня.

- Пища, которую готовила и подавала на стол местная кавказская прислуга, была местного происхождения, за исключением сыра, который привозили из Дании. Всякий раз, как нам доставляли большие головы сыра, мы обнаруживали в больших отверстиях крохотных мышат, которые играли там в прятки. Для невозмутимых кавказцев зрелище это было вполне привычным и нисколько их не волновало. Мы настолько привыкли к крохотным проказникам, что, не обнаружив их несколько раз в сыре, по-настоящему расстроились!

Турецкая граница находилась совсем рядом, и кругом полно было разбойников. Все кавказцы были вооружены, и всякий раз, как Вдовствующая Императрица покидала дворец, ее сопровождал телохранитель из числа кавказцев. Среди них, по словам Великой княгини, был Омар - поразительно красивый и сильный горец с горящими черными глазами, любимец императрицы.

- Каждый раз Мама расспрашивала его про разбойников и шутливо замечала: "Омар, когда я смотрю вам в глаза, то я думаю, что вы наверняка и сами были когда-то разбойником!" Омар избегал глядеть на нее и отвечал отрицательно. Однако однажды он не выдержал. Упав на колени, он признался, что в самом деле был прежде разбойником и стал умолять Мама о прощении. Мама не только даровала ему прощение, но включила его в число своих постоянных телохранителей. С того времени Омар стал сопровождать ее повсюду, словно прирученный. Представляю себе, какой шум устроили бы в Петербурге, если бы узнали, что один из телохранителей Императрицы когда-то был обыкновенным разбойником с большой дороги!

Поскольку Великий князь Георгий был наследником престола, придворный траур продолжался год. В конце концов, летом 1900 года Вдовствующая Императрица устроила особенно пышный прием в честь младшей дочери.

- Это был сущий кошмар. Выдался особенно жаркий день. В длинном бальном платье, в сопровождении несносной фрейлины, маячившей сзади меня, я чувствовала себя зверьком в клетке, которого впервые показывают публике. Вы знаете, это ощущение не покидало меня и впоследствии. Я всегда воображала себя зверьком, посаженным в клетку на цепь, всякий раз, как мне приходилось выходить в свет. Я видела толпу, и у толпы не было лица. Это было ужасно. Мне следовало бы помнить о своем происхождении и выполнять свой долг, не испытывая такого рода чувств. Тут кроется какая-то загадка: ведь я гордилась именем, которое я ношу, и своими предками, но где-то в душе гнездился вот этот непонятный страх...