Читать онлайн «Новая теория происхождения человека и его вырождения». Страница 21

Все эти различия между мужчиной и женщиной, или, как их называют, «вторичные половые признаки», обязаны своим происхождением вероятно тому обстоятельству, что белый человек скрещивался с питекантропами исключительно в лице их женщин. Если бы он смешался так, как смешиваются в настоящее время человеческие племена и расы, то сходство с низшими расами не выступало бы так сильно у женщин, как теперь. Древняя белая женщина не смешивалась с мужчиной питекантропом, а белый мужчина брал себе в жены самок питекантропов так много и так долго, что остатки древней белой женщины совершенно исчезли, растворились в массе новых.

Если мужчина со времени падения белого дилювиального человека подвергся сильному изменению, то не менее его изменилась и женщина. И действительно, масса женщин должна была вымереть от одних только родов. Выражение Библии, по которому Бог, изгоняя Адама и Еву из рая, приговорил нашу прародительницу «в болезнях рождати чада», имело несомненное фактическое основание. Акт рождения вполне естественный для каждого животного чистой породы должен бы быть таким же и у человека, т.е. безболезненным, как и все другие физиологические отправления. Если же он стал мучительным, то только вследствие искусственного изменения нормальных условий. Если белый дилювиальный человек был великаном, а самка питекантропа – карлицей, то естественно ожидать, что роды у такой самки, вследствие несоразмерно больших размеров ребенка, были трудные и благополучно разрешиться от бремени могла только та, у которой был самый широкий таз. Все остальные должны были умирать от родов или рождать в страшных мучениях.

Много женщин должно было умереть от невозможности разродиться, но зато чем больше их умирало, тем тазовые кости женщин становились шире, так как в живых оставались и передавали свои свойства потомству только женщины с широким тазом.

Однако, чем больше белый человек в своем расселении по земному шару удалялся от Европы и чем больше приобретал крови питекантропов, тем более он мельчал, тем более мелкие рождались у него дети и тем менее приходилось его женщинам страдать от родов. И вот действительно оказывается, что тазовые кости сильно расширились только у белой женщины, а у женщин низших рас остались почти без всякого изменения.

«Мы не можем, – говорит Плосс, – не присудить премии за легкие роды первобытным племенам». Оказывается, что женщины низших рас переносят роды очень легко, иногда даже без всякой боли и только в весьма редких случаях умирают от родов, несмотря на то, что таз их почти не отличается от мужского. Но нельзя сказать того же о женщинах низших рас, рождающих от белых отцов. Так, например, про индианок племени умпквасов сообщают, что они очень часто умирают при разрешении от бремени ребенком смешанной крови от белого отца, между тем как чистокровные дети у них же легко рождаются. Многие индианки очень хорошо сознали опасность беременности от белолицего и потому, во избежании ее, предпочитают своевременно устранять последствия скрещивания плодоизгоняющими средствами. То же самое сообщают и об алурах в Восточной Африке.

Все сказанное о легких родах у женщин низших рас можно повторить и об европейских низших сословиях, у которых, как известно, роды также бывают несравненно легче, чем у интеллигенции.

Почему виды бесплодны между собою. Самцы крупнее и сильнее самок. Большая страстность самцов. Их смелость и воинственность. Волосатость самцов. Большая изменчивость вторичных половых признаков у самцов. Переходные формы между мужчиной и женщиной. Приобретение женщинами мужских признаков. Сходство между человеком и животными в эмбриональном развитии. Одинаковое действие кастрации. Половые признаки касаются тех частей организации, которыми различаются виды того же рода. Самки – рабыни самцов. Заключение.

Если сопоставить все сообщенное здесь о результатах смешения белого человека с питекантропом, с тем, что нам известно об остальном животном мире, то оказывается что явления, наблюдаемые у человека, повторяются в таком же виде у животных.

Одним из ясных доказательств гибридного происхождения человека мы принимали его половой диморфизм. Но явление это вовсе не составляет исключительно принадлежности человеческого рода, а обще ему с другими животными различных классов.

Признаки, отличающие самца от самки того же вида, так называемые «вторичные половые признаки», встречаются не только у человека, но и огромной массы животных. Их не замечено только у самых низших классов.

Хотя, по Дарвину, признаки эти вызваны различным образом жизни обоих полов, но ведь это только предположение. Если можно предположить что они произошли от различия между полами в образе жизни и в привычках, то отчего же нельзя сделать и обратного предположения? Отчего нельзя предположить, что различие в привычках и в образе жизни между полами происходит от различия в их строении и внутренних свойств? А это последнее могло случиться так же, как и у человека, если самки и самцы видов, имеющих половой диморфизм, принадлежали первоначально к различным видам и, вследствие какой-то общей им с человеком причины, смешались между собою, образовав новые виды, гибридные.

Факт добровольного спаривания между самцами и самками разных видов вовсе не редкость в природе, а напротив явление довольно обыденное. «Известно, – говорит Дарвин, – что птицы различных видов случайно спариваются между собой и производят ублюдков. Этому можно привести много примеров». Большинство этих случаев объясняется, может быть тем, что птицы остались одинокими, не найдя себе пары между особями своего вида. Но эти замечания не приложимы ко многим примерам прирученных или домашних птиц различный видов, положительно влюблявшихся друг в друга, хотя они и жили между неделимыми своего вида. М-р Э. С. Диксон замечает, что «всякому, кто держал много гусей различных видов вместе, известно, что у них возникают необъяснимые привязанности друг к другу, и что они спариваются и выводят детей с неделимыми, по-видимому, очень отличных пород (или видов) столь же охотно, как с птицами своего собственного вида». В другом месте Дарвин говорит о таком же спаривании не только у птиц, но и у других животных.

Что были за причины, вызвавшие смешение между разными видами животных, мы пока еще не знаем, но одной из них могла быть борьба за существование, при которой хищные виды истребляли не равномерно оба пола, а преимущественно один, чаще женский, поставленный в беззащитное положение необходимостью выводить или высиживать птенцов. «Самок у птиц, – говорит Дарвин, – легче истребить в то время, когда они сидят на яйцах. У насекомых женские личинки часто больше мужских, а потому легче могут быть истреблены. В некоторых случаях самки менее деятельны и менее быстры в движениях, чем самцы, а потому труднее избегают опасности, чем последние». Но, если один пол животного сильно истреблен, то естественно, что другой, руководимый половым инстинктом, ищет себе пар среди родственных соседних видов и скрещивается с ними.

Дарвин между прочим задается вопросом: как объяснить тот факт, что виды при скрещивании оказываются бесплодными или производят бесплодное потомство, между тем, как при скрещивании разновидностей плодовитость остается неизменной.

Большинство натуралистов, отвечает автор, думают, что виды «наделены бесплодием» именно для того, чтобы «предотвратить их смешение», так как в противном случае виды, живущие вместе, едва ли бы могли оставаться несмешанными.

Мне кажется такой ответ неудовлетворительным. Почему же природа могла задаваться целью «предотвратить смешение»? Разве ей нужны были непременно чистые виды? Плодовитость между видами, по словам Дарвина, зависит не столько от близости их между собою, сколько от их «полового сложения». Следовательно в геологические времена бесплодие между видами могло вовсе не быть общим правилом. Но так как природа, одаривши животных сильным половым инстинктом, ничем не оградила одни виды от смешения с другими, то такое смешение и шло беспрепятственно, до тех пор, пока было кому смешиваться, пока на свете не остались только такие виды, которые были уже бесплодны между собою, или давали бесплодное потомство. Вот почему теперь нам и кажется, что виды «наделены бесплодием».

Сходство между человеком и животным в отношении полового диморфиза оказывается просто поразительным. У диморфных животных наблюдаются не только те же самые вторичные половые признаки, что у человека, но и те же явления половой жизни.

1). Самцы крупнее и гораздо сильнее самок у большинства млекопитающих, у птиц и у ящериц. Только рыбы и насекомые составляют исключение.