Читать онлайн «Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)». Страница 58

Любопытно, что, направляясь в Испанию, русские послы по пути побывали в Англии, нанесли первый в истории русско-английских отношений визит в эту страну[1192].

С посольством И. И. Засекина к Карлу V связано письмо Альберта Кампензе папе Клименту VII. Этот римский дипломат настаивал на укреплении связи Ватикана с Россией, что помогло бы борьбе папы с растущим реформационным движением и турецкой опасностью[1193]. Он давал папе настоятельные рекомендации отправить дипломатическую миссию в Москву, что в скором времени и было сделано.

1526 год, начавшийся торжествами по случаю вступления Василия III в новый брак, прошел сравнительно спокойно, хотя внутри страны положение было напряженное. В различных местностях России зима была по-прежнему голодная. Дороговизну отмечали летописцы в Галиче, Унже, Чухломе, Костроме, а также на Вологде и в Тотьме[1194]. В результате многие «люди маломощные» погибли от недоедания и болезней. В конце года «мор страшен» был в Деревской пятине и самом Новгороде[1195].

Соседи России в 1526 г. заняты были главным образом делами, которые непосредственно ее не касались. В Крыму продолжалась с переменным успехом междоусобица между Саадат-Гиреем и Ислам-Гиреем. В апреле Саадат-Гирей направил в Москву гонца с изъявлением дружбы, но уже летом того же года собрался в поход на Русь. Однако в это время против него выступил Ислам-Гирей и его «ис Крыма збил» и. В конце концов к декабрю дело окончилось полюбовным соглашением.

Казань стремилась сохранить мирные отношения с Москвой. В марте 1526 г. от Сафа-Гирея в столицу Русского государства прибыли его послы князья Казый и Чура и бакшей Тевель[1196].

В обстановке все усиливавшейся турецкой опасности в конце 1525 г. в Москву было отправлено посольство Карла V во главе с графом Леонардом Нугарола («от комит»), представителем Фердинанда при нем был уже побывавший ранее в России Сигизмунд Герберштейн. 26 апреля 1526 г. послы (вместе с И. И. Засекиным) прибыли ко двору Василия III[1197]. Их цель состояла не только в том, чтобы ускорить заключение русско-литовского мирного договора, но и в том, чтобы склонить Россию к участию в совместной борьбе Фердинанда и Людвига Венгерского с турками[1198]. Послы изложили свои предложения Василию III. Тот в свою очередь настаивал на заключении союзного договора с Империей по образцу 1514 г., что подразумевало тесный русско-имперский союз против Сигизмунда.

Это Карла V устроить не могло. Переговоры затягивались еще и потому, что великий князь резонно заявлял, что вопросы русско-литовских отношений должны рассматриваться лишь после прибытия в Москву послов самого Сигизмунда. Тогда Нугарола и Герберштейн направили к великому князю Литовскому гонцов из своей свиты, которые должны были добиться его согласия на присылку послов московскому государю.

Тем временем (20 июля) в столицу вернулось посольство Дмитрия Герасимова с епископом Иоанном (Джаном) Скаренским. Папский представитель пытался ценой посреднического участия в деле заключения русско-литовского мира добиться от Василия III принятия унии с католической церковью[1199]. Великий князь держался уклончиво и ограничился тем, что вскоре направил в Рим новое посольство[1200].

Пока Сигизмунд медлил, на сторону России в июле 1526 г. перешел один из виднейших магнатов Великого княжества Литовского — князь Ф. М. Мстиславский. Московский государь радушно встретил этого вельможу. Ему даны были «в вотчину» Ярославец, Кременец и волости Суходрев, Мышега, еще недавно принадлежавшие В. Шемячичу, а также «в кормление» Кашира[1201].

В августе 1526 г. в битве с турками при Могаче погиб венгерский король Людвиг Ягеллон. Это событие крайне осложнило положение в Восточной Европе и привело к длительной борьбе Империи и других держав за венгерскую корону. 13 ноября того же года сейм в Фейерваре избрал венгерским королем трансильванского воеводу Яна Заполью. Но почти одновременно (16 декабря) группа венгерских магнатов в Братиславе провозгласила королем брата императора Карла V Фердинанда I Чешского (женатого на сестре погибшего короля Людвига). Началась длительная междоусобная борьба между сторонниками обоих королей. Она сразу же осложнилась соперничеством Карла V (поддерживающего Фердинанда) и польской шляхты, горячей сторонницы Яна Запольи, пользовавшегося покровительством турецкого султана. Сам же польский король Сигизмунд придерживался политики нейтралитета, скорее благожелательного по отношению к Фердинанду.

Венгерские события, тесно связанные с ростом турецкой угрозы, а также энергичный нажим имперской и польской дипломатии заставили Сигизмунда искать путей к установлению прочного мира с Россией: ведь в 1527 г. кончалось пятилетнее русско-литовское перемирие; нужно было думать о дальнейшем.

14 октября в Можайск, где в это время находился «на потехе» Василий III, прибыли литовские представители — полоцкий воевода Петр Станиславович Кишка и подскарбий Богуш[1202]. Здесь в присутствии папских и имперских послов начались переговоры. Литовские представители непременным условием заключения мира ставили уступку Смоленска. Русская сторона на это категорически не соглашалась. Тогда Кишка и Богуш пошли на заключение нового, теперь уже шестилетнего, перемирия[1203]. С этим литовское посольство и покинуло Можайск. Вместе с ним в ноябре 1526 г. из России уехали Нугарола и Герберштейн. Несколько позже отправился в Рим папский легат, которого сопровождали дьяк Еремей Трусов и Шарап Лодыгин[1204]. В декабре для подтверждения заключенного перемирия в Литву выезжала миссия окольничего И. В. Ляцкого и дьяка Елизара Цыплятева. 28 февраля 1527 г. Сигизмунд I подписал договор, продлевающий на шесть лет (с 25 декабря 1526 по 25 декабря 1532 г.) перемирие между Литвой и Россией[1205]. Это было крупной победой русской дипломатии. Надежды Сигизмунда на возвращение Смоленска становились все более и более несбыточными. Планы церковной унии и ангитурецкие проекты Империи были тактично, но вместе с тем решительно отклонены русскими дипломатами.

Добившись успешного завершения переговоров с Великим княжеством Литовским, Василий III отправляется в большую поездку на богомолье в Тихвин к Пречистой (9 декабря 1526 г. — 6 января 1527 г.)[1206].

Следующие три года (1527–1529) прошли в обстановке относительного спокойствия, воцарившегося на рубежах Русского государства, и спада дипломатической активности правительства Василия III.

Еще в декабре 1526 г. в Москву вернулись торговые люди, посланные Василием III в Царьград, а с ними появился вездесущий турецкий торговый представитель Скиндер, вызвавший уже в прошлый свой визит гнев великого князя. В грамоте султана, которую привез с собой Скиндер, и на этот раз ничего не говорилось об укреплении дипломатических контактов (в чем нуждался московский государь), а лишь содержалась просьба оказать содействие Скиндеру в его торговых операциях. Получив весьма прохладный ответ, Скиндер в ноябре 1527 г. покинул Россию. Не сдвинула вопроса о русско-турецких отношениях и торговая миссия грека Андреана (1528 г.)[1207].

Турция, занятая войной с Империей, не уделяла сношениям с Россией сколько-нибудь достаточного внимания. В мае 1529 г. огромная турецкая армия вторглась в пределы Венгрии, уже в сентябре она осадила Вену. Однако под Веной Сулейману I было нанесено решительное поражение, и в середине октября султан вынужден был отступить от стен этого города.

Как раз в это самое время в Москву снова прибыл злополучный Скиндер. 17 октября он был принят в Можайске Василием III. На этот раз визит в Россию Скиндера окончился его смертью (в декабре), причины которой так и остаются невыясненными.

Сколько-нибудь существенных переговоров со странами Запада в 1527–1529 гг. не происходило.

Василий III в эти годы много времени находился в поездках. Так, лето 1527 г. (до 15 августа) он провел с Еленой Глинской в подмосковном селе Воробьеве[1208]. Большую поездку он совершил осенью и зимой 1528 г., побывал в Александрове (Новой слободе), на Волоке (20 октября), в Переяславле, Ярославле, Вологде, а также в Кириллове и других северных монастырях[1209]. Во время поездки он совершал моления с просьбой об «отроде», т. е. рождении наследника.

Осенью 1529 г. Василий III находился в Можайске, очевидно на охоте[1210].

Убедившись в полном провале своих планов церковной унии, папский двор охладел к «московиту». Занятые борьбой с турецкой опасностью и венгерской проблемой, Карл V и Фердинанд поняли, что участия России в антитурецкой лиге им не добиться. Поэтому они перестали проявлять какой-либо интерес к союзу с Россией. Только в 1527/28 г. вернулись в Москву посылавшиеся к Карлу V Ляпун Оси-нин и Андрей Волосатый. С ними прибыли Степан Клинчич, посол «угорского Фердинанда короля». С ответным визитом к Фердинанду отправлены были вместе с Клинчичем Мешок Квашнин и Шелоня Булгаков (возвратившиеся на Русь, очевидно, в 1531/32 г.)[1211]. О характере их переговоров нам ничего не известно.