Читать онлайн «1000 лет русского предпринимательства Из истории купеческих родов». Страница 52

В губернском Архиве старых дел имеется об этих лавках судебный процесс Сорокованова с соседом Меньшовым. Из этого дела видно, что все эти лавки принадлежали в начале столетия чиновнику Маркелу Демидову Мещанинову, в доме которого потом много лет жила семья М. Я. Рябушинского. Этот Мещанинов сдавал свои лавки в аренду по 18 рублей, а в одной держал сидельца, т. е. приказчика на отчете. Очень может быть, что и Рябушинский до 1812 года, когда был еще Михаилом Яковлевым, начинал свои первые шаги по торговле холщовым товаром в лавке Мещанинова или в купленной у него в 1802 году М. П. Сороковановым. Делая это предположение, можно объяснить, почему в воспоминаниях Павла Михайловича Рябушинского сохранилось, что его отец торговал в своих лавках раньше нашествия французов.

Все эти пять лавок, как видно из вышеуказанного процесса, были в общих каменных стенах, со сводами, и постройка была настолько прочна, что вполне уцелела от пожара 1812 года.

Этими пятью лавками Рябушинские владели до 1871 года, когда Василий Михайлович их продал купцу В. И. Меньшову.

Шерстяной и полушелковый товар готовила Московская фабрика в Голутвинском переулке с 1846 года, а также, по всем вероятиям, он доставлялся калужскими кустарями, так как раздача материала на ручные станки по деревням практиковалась в больших размерах.

По сообщению А. Тихомовича, кроме миткаля, медынские кустари «работают бурса, альпака, фай». «Работают саржу, камлот, русинет, кашемир»; в 12 деревнях (в том числе Насонове) «выделывают бумажные, шерстяные и шелковые материи».

В описании Калужской губернии М. Попроцкий сообщает, что «ткачество здесь имеет характер кустарный. Оно производится в крестьянских избах по деревням Медынского, Боровского, Малоярославского и Тарусского уездов. Несколько иногородних и местных купцов и богатейшие крестьяне (мастерки) имеют здесь конторы для раздачи работающим крестьянам привозимой из Москвы бумажной пряжи, приемки от них миткаля и доставки его в Москву. Главным из производителей считают московского купца Рябушинского; из его контор в течение уже нескольких лет раздается работа на 3 000 станков». В том же сочинении в таблицах имеются сведения о существовании в Насонове Медынского уезда, бумаготкацкой фабрики купца Рябушинского на 600 станков при 650 рабочих с ценностью производства в 150 тысяч рублей.

Кроме того, по годовому отчету торговли М. Я. Рябушинского за 1856 год поставлен расход на постройку фабрики 45 500 рублей. По-видимому, это относится к Чуриковской фабрике, так как М. Попроцкий, собиравший материалы для своей, книги в 1857 году, указывает, что «Московский купец Рябушинский построил фабрику близ Малого Ярославца на 200 станков с паровым двигателем в 45 сил; станки выписаны из заведения Гика в Манчестере». Впрочем, имеются также данные, что в 1856 году перестраивалась московская фабрика, а местные жители Чурикова утверждают, что их фабрика строилась в 1854 году.

Изготовляемый товар продавался не только в розницу, но и оптом, так как по вексельным записям видно, что Михаил Яковлевич имел с 20-х годов довольно обширные торговые дела с евреями из Западного края, которым он доставлял товар, изготовляемый кустарями.

Годовые отчеты начали составляться с 1835 года. Они составлялись Павлом Михайловичем, которому было тогда 15 лет. Год заканчивался к Пасхе, и отчет озаглавливался:

Христос Воскресе. Господи, благослови, Христос.

Счет капитала и палатки московского купца Михаилы Рябушинского.

Первые годы долговые обязательства вписывались общей цифрой, по указанию отца, причем отмечалось: «из старой еврейской книги», «по новой еврейской», «по русской книге» и «по дневной книге». Позднее все должники и кредиторы вписывались в отчет рукою Павла Михайловича. Должниками в значительной части состояли торговцы мануфактурой. Многие из этих должников в период перехода денежных расчетов с ассигнаций на серебро оказывались неплатежеспособными, и с 1838 года по 1849 год пришлось списать со счетов 80 тысяч рублей таких долгов.

При примитивном счетоводстве, при котором запись велась только товару и долгам, сумма которых, за выключением собственных долгов, определяла размер накопленного капитала, на вычислении прибыли очень значительно отзывались как списанные долги, так и затраты на приобретение имуществ и на постройки, которые, подобно всем вообще расходам, в учет не входили.

Ко времени кончины Михаила Яковлевича, в середине 1858 года, его капитал уже превысил 2 миллиона рублей ассигнациями, так как счет на серебро вошел в торговые обычаи только в начале 60-х годов.

В пятидесятых годах Михаил Яковлевич заметно чувствовал утомление своей долгой трудовой жизнью; прежнее недоверие к окружающим сменилось полной верой в то, что его работа не пропадет и перейдет в дельные руки. Его сын Павел Михайлович проявлял кипучую деятельность по организации фабрик и расширению торговли, а Василий Михайлович был всецело поглощен техникой торгового дела. Общее руководство делом, конечно, оставалось за стариком, но оно уже не требовало, при новых условиях, прежней энергии, которая заметно стала угасать после кончины жены Евфимии Степановны, последовавшей 29 декабря 1853 года.

На следующий год по каким-то соображениям Михаил Яковлевич записался на два года во вторую гильдию и был выбран в Московскую торговую депутацию в 1855 году. Это была единственная общественная служба, которую он нес в своей жизни.

Со смертью жены кончилась сила их взаимного завещания, утвержденного в 1830 году, и потому теперь, в 1855 году, Михаил Яковлевич снова приступает к составлению завещания, обеспечивающего продолжение созданного им дела. В этом завещании он не забывает никого из лиц, кровно с ним связанных, но размер созданного им дела оставляет прикрытым торговой тайной и передает его нераздельно двум младшим сыновьям Павлу и Василию.

«Во имя Всесвятыя Троицы, Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!

Я, нижеподписавшийся московский Мещанин и временный 3-й гильдии Купец Михаила Яковлев, сын Рябушинский, будучи в здравом уме и твердой памяти, но помня час смертный, могущий последовать внезапно, учинил сие духовное завещание в благоприобретенном моем имении, — в том 1-е) Когда Господу Богу угодно будет прекратить дни жизни моей, то все благоприобретенное мое движимое и недвижимое имение, могущее остаться после меня, равно товар, деньги, как наличные, так и в долгах находящиеся, словом, все без всякого изъятия, сим завещеваю в полное единственное и потомственное владение и распоряжение и неотъемлемую собственность ейским 2-й гильдии купцам Павлу и Василию Михайловым Рябушинским, в каковое имение брату их Ивану Михайлову Рябушинскому и сестрам их Пелагее Михайловой Капусткиной и Анне Михайловой Шуваловой и каким другим родственникам ни почему не вступаться и ни до чего дела нет и всякая от них поданная просьба о выдаче им завещаваемого мною Павлу и Василию Рябушинским имения перед Правительством должна считаться ничтожною, 2-е) Святые иконы завещаю и благословляю ими: Павла Рябушинского образом Отечества Царские двери и образом с крестом; Василия Рябушинского образом Михаила Архангела, крестом с Отечеством и образом Св. Ильи Пророка, дочерей Павла Рябушинского благословляю образом Боголюбские Божий Матери в окладе; Клавдию — образом Казанской Божьей Матери в окладе; Елизавету — образом Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова в окладе; Марью — образом Св. Пророка и крестителя Иоанна Предтечи; Ольгу — образом Св. Вонифатия в окладе; Александру — образом Пророка Моисея в окладе; временно-московского купца Ивана Михайлова Рябушинского образом Праздника в окладе; дочь его Фелицату — образом Казанской Божьей Матери в окладе; ейскую купеческую жену Пелагею Михайлову Капусткину — образом знамения Пресвятые Богородицы в жемчуге; сыновей ее Михаила Капусткина образом Спасителя в окладе; Алексея образом Спасителя в окладе; Анну Михайлову Шувалову и дочерей ея образом Св. Николая в окладе; сына моего крестного московского мещанина Петра Артемьева Рябушинского — образом Св. Николая в окладе; мелкие же образа и духовные книги предоставляю на волю и распоряжение Павла и Василия Рябушинских. 3-е) Из имеющегося и могущего остаться после кончины моей капитала: ста тысяч рублей серебром прошу Павла и Василия Рябушинских выдать Пелагее Капусткиной — шесть тысяч рублей серебром; Ивану Рябушинскому — шесть тысяч рублей серебром; московскому мещанину Петру Рябушинскому тысячу пятьсот рублей серебром; московскому мещанину Ивану Артемьеву Рябушинскому триста рублей; московскому мещанину Семену Сергееву двести рублей; дочерям умершего Гаврилы Петрова Целибеева каждой по тысяче рублей серебром, по выходе в замужество за избранных Павлом и Василием Рябушинскими им женихов; московскому мещанину Павлу Гаврилову Целибееву триста рублей, Михаиле Гаврилову Целибееву триста рублей; боровскому мещанину Якову Матвееву Шапошникову — триста рублей; крестьянам: Матвею Васильеву — сто рублей, крестьянину Антону Иванову — сто рублей, Гавриле Иванову — сто рублей; Кондратию Иванову — сто рублей, Сергею Иванову — пятьдесят рублей; московской мещанке Александре Максимовой — сто пятьдесят рублей; боровскому мещанину — Ивану Ивановичу Хомутникову — сто рублей; боровскому мещанину — Гавриле Иванову Хомутникову — сто рублей, боровским мещанкам Александре Ивановой — сто рублей, Екатерине Ивановой — сто рублей, Анне Ивановой — двести рублей; Марье Васильевой — триста рублей; московскому купцу Василию Алексееву Федотову икону в окладе. Из остающегося затем капитала прошу Павла и Василия Рябушинских употребить на поминовение души моей, по усмотрению их, призирать и кормить нищих, нанять чтеца Псалтири на год при неугасаемой лампаде, исправить поминовение по душе моей в девятый, двадцатый, сороковой день и в годовщину подаянием во все тюремные замки арестантам, нищим и несчастным, и затем оставшийся капитал за поминовением к году во всю текущую жизнь Павла и Василия Рябушинских прошу их поминать меня милостыней и раздачей нищим и несчастным. Должные мне деньги по счетам, записям и векселям, если не будут иметь возможности платить, то простить оные и после кончины моей не требовать, 4-е) Из недвижимого имения моего, завещаваемого Павлу и Василию Рябушинским, должно поступить в полное единственное владение их и распоряжение: Павлу — дом, состоящий в Москве, Якиманской части 6 квартала, доставшийся мне по духовному завещанию покойной жены моей Афимьи Степановой Рябушинской; а Василию — лавки, состоящие в Москве, Городской части под № 20, 21, 22, 23 и 24, доставшиеся мне по двум купчим, совершенным во 2-м Департаменте Московской Гражданской Палаты. Сверх сего, имею я в своем владении пашенной и непашенной земли сто десять десятин, тысяч семь сот двадцать девять сажен, состоящей Калужской губернии Медынского уезда в сельце Ново-Насонове, доставшейся мне по купчей от титулярного советника Ростислава Владимировича Сомова, каковую землю предоставляю им Павлу и Василию Рябушинским в общее владение, а равно все, что может быть приобретено при жизни моей по каким бы то ни было актам, то все поступает без остатка в пользу означенных Павла и Василия Рябушинских. Завещание сие должно восприять силу и действие после смерти моей, а до того времени предоставляю себе право изменить оное, дополнить или вовсе уничтожить».