Читать онлайн «Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси». Страница 30

В нашей семье в отношении потери той родовой усадьбы и леса особых сожалений не было (библиотеку спасли). Это же не доходы, а в основном заботы о земле и лесе, – а раз страна избрала другой исторический путь, значит, так и должно быть…

Другая ветвь нашего рода – Горские, оставила еще более заметный след в истории. Древнейший из известных мне сегодня Горских был – архипресвитер Кракова Яков Горский, живший в XVI веке и написавший множество богословских и исторических трудов на латыни. Эти труды, инкунабулы, есть и ныне в знаменитой Ягеллонской королевской библиотеке, одной из старейших в Европе. В буквицах Яков Горский использовал свой родовой герб «Шелига».

Горские – это древний и славный род, бывший в родстве также с королевскими родами Польши и Руси. По преданию, они происходят от рыцаря Шелиги, жившего в XIII веке. Согласно легенде герб этому рыцарю был пожалован королем Кракова – Лешеком II (1242–1288) его родственником (по этой линии Шелига выходит потомком выданной за польского короля Доброгневы, сестры Ярослава Мудрого).

Посмотрим, что это за герб Горских, который я вправе считать своим? Корона на нем – символ королевской крови. Перья – символ священной птицы, в данном случае – Стратим, птицы Стрибога Сварожича и покровительницы моряков. Однако эти перья имели и смысл обобщенный: Птицы Матери Славы и всех ее детей – райских птиц.

Изображались перья на гербе Шелига в количестве трех и пяти. Если пять – это символ пятого дня из седьмицы (семь дней означают семь ребер-лучей у короны под плюмажем). Пятому дню согласно «Песням Алконоста» покровительствует Ильм Купалень (потом св. Эльм, покровитель моряков).

А три пера – суть символ среды и соответственно Велеса-Дона, прародителя казаков-донцов. Дон потом стал и владыкой морей Поддоным царем (у греков Посейдоном). Его священный камень – зеленый перидот либо изумруд; он изображен на гербе под короною.

Кстати, в целом герб Горских повторяет и герб рода Асеней – сарматских-боспорских царей династии Асандра, только луна там изображалась рогами вниз, либо там был символ солнца (см. книгу «Славянские руны и “Боянов гимн”» с. 349, в издании 2005 г.).

Далее: на сем родовом гербе изображен не только символ католицизма, но и одновременно – меч (см., в углу вариант герба); это также древнейший солнечный крест на шелиге. Форма его русколанская (с утолщенными концами), как и на многих аланских памятниках Северного Кавказа. Эта форма была перенята потом и в мальтийском ордене, куда ушли многие наши рукописи. Он стоит, как на лодке – на символе Луны-Велеса вверх рогами, т. е. на лунной ладье. И эта же ладья – суть также символ Звездного корабля «Книги Коляды»… Этот символ стал прообразом и для формы морских якорей.

Вспомним в связи с сим текст из «Книги Коляды», что в самом начале «Веды Рода»: «Как малым-мало ныне мне спалось, да во сне волшебном привиделось. Будто в небесах, в звездной выси, не челнок качался, не лодочка, проплывал там сам Ясный Месяц. Плыл по небу Месяц рогами вверх. Кормчий правил на правом роге – не веслом, а огненным посохом. А на левом был Камень Бел-горюч. И качался тот Белый Камень, только с рога того не падал…» Кормчий с огненным посохом – суть Велес-Семаргл Сварожич, покровитель рода. И вся эта легенда повествует об обретении Пути Прави, открытом Семарглом на Кавказе у Алатырь-горы (Белого камня).

Кстати, этот род герба Шелиги имеет отношение и к роду А.С. Пушкина, тот писал, что происходит от «Григория Пушки, который в XIII веке пришел из Новугородка». Этот город – белорусский, и тамошние Пушкины, живущие и поныне, – дворяне герба Шелиги. Выходит, у нас общие дальние предки и с Пушкиными. Да и вообще, если искать родственников с такой древности, – их десятки, если не сотни тысяч.

После вхождения Украины в Московию (затем в Российскую империю) часть Горских перешла в православие и также достигла известности. Так, один из Горских, отец Феофилакт, был архимандритом в Переславле-Залесском в середине XVIII в., и написал «Основы Православия» – книгу, переведенную на многие европейские языки.

Вообще Горские дали отечественной культуре не одного, а целую плеяду писателей и ученых-богословов, историков. Самым известным из них был мой пращур по линии прабабушки Софьи Ивановны Горской – Александр Васильевич Горский (1812–1875). Точная степень родства сейчас трудно определима, но то, что он из той же костромской семьи Горских, несомненно. И лет через тридцать – сорок, очевидно, я стану его близнецом во времени… Да и занимались мы чуть ли не одним и тем же.

Александр Васильевич Горский родился 16 августа 1812 года в семье протоиерея города Костромы. Учился в Костромском Духовном училище и Костромской Духовной семинарии. В 1828 году был переведен из семинарии в Московскую Духовную академию, где и стал впоследствии ректором. Вел службы в Архангельском соборе в Кремле. Также он был назначен библиотекарем Московской Духовной академии. Его стараниями значительно пополнилась академическая библиотека.

Четырнадцать лет Александр Васильевич Горский (совместно с К.И. Невоструевым) работал над «Описанием славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки». Результатом титанической работы явились четыре объемистых тома, в которых подробно описано более трехсот сорока рукописей. До сих пор этим трудом пользуются ученые-слависты, в том числе и я.

А.В. Горский 1812–1875

Он оставил множество работ по античной славянской истории, о письменности, о южнославянских диалектах и источниках, первым опубликовал рукопись о походе Бравлина на Сурож, о нападении славян на Амастриду. Прослыл еретиком за исторический подход к толкованию церковных догматов…

А.В. Горский был членом многих ученых обществ: Императорского археологического общества, Общества любителей древнерусской письменности. Скончался 11 октября 1875 года и был погребен на академическом кладбище в Троице-Сергиевой Лавре.

Если окинуть беглым взглядом и другие родственные нам линии, можно вспомнить и такой любопытный факт. В селе Борисоглебское, рядом с Завражьем, в том же Христорождественском храме при моих прадедах Горских, бывших там священниками, дьячком служил некто Матвей Андреевич Флоренский – прадед известного богослова Павла Александровича Флоренского, – они также нам родня и не дальняя.

Кроме Высоцких, Горских, среди костромской (по происхождению берендеевской) интеллигенции с нами в родстве также Тарковские-Вешняковы. Последний род, известный поэтом Арсением Александровичем и кинорежиссером Андреем Арсентьевичем, имеет корень в том же селе Завражье, откуда родом и мой отец. Андрей Тарковский родился в этом селе в 1932 году, а мой отец в 1930-м.

В тех селах интеллигенции всего-то и было две-три семьи… Но какое значительное влияние они оказали на культуру России! Эти имена помнит и сейчас каждый образованный русский…

Тайная духовная традиция передавалась в наших родах через воспитание, через открытие духовных возможностей, заложенных в человеке.

И, конечно, разные роды хранили разные части традиции, родовые предания. Многое приходилось хранить в тайне, что-то и забывалось, поскольку в Лютую эпоху в нашем мире продолжают лютовать силы, которые стремятся замутить все источники древнего знания, дабы навеки поработить людей…

Чтобы иметь представление о том, почему приходилось скрывать свою приверженность древней вере и в какой исторической обстановке нужно было вести работу в том числе и в церкви, и в правящей элите, приведу несколько примеров того, как уничтожалась в старину ведославная культура.

Так, в 1284 году в русской «Кормчей книге» (сборнике церковных и светских законов) появился такой закон, далеко не первый из подобных: «Если кто будет еретическое писание у себя держать, и волхованию его веровать, со всеми еретиками да будет проклят, а книги те на голове его сжечь». Известно, например, что в 1490 году новгородский архиепископ Геннадий, причисленный затем к лику святых, сей закон также употребил и велел сжечь на головах нескольких осужденных еретиков берестяные книги в виде шлемов. Двое наказанных сошли с ума и умерли («Сказание о новой ереси новгородских еретиков: Алексея протопопа, Дениса попа, Федора Курицына и других, то же исповедующих»). Известно также, что при благочестивом государе Федоре Иоанновиче патриархом был Иов (причисленный затем к лику святых), и в одном из своих сочинений он также одобрил казни и сожжения языческих жрецов.

В 1649 году Земской Собор в Москве принял законодательный акт «Соборное уложение». Первая же статья Уложения гласила: «Будет кто иноверцы, какие ни буди веры, или и русский человек, возложит хулу на господа Бога и Спаса нашего… Да будет сыщется про то допряма, и того богохульника обличив, казнити, сжечь». Тогда же дьяк Г. К. Котошихин, в книге «О России в царствование Алексея Михайловича», так рассказал о тех преследованиях: «В Разбойном приказе жгут живого за богохульство… за волховство, за чернокнижие, за книжное преложение…»